Саладин. Султан Юсуф и его крестоносцы - Сергей Анатольевич Смирнов

- Мать Мария! - грозно окрикнул ее рыцарь Джон, едва успев спуститься с седла. - Вот послание от мессира Дьердя Фаркаши! И вот частица копья святого Лонгина!

Он сделал повелительный жест в мою сторону, и я, ни слова не говоря, протянул шкатулку настоятельнице так, будто от усталости уже был готов уронить ее на землю.

Мать Мария перестала махать на нас руками, невольно обхватила шкатулку и замерла в растерянности.

Тем временем, за нашими спинами произошло удивительное, но печальное событие. Оказалось, что кляча, тащившая телегу, успела оступиться и рухнуть, и бедной монашке пришлось бежать к воротам, подхватив полы своих тяжелых одеяний. В этой суматохе о ней, конечно, забыли, и несчастная чуть не осталась один на один с разъяренным и очень "нехорошим войском". Так и случилось бы, не будь Добряка Анги.

- Помогите, черт вас подери! - вдруг услышали мы его натужный крик.

Тут-то мы и опомнились, и, кинувшись закрывать тяжелые ворота на засов, едва не прищемили носы первым всадникам. Только шумная волна немецких ругательств перекатилась через высокие каменные стены монастыря и обрушилась на наши головы.

Мы перевели дух и только тогда заметили, что спасенная монашка с трудом поддерживает Добряка Анги, а у того между лопаток торчит стрела.

Оказалось, что несколькими мгновениями раньше благородный Ангеран де Буи выхватил меч и, не задумываясь, кинулся пешим навстречу монашке, готовый в одиночку защитить ее от полчищ злодеев. Потом он уже вместе с ней на пару поспешил к воротам и, пропуская монахиню вперед, принял на себя одну из пущенных вдогонку стрел.

Рыцарь Джон грозно распорядился, чтобы франка отнесли в теплое помещение, а сам приказал мне следовать за собой.

Мы поднялись на невысокую угловую башенку, и англичанин громогласно обратился к нашим преследователям:

- Кто вы, и что вам нужно?!

Сумерки сгущались, и мы теперь могли различить лишь темную тучу, клубившуюся перед монастырскими вратами.

От тучи отделилось темное пятно, приблизилось к башне и остановилось на безопасное расстоянии.

- Мы ищем разбойничью шайку, которая промышляет в наших лесах, - донесся до нас голос, вещавший на очень хорошем франкском языке. - Мы должны убедиться, что это не вы. Откройте ворота!

- Это не люди Фаркаши, - негромко сказал я, на всякий случай подозревая самое худшее.

- Священник? - бросил через плечо Джон Фитц-Рауф. - Все-таки донес?

- Возможно. Ему ничего не оставалось, а то могли обвинить в сговоре с нами - ответил я. - Выходить к этим людям нельзя ни при каких обстоятельствах.

- Посмотрим, - с досадой, будто я задеваю его честь, обронил англичанин и снова в полный голос обратился к тому, кто был внизу: - Я первым просил вас назваться. Но готов уступить. Мы находимся на службе у мессира Дьердя Фаркаши и привезли в монастырь священную реликвию. Настоятельница монастыря, мать Мария, может подтвердить.

- Женщину под страхом смерти можно заставить признаться в чем угодно, - ответили нам. - Мы должны во всем убедиться сами, и поэтому повторяем требование открыть ворота. В третий раз просить не будем.

Кое-что в этом требовании мне очень не понравилось, и я сразу сказал об этом рыцарю Джону:

- Больше всего мне не нравится то, что он сохраняет вежливость и необычайно терпелив.

- Надеюсь, вы - дворянин, мессир! - крикнул Джон Фитц-Рауф. - Если да, то требую назваться. Лишь после этого мы примем решение!

- Я уступаю, и потому больше никаких переговоров не будет, - не менее вежливо пригрозил незнакомец. - Вы имеете честь говорить с Лотаром фон Остерфремде, ближним вассалом герцога Людвига Австрийского.

- Вот этого нам как раз не хватало! - с тяжелым сердцем прошептал я, теперь уже почти не сомневаясь, что ядовитые змеи уже ползут по нашему следу.

- Мессир! - донесся снизу, но стороны обители, голос Эсташа де Маншикура. - Мессир! Ангеран де Буи умирает. Он просит вас обоих прийти к нему как можно скорее.

- Всемогущий Боже! - прошептал едва не в отчаянии рыцарь Джон. - Так мы не доберемся до короля Ричарда. Ангелы все-таки приберут нас тут всех по одному!

Он пообещал вассалу австрийского герцога, что вскорости примет решение, и мы поспешили вниз.

Ангеран де Буи дышал уже тяжело и часто. Его неподвижный взор был направлен в потолок, но, когда мы склонились над ним, он словно очнулся и очень обрадовался нашему появлению.

- Помолитесь за меня у Гроба Господня! - попросил он.

- Тот из нас, кто с Божьей помощью доберется до Иерусалима, обязательно помолится, - пообещал Джон Фитц-Рауф.

- Это очень хорошо! - с блаженной улыбкой проговорил Добряк Анги. - Я хотел вам сказать... Я так сожалею... Но вы должны знать, почему теперь настала моя очередь. - Он содрогнулся и натужно кашлянул. - Мне больше нет дороги... Мы со старшим братом играли наверху, в донжоне. Он полез в бойницу... Было скользко... Дождь... И он сорвался. Я еще мог ухватить его... но помедлил. Дьявол остановил меня... Я помню этот проклятый шепот... "Теперь все будет твое!" Брат разбился насмерть. Там были камни внизу. Они стали красными. Никакой дождь не мог смыть с них кровь моего брата... Я очень рад, что суд уже начался... а то уже нет никаких сил терпеть... Так тяжко... Так...

Он вновь содрогнулся - и затих.

Рыцари перекрестились.

Настоятельница стала умолять нас покинуть монастырь, обещая позаботиться о покойном. Она уверяла нас, что, если мы задержимся, чужаки наверняка ворвутся в обитель и устроят в ней ужасный погром. Что мы могли сказать ей в ответ, как успокоить?

- Здесь есть подземный ход! - вдруг подала голос монашка, которую спас покойный Добряк Анги.

Все это время она стояла