Предания о самураях - Джеймс С. Бенневиль

Тэрутэ знакомится с нищими из Осаки

Спаситель Тэрутэ подошел к ней. Она плакала, прислонившись к ближайшему дереву. «Нэсан, – сказал он, – тебе больше нечего бояться. Что же с тобою случилось, что в такой час ты оказалась без крова, когда буря не на шутку разыгралась?» Тэрутэ рассказала жрецу о цели своего путешествия, о больном муже, сброшенном бродягами в снег у монастырских ворот. «Надо поторапливаться, – принял решение жрец. – Холод крепчает. Возникает опасность замерзнуть… Эх! Ничего не бойся, нэсан. С мужчиной, которого ты называешь мужем, ничего страшного не случилось. Что за превратности судьбы! Какое несчастье! Однако укрытие надо отыскать». Постучав в ворота, он попросил пристанища в Аннэйдзи. Последующее его сообщение вызвало негодование у жрецов этого монастыря. «Эти парни из леса Когараси совсем распоясались. Если сам матибугё сидит сложа руки, действовать придется обитателям нашего монастыря, хотя этот лес находится за пределами нашего округа. Паломники боятся и не решаются идти к нам. Мы не добираем денег. Позаботьтесь о том, чтобы при первых слухах о беспорядках помощь поступала неукоснительно». Тут же выпустили распоряжение уровня сёке.[70] Многие выразили Тэрутэ сочувствие. Юноминэ Токодзи получил многочисленные поздравления с тем, что достойно повел себя в благородном деле. Неужели священные воды снова проявят свои чудодейственные свойства? Тэрутэ и Сукэсигэ пропустили в ворота. Им показали пристанище, где женщина и ее муж могли переждать непогоду, из монастыря принесли трапезу и постельное белье. Ухаживать за больным взялся жрец Сайнэн. Пока он готовил рисовую кашу, наш старик развлекал всех беседой. «Не грусти, нэсан. Целебные воды с Божьего соизволения определенно помогут избавиться даже от гобё. Ужасное заболевание! Говорят, оно бывает наказанием за прегрешения, допущенные во время воплощения, о котором страждущий не может помнить. Но велика сила воздействия Будды. Непорочность и вера находят вознаграждение у богов. А откуда вы пришли сюда? По произношению вроде бы с севера. Вы говорите немного в нос, ваша честь. Этот Сайнэн тоже выходец из Канто, однако за последние годы он обошел многие уголки страны». – «Я из Оты, что на территории провинции Хитати, – ответила Тэрутэ, – мой муж из окрестностей Юки. Мы глубоко признательны вам за вашу доброту. Такая нежданная помощь заслуживает откровенного ответа. Только мы люди нищие». Жрец пристально посмотрел на нее. Его глаза загорелись, но потом потускнели. Он никак не мог преодолеть сомнения. Наконец со вздохом он произнес: «Да, Сайнэн много походил в этих местах, но все поиски оказались безнадежными. В качестве нищих вы видели много провинций. Молю вас ответить мне честно. Сначала ваш Сайнэн понадеялся, что его миссия подошла к концу. В лице и фигуре просматривается кое-что до странности знакомое. Я тоже из Оты, что в Хитати. Несколько лет назад моего господина Сатакэ Ацумицу предательски убил его брат Ёкояма Таро. Об этом все узнали позже от некоего Досукэ, служившего рото, ставшего свидетелем этого события, но проявившего трусость и отказавшего в помощи своему господину. Когда жену и дочь везли в Хитати, ее светлость погибла от рук разбойников. Тэрутэ-химэ увели в неизвестном направлении. С тех пор ваш Сайнэн бродит из провинции в провинцию в ожидании момента для мести и в поисках своей девы. На пути из Оты вы должны были услышать рассказы обо всех этих событиях, ведь в народе ходят о них всевозможные слухи. Не так давно Сайнэн останавливался в Муцуура-Рёсимати одновременно с Мито-но Косукэ. Там узнали последние известия о ее светлости. Только вот злая судьба унесла ее куда-то, где не удается ее найти. Таким образом, ваш жрец снова отправился в путь. Какого ответа тут можно ждать? Вашего Сайнэна зовут Макабэ Гэндзаэмон, в молодые годы он служил каро при доме Сатакэ».

Каннэнбуцу-бодзу выручает Тэрутэ

Тэрутэ горько плакала. Жрец легонько коснулся ее руки, будто ждал ответа. «Что тут скажешь, сидя в этом рубище? – начала она свою речь. – Нищую женщину перед вами зовут Тэрутэ, она приходится дочерью даймё города Ота провинции Хитати по имени Сатакэ Ацумицу. То, что увидел Гэндзаэмон, соответствует действительности. Смотрите!» Она вытащила из-за пазухи мешочек с талисманом, свитки дома Сатакэ и вложила их в руку Гэндзаэмона. Пожилой мужчина поднялся. Отойдя к дальней стене, он закрыл лицо ладонями. Грусть и радость смешались в его голосе: «Ах! Я встретил ее светлость при таких обстоятельствах. Небеса проявили свою бескрайнюю доброту к вашему Гэндзаэмону, послав его ей на подмогу. А потом на помощь милостивому государю?» Он не решился закончить фразу. «Да, – спокойно произнесла Тэрутэ, – это – Огури-доно». – «Но ведь он еще живой! – воскликнул Гэндзаэмон. – Гэндзаэмон считает своим долгом доставку его к целебному источнику Юноминэ. И там он обязательно полностью поправится. Его светлость собственной рукой покарает виновных за их злодеяния против Сатакэ и Огури; доброе имя этих двух домов мы восстановим». С торжественным видом пожилой человек выпрямился в полный рост, глаза его сверкали с воодушевлением. Потом, как будто смутившись нахлынувших на него чувств, он заявил о своем почтении к даме и попросил прощения. Тэрутэ сквозь слезы улыбнулась, а старый жрец поднес край ее рубища к своим губам.

В этом проявлялось естественное участие в судьбе господ. Сайнэн носил наследника дома в Ацумицу в былые годы еще ребенком на руках. Положив голову ему на колено, Тэрутэ рассказала душераздирающую повесть о своих страданиях на протяжении последних лет. Жрец рукой и голосом бережно успокаивал женщину, как в молодые годы успокаивал ее совсем ребенком; только временами выражение его лица становилось жестоким; причем чем нежнее звучал его голос, тем жестче смотрели глаза. Сайнэн мысленно помечал имена, причины предстоящей мести. Потом между госпожой и рото состоялся откровенный обмен мнениями. Гэндзаэмон настоятельно рекомендовал остановиться на ставший уже необходимым отдых, не слишком продолжительный, так как нужный сезон приближался и родник в горах зимой представлял даже большую угрозу, чем снежные бури. Большую часть расстояния можно было бы преодолеть морем. Тэрутэ молчанием выражала свое согласие с собеседником. Итак, на целый оборот (семь дней) им предоставили приют в Аннэй дзи. Снова отправляясь в путь, они взяли курс на юг через равнину в сторону гор; предусматривался морской путь в случае, если удастся раздобыть судно. Такой вот они составили план. Под руководством Гэндзаэмона Тэрутэ вновь обрела силы. Увы! Злая судьба их не оставляла. На равнине Симода в Идзуми их снова застала снежная буря. До жилья было еще далеко, а снег сыпал так густо, что движущийся предмет невозможно было разглядеть. Даже Гэндзаэмон не знал, куда они забрели. Они боялись, что ходят кругами. В таких условиях за несколько часов путники прошли совсем немного. Они шли только ради того, чтобы не замерзнуть, в постоянном страхе за больного человека. Ближе к сумеркам снегопад прекратился и небо немного прояснилось. Гэндзаэмон издал ликующий крик: «Ах! Вон там видно дым! Ваша светлость, Коясу подает нам сигнал, куда идти навстречу ему. Идти нам еще долго, но если очень постараться, то до наступления темноты можно достичь нужного места». Он энергично потянул тележку. Тэрутэ помогала ему, насколько хватало сил. Неожиданно Гэндзаэмон резко вскрикнул. Пожилой человек стал хромать, а потом и вовсе сел в снег. К нему бросилась встревоженная Тэрутэ. Жрец попытался ее успокоить: «Нет! Ничего страшного. Причиной всему старость Гэндзаэмона. В спешке я ударился ногой о корень, незаметный под снегом. В результате сорвал ноготь и распорол ступню. В молодые годы Гэндзаэмона не пугала рваная или ушибленная рана. А теперь, в 70 лет от роду, пользы от меня совсем мало. Дальше я идти не могу. Но оставаться здесь означает обречь на смерть его светлость. Соизвольте собрать все силы. Первый дом на пути будет заезжий двор хозяина Такасагоя. Народ там добрый. Они окажут всяческую помощь тому, кто попросит ее от имени Сайнэна».