Танго втроем - Сергей Соболев

Стюарт вкатил тележку, закрыл поочередно двойные дубовые двери. Подкатил снедь к столу. И как бы в нерешительности — замер.

Вместе с ним в кабинет просочился какой-то запах, надо сказать, не слишком приятный, совсем не тот дразнящий обоняние запах, который распространяют изысканные блюда, приготовленные по спецзаказу для таких гурманов, как эти двое важных господ.

— Не понял… Что это?! Чем это так… воняет?

Стюарт сдвинул в сторону холодную закусь, освобождая место в центре стола. Затем, сохраняя бесстрастное выражение лица, водрузил туда некую посудину, довольно внушительную по размерам, накрытую сверху никелированной с золотым напылением крышкой-полусферой. С тем же безразличием факира, которому не впервой проделывать подобные фокусы, своей затянутой в белую перчатку рукой снял с посудины крышку.

Двое важных господ, судачивших только что о тешащих душу и радующих слух новостях, разом потеряли дар речи.

На металлическом блюде покоилась человеческая голова. С косичкой голова Селивестрова, человека, не раз оказывавшего «деликатные услуги» этим двум серьезным господам.

Стюарт не стал дожидаться окончания немой сцены, разрядив остаток обоймы в собравшихся повечерять джентльменов.

Еще через минуту стюарт, освободившийся от ствола и взятой напрокат халдейской экипировки, прошел через подсобку, далее через черный ход, затем свернул за угол здания, где его уже поджидала машина.

Мертвая голова слепо таращилась на забрызганные кровью дубовые панели кабинета. «Янтарный барон» в долгу не остался, отомстив этим двум за покушение на свою жизнь. Ну а кто-то из его будущих преемников позаботился, чтобы «послание» от Казанцева дошло даже с того света.

Сотрудник ВОХРа, призванный сторожить Музей янтаря в этот неурочный час, преспокойно дрых в своем кресле. Спал он не потому, что наплевательски относился к своему служебному долгу, а совсем по другой причине — его попросили. Вот он и спит.

Заперев «браму» изнутри, подались на второй этаж, где расположен кабинет Елены Владимировны Розановой, заместителя директора данного культурного учреждения.

— Так вы говорите, ключи от дачи хранились в шкатулке? — вопросительно произнес Шувалов. — Можно на нее взглянуть? Вы говорили, что отнесли шкатулку в музей?

Тихий тем временем уже успел осмотреть служебный кабинет Розановой. Здесь тоже кто-то копался в ее вещах, но аккуратно, стараясь не оставлять после себя следов.

Розанова задумалась на короткое время, затем возбужденно Щелкнула пальцами.

— В нашей экспозиции выставлено несколько произведений отца. Там и шкатулка должна быть, та, что вас интересует. Я ее сейчас принесу.

Все вместе прогулялись в экспозиционный зал, затем вернулись в кабинет. Уже со шкатулкой.

— Обыкновенная, в общем-то, вещь, — сказала Розанова, включая укрепленный над столом телескопический светильник. — Отец не только разрабатывал дизайн, но и множество вещей сделал своими руками, куда более искусных, чем эта коробка.

Она отбросила инкрустированную темно-вишневым янтарем крышку.-Шкатулка, а в таких обычно хранят документы или ценности, была пустой. Чтобы наглядно еще раз подтвердить этот факт, Розанова перевернула ее и легонько потрясла.

— Коробка с секретом, — сообщила она заинтригованным зрителям. — Есть двойное дно…

Она как-то нажала на одну из пластин известным только ей способом. Тут же, под воздействием пружины, наружу скользнул миниатюрный ящичек. Но он также пустовал.

— Здесь, в секретном отделении, отец и держал ключи от домовладения в Дачном — запасной комплект. Других секретов здесь нет, отвечаю. Да вы и сами все видите…

— Мда… — мрачно протянул Шувалов. — Фокус не удался.

— Если бы вы хотя бы намекнули, что именно я должна знать и какого рода находок вы от меня ждете.

Розанова рассеянно покрутила шкатулку в руках, захлопнула крышку, хотела уже отнести ее на место, как вдруг…

— Я знаю, знаю… — вырвался у нее возглас. — Ой, не буду торопить события, боюсь сглазить.

— Что?! — вырвалось у остальной троицы одновременно. — Есть идея?

— Минутку, сейчас, кажется, я поняла…

Розанова уже вовсю орудовала какими-то инструментами. Отслоила при помощи миниатюрных пинцета и скальпеля несколько пластин янтаря, затем пинцетом же вытащила сложенный вдвое тонкий лист серебряной фольги.

— А я-то думаю, зачем это папа фольгу под пластины поместил? — произнесла она скороговоркой. — Ладно бы рисунок нанес, а так фольга эта здесь совершенно не к месту.

Она разложила лист из тончайшего серебра размером чуть больше сигаретной пачки, разгладила его, затем, уловив кивок Андрея, передала лупу «старшему».

На серебряной фольге тончайшим стилом был прочерчен фрагмент карты города. Место, которое Владимир Розанов пытался вычислить два с лишним десятилетия и которое ему удалось-таки вычислить, было отмечено крестиком.

— Попадание в яблочко, — сказал Шувалов, передавая лупу Кондору.

Бушмин стал напрягать зрение, а Тихий деликатно отвернулся в сторону, я, мол, свое место знаю, если что от меня нужно, сами скажете.

Бушмин многозначительно хмыкнул, передавая находку Шувалову. Они обменялись понимающими взглядами, после чего Командир заявил:

— Теперь придется… хорошенько проверить!

На поясе у него что-то зазуммерило. Как и у Глеба. Оба одновременно извлекли из притороченных к поясным ремням чехлов какие-то приборчики и вышли из кабинета.

Вернулся один только Тихий, Командир куда-то исчез.

— Ночевать будем в другом месте, — сообщил Глеб. — Я отвезу вас сейчас в наш офис на Жуковского.

Уже когда уселись в машину, Бушмин встревоженно спросил:

— Что происходит, Тихий?

Глеб ответил после довольно протяженной паузы:

— На «базе» случилось ЧП. Есть подозрение, что нашей группе сели на хвост.

В районе девяти вечера на «хозяйстве» находились лишь двое сотрудников П-ЗР. По обыкновению, это были Светлана и Петр. Четверо, включая Командира, уехали в город, чуть раньше туда же отправились спецы, Хакер и Технарь, им предстояло подготовить к работе запасной терминал на Жуковского. А следом в неизвестном направлении отбыли Леон, Горгона и Рейндж. Они прихватили с собой комплект легководолазного снаряжения и сказали, что поедут искать подходящую «лужу», где смогут опробовать и себя, и снаряжение.

Светлана занималась «уборкой». Согласно служебной инструкции, она обязана была «убрать», то бишь уничтожить, утилизировать скопившуюся за два последних дня информацию в виде распечаток, кроме той, что получена в последние минуты, в оперативном порядке, и с которой еще не успел ознакомиться Шувалов.

Петр, по обыкновению, хлопотал возле боксов гаража — на нем все снаряжение, продукты, множество всяких, как кажется непосвященному, мелочей и пустяков, но без чего подразделение зачастую не может полноценно отрабатывать свою задачу.

Светлана отключила от сети «утилизатор». Два непрозрачных пластиковых мешка были доверху наполнены бумажной «лапшой». Завязав горловины, Кунцевич отставила мешки в сторонку. Когда Петр освободится, нужно будет сказать ему, чтобы он сжег мусор в портативной печи.

Она уселась обратно за терминал. Пальцы привычно скользнули по клавиатуре. Набрав свой личный пароль, разблокировала доступ в сеть «А-центра». Достаточно уйти из сети хотя бы на полчаса, как тут же включается защитная программа, и тогда при вхождении в связь приходится заново идентифицировать себя.

На мониторе появилась одна из рабочих заставок «А-центра» — черный безликий силуэт человека на глубоком ярко-голубом фоне. «Почтовый бокс» был пуст, но она решила связаться напрямую с Диспетчером и быть в прямом контакте с группой «Мерлон» вплоть до возвращения на «базу» кого-либо из старших, Шувалова или Левицкого.

Кунцевич не слышала, как открылась дверь, через которую в помещение можно пройти с внутреннего двора. Но она вдруг почувствовала, затылком, спиной, на каком-то подсознательном уровне, чей-то взгляд на себе. Чужой, липкий, крайне неприятный взгляд. Медленно, как-то заторможенно обернулась. Затем, как всякий смертный человек, вздрогнула от неожиданности — в помещении она уже была не одна.

— Ваш коллега у гаражей был не слишком учтив, — кривя губы в недоброй усмешке, сказал светловолосый громила. — А ты, я так понимаю, русская «радистка Кэт»?

Светлана смотрела расширившимися от ужаса зрачками на незваного гостя. Как он сюда проник? Почему не сработала охранная сигнализация? Где Петр? Почему позволил пройти на территорию ' «базы» постороннему человеку?

Кончик туфли нащупал педальку тревожной сигнализации. Она резко подалась вперед, вдавливая носком в пол эту самую педаль, а рука ее стремительно метнулась за стрелкой.

Бруно Вальден ударом ноги сшиб «радистку» на пол вместе с креслом. Тут же рывком за волосы поднял ее с пола, заломил руки за спину. Подтащил к радиатору отопительной системы, отцепил с пояса наручники, сковал своей пленнице «браслетами» кисти рук, продев цепочку за изогнутое колено трубы. Теперь «радистка» сидела на полу, привалившись спиной к батарее, из носа ее струйкой стекала кровь, взгляд мутный, блуждающий — женщина явно еще не пришла в себя.