Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди - Федор Раззаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1976. Февраль
«Восхождение»: тяжелые съемки. Золотухин отказывается играть Гамлета. Как наших хоккеистов хотели снять с олимпийского турнира. Брежнев плетет интриги против Подгорного. Галину Кулакову лишают медали. Генерал армии поносит «Иронию судьбы». Мой первый магнитофон. Очередная напасть Высоцкого. БАМ поет песни Евгения Мартынова. Как Любимов уговорил Филатова не уходить из театра. Как «похоронили» Муслима Магомаева и Тамару Синявскую. Депрессия Юрия Нагибина. Суперматч СССР — ЧССР. Вернулись олимпийцы. Пересъемки в «Розыгрыше». Вторая «вшивка» Олега Даля. Высоцкий попадает в Склиф. Политбюро обрекает Валерия Саблина на смерть. КГБ в поисках террориста. Феноменальная запись Анны Герман. Как Андрей Амальрик жаловался в КГБ на своих филеров. Умер отец Михаила Горбачева. «Золотая шайба» в Москве. Последний визит на «Таганку» Эрнста Неизвестного. Подвиг Брежнева на XXV съезде КПСС. Как чекисты за две недели написали книгу про ЦРУ. Идут съемки «Аты-баты, шли солдаты…». Делегаты съезда на «Таганке». Как глава польской кинематографии воровал продукты в ресторане ЦДЛ.
В понедельник, 2 февраля, остановились съемки фильма «Восхождение». Причина — поломка игровой автомашины. Спецтехника прибыла со студии в плачевном состоянии: из шести ее единиц работала ровно половина. Остальные автомашины работать отказывались как из-за лютых морозов, так и по вине плохого ухода. Постоянно не заводились «КрАЗ» и бронетранспортер, а «Астро-Фиат» соглашался работать только на 1-й скорости. В январе из Москвы был вызван один из руководителей автотранспортного цеха, но его приезд ситуации не изменил — машины заводились через раз. А снимать было необходимо — зима-то уходила. Поэтому, пробыв в простое 2 февраля, на следующий день съемки возобновились. В тот день отсняли несколько эпизодов из проходов Сотникова и Рыбака по заснеженному полю. А неисправную технику отправили в Москву для восстановления.
В начале февраля у Владимира Высоцкого с души упал огромный камень — Золотухин признался ему, что играть Гамлета вместо него не будет. Это признание вырвалось у Золотухина невольно: вечером, после «Вишневого сада», Высоцкий подвозил его на своей иномарке домой и пообещал, что уйдет из театра, если коллега выйдет вместо него в роли Гамлета. Тут Золотухин возьми и скажи: «Премьеры не будет». Сам он так объясняет свое решение: «Не потому, что я озабочен его (Высоцкого. — Ф.Р.) огорчениями. Хотя и ими тоже… «Гамлет» — авторский спектакль. Петрович (Ю. Любимов. — Ф.Р.) делит с ним успех фифти-фифти. Он играет сейчас грандиозно. Спектакль, и пьесу, и роль, и ситуацию он обмял, натянул на себя, и тут — многое за него. Все намекают, что я не должен был по-человечески соглашаться, нельзя потакать в себе низменным интересам…»
Тем временем в австрийском городе Инсбруке вот-вот должны открыться XII зимние Олимпийские игры (с 4 февраля). Советским болельщикам они запомнятся не только блестящими успехами наших спортсменов, но и допинговыми скандалами, с ними. Первыми «под раздачу» едва не попали наши хоккеисты, которые 3 февраля в рамках предварительного турнира встречались с хозяевами игр, австрийцами. Игра получилась в одни ворота. Уже в первом периоде наши ребята вели 7:1, а в итоге матч закончился со счетом 16:1 в нашу пользу. Но, оказывается, мы рано праздновали победу. Ночью руководителей нашей делегации поднимают члены олимпийской медкомиссии и объявляют, что у одного из наших игроков — Геннадия Цыганкова — в организме обнаружен допинг. Перед советской сборной впервые за всю историю нависла угроза снятия с турнира. В 8 утра следующего дня разбираться с этой проблемой в медицинскую комиссию отправился врач команды Олег Белаковский. Он заявляет, что еще накануне игры с австрийцами он отправил в комиссию официальное уведомление, где черным по белому сообщалось: ввиду того, что у Цыганкова было сотрясение мозга, он лечил его с помощью разрешенного препарата «Гемалон» (нервный стимулятор, улучшающий кровообращение). Белаковский спросил: «Вы мое письмо читали?» А медики в ответ разводят руками: дескать, впервые слышим. «Тогда ищите его!» — потребовал Белаковский. И что вы думаете? После недолгих поисков в ворохе бумаг письмо было найдено, и конфликт был исчерпан.
4 февраля Леонид Брежнев и члены Политбюро почтили своим присутствием XII Московскую городскую партийную конференцию, которая проходила в Колонном зале Дома союзов. На фотографиях, которые на следующий день были опубликованы в центральной прессе, все выглядело цивильно: члены Политбюро сидели в президиуме плечом к плечу, олицетворяя собой нерушимое единение. На самом деле это единение было показным. Перед приближающимся XXV съездом КПСС (он откроется 24 февраля) тот же Брежнев делал все от него зависящее, чтобы выбить почву из-под ног у своих противников. Так, по его указанию была предпринята попытка «выбить из седла» Николая Подгорного: во время выборов делегатов от Харьковской областной партийной организации, от которой Подгорный избирался неоднократно, против него проголосовали 250 из 650 коммунистов. Еще бы немного, и Подгорный оказался бы не избранным на съезд, что автоматически вело его к отставке. Несмотря на то что этот трюк генсеку не удался, он не оставил без должного поощрения тех, кто пытался сместить Подгорного: 1-й секретарь Харьковского обкома Иван Соколов будет повышен в должности — его назначат 2-м секретарем ЦК КП Украины.
Тем временем в Инсбруке продолжается зимняя Олимпиада. Наши спортсмены с первого же дня взяли уверенный темп и лидируют. в общем зачете. Однако скандалы не утихают. Так, на хоккейном турнире сборная Чехословакии, уверенно обыграв команду Польши, в итоге была вынуждена отдать ей выигранных два очка. И все потому, что у одного из ее игроков — Франтишека Поспишила — бдительные врачи обнаружили допинг. А 7 февраля в числе потерпевших оказалась и советская спортсменка — лыжница Галина Кулакова. Пробежав дистанцию в 5 километров третьей (первой была финка Хелена Такало, второй — наша лыжница Раиса Сметанина), Кулакова завоевала бронзовую медаль, но была вынуждена с ней расстаться из-за того, что врачи уличили ее в применении допинга. А она его не применяла. Впрочем, послушаем ее собственный рассказ:
«В Инсбруке в дни Олимпиады было очень холодно, около 20 градусов мороза. На тренировках я надышалась холодным воздухом и подцепила простуду. Нос заложило так, что я не могла дышать. Доктор дал мне капли — кажется, санорин или глазолин. Поначалу я ими не пользовалась, но в ночь перед гонкой на 5 километров не выдержала. Потому что дышать было просто невозможно. Я промучилась до трех часов ночи, и если бы не закапала в нос, так и вышла бы на старт, не сомкнув глаз. Утром перед гонкой я предупредила врача команды Бориса Михайловича Сапроненкова о том, что приняла лекарство. Он обязан был сообщить об этом в медицинскую комиссию МОК. Но Сапроненков этого не сделал. Если бы он выполнил, как полагается, свои функции, у меня бы медаль не отняли…
Обидно до слез. Я в жизни запрещенных препаратов не пробовала! Ну посудите сами. Если бы я побеждала за счет допинга, то вряд ли продержалась бы в лыжном спорте так долго. А я бегала — на высшем уровне — до сорока лет.
Кстати, в той злополучной гонке нос у меня так и не открылся. Язык прилип к небу, я даже не сморкалась. Бежала на одном самолюбии.
И в таком состоянии все-таки заняла призовое место. Но в моем организме обнаружили эфедрин. Он, видимо, входит в состав глазолина. И мою медаль отдали Нине Балдычевой: она заняла в той гонке четвертое место. Нина чувствовала себя неловко: говорила, что это не ее медаль, а моя. Но… Так решили судьи. Хорошо хоть, что четвертой стала наша спортсменка, а не какая-нибудь финка или норвежка. Медаль осталась в нашей команде. А что касается нашего врача, то его потом «наказали» — перебросили с лыж на хоккей. Он стал работать у Тихонова, в ЦСКА…»
В тот же субботний день, 7 февраля, по ЦТ повторили комедию «Ирония судьбы, или С легким паром!» Сделано это было по просьбе трудящихся — после первого показа те буквально завалили Останкино письмами и телеграммами. Однако будет неверным утверждение, что картина понравилась всем без исключения. К примеру, генерал армии Н. Лященко (он тогда командовал войсками Среднеазиатского военного округа) смотрел его в первый раз с откровенной неприязнью, а во второй раз и вовсе не сел к телевизору, вслух удивляясь, как это руководители ТВ не видят вопиющую вредность данного произведения. Спору нет, генерал имел полное право на подобного рода выводы — вкусы у всех разные. Однако он свои мысли попытался донести до верхов. Вскоре Лященко засядет за стол и напишет гневное письмо министру культуры Демичеву, в котором раздолбает «Иронию судьбы» по первое число. Приводить это послание полностью нет смысла, поэтому ограничусь лишь некоторыми выдержками из него:
