Многоярусный мир: Ярость рыжего орка. Лавалитовый мир. Больше чем огонь. - Филип Фармер

Когда двое мужчин подбежали к ней, она усмехнулась.

— Первый в истории шкуроплан только что совершил свой первый полет.

Анана продолжила опыты, совершая короткие перелеты. Потом они вернулись в лагерь, и Кикаха, получив инструктаж — в двадцатый раз, — попробовал свои силы в качестве пилота. Затем его сменил Маккей.

— Завтра мы снова будем тренироваться на равнине, — решила Анана. — А послезавтра поднимемся на гору и испытаем свое везение там. Я хочу, чтобы вы немного потренировались в управлении при довольно длинном планирующем спуске. Мастерства я от вас не жду.

На пятый день практических занятий они учились делать повороты. Анана предупредила их о том, что надо хорошо разгоняться, поскольку дельтаплан при вираже терял скорость и мог выпасть из воздушного потока. Кикаха и Маккей неукоснительно выполняли требования Ананы, и пока тренировки обходились без происшествий.

— Хорошо бы прыгнуть со скалы и попарить в воздухе, — сказала она. — Но здесь нет никаких восходящих потоков теплого воздуха. И все-таки стоит подняться выше.

Им пришлось подождать, пока ближайшая гора не приобрела именно такую форму, какая требовалась: с одной стороны пологий склон, по которому они могли бы подняться на вершину, и более-менее отвесная стена с другой стороны. К тому времени Анана построила для себя «летающее крыло». Грубые антилопьи шкуры не позволяли парашюту раскрываться при прыжке. Поэтому полотно натянули на деревянный каркас, который одновременно обеспечивал и прочность структуры.

Они поднялись на вершину горы, и Анана без колебаний подошла к самому краю, схватила покрепче «летающее крыло» и, держа его над головой, немного опустила носовую часть, чтобы не дать ветру подхватить его. Прыгнув с высоты в четыре тысячи футов, она повисла на ремнях и полетела. В этот же миг земля дрогнула, и мужчины отступили от края откоса. Почти без звука уступ сорвался и упал в пропасть.

Анана спускалась быстрее, чем на дельтаплане. Подтягивая или отпуская носовой ремень, она регулировала высоту полета, а затем, набирая скорость и используя крен, совершала плавные развороты. Проследив за ее полетом и увидев, что она приземлилась, мужчины спустились с горы.

На следующий день с горы прыгнул Маккей, а еще через день «летающее крыло» испробовал Кикаха. Их успехи радовали Анану, но она все же заметила:

— «Крыло» слишком тяжелое для полета над планетой. Нам надо найти более легкое дерево для каркаса и что-то полегче антилопьих шкур.

Анана сделала новое «крыло», на сей раз оснастив его рулевыми щелями с клапанами и особым стабилизатором потока. Они отнесли махину на другую гору, отвесная сторона которой достигала лишь тысячи футов. Анана снова совершила прыжок, однако в полете ее атаковал рух. Гигантская птица вцепилась когтями в крыло и, удерживая добычу, направилась к горе.

Анана метнула вверх топорик, и острие вонзилось в шею птицы, а затем топорик упал. Рух, испугавшись, выпустила добычу, а Анана быстро запланировала вниз. Несколько минут птица следовала за ней, а затем, хрипло крича, умчалась прочь.

Анана потратила час на поиски топорика, но, увидев вдалеке моа, поспешила скрыться. На следующий день на розыски ушло полдня, наконец Маккей нашел топорик за валуном, который возник из земли, пока они осматривали все вокруг.

Следующим этапом их проекта являлось создание небольшого воздушного шара. Но сначала требовалось построить щит для защиты от ветра, который здесь никогда не утихал, достигая скорости примерно десять миль в час. Работа заняла четыре недели. Они копали грунт ножами, топориком и заостренными палками. Полукруглый земляной вал в шестнадцать футов высотой увенчала крыша, поддерживаемая стволами мертвых деревьев.

Затем отряд отправился на охоту. После двух дней выматывающей погони и перетаскивания туш убитых антилоп из удаленных мест у них собралась большая куча шкур, многие из которых уже начали разлагаться. На отдых не оставалось времени. Они скоблили жир, опаливали шкуры и разрезали их на полосы. Затем Анана с Кикахой сшили все сегменты, а Маккей занялся корзиной и сетью для шара.

К рассвету все было готово. На земляном полу небольшой корзины развели огонь. Мужчины, используя деревянные козлы, подняли ненадутую оболочку таким образом, чтобы жар от костра поступал непосредственно в отверстие шара. Постепенно шар заполнился горячим воздухом. Когда он был готов взлететь, Кикаха и Маккей схватили свисавшие с сети по окружности оболочки ремни и вытащили шар из-под крыши. Ветер подхватил его и стремительно понес через равнину, накренив набок корзину. Из швов заклубился голубоватый дым. Анана покачала головой:

— Я знала, что он недостаточно герметичен.

Тем не менее шар продолжал подниматься. Висевшая на сыромятных ремнях корзина загорелась, и вскоре дно рухнуло на землю, рассыпая вокруг горящие угли. Шар поднялся еще на несколько футов, затем начал снижаться, а затем упал за горой; к этому времени он уже пролетел по меньшей мере пять миль и поднялся примерно на милю в высоту.

— Жаль, что у нас нет кинокамеры, — вздохнул Кикаха. — Это же единственный воздушный шар из сыромятной кожи в истории человечества.

— Даже если мы и найдем для оболочки более подходящий материал, — заметила Анана, — он все равно будет животного происхождения, значит, быстро сгниет.

— Туземцы наверняка умеют дубить шкуры, — заметил Кикаха. — И они также могут знать, какое дерево может пригодиться нам. Давайте найдем какое-нибудь племя и расспросим их.

Через четыре недели напрасных поисков Кикаха назначил последний срок — три дня. На второй день, забравшись на вершину горы, они увидели, как по равнине передвигается небольшое племя. Наверное, в миле от них виднелась сидящая посреди бескрайнего моря травы крошечная фигурка.

Спустя несколько часов Кикаха, Маккей и Анана подошли к фигуре, накрытой одеялом из шкур. Кикаха прыгнул вперед и сорвал их. На земле сидела старуха, скрестив исхудавшие ноги и покорно сложив руки на отвисшей груди. В кулаке она сжимала рукоятку кремневого скребка. Почувствовав, что с нее сорвали одеяло, женщина открыла глаза и заскулила от ужаса. А потом, к изумлению Кикахи, улыбнулась и, снова закрыв глаза, затянула пронзительную воющую песнь.

Анана обошла вокруг нее и осмотрела изогнутую спину женщины, выпиравшие ребра, редкие седые волосы. Ее внимание привлекла изогнутая под неестественным углом стопа без трех пальцев, изборожденная глубокими шрамами.

Она уже слишком стара для любой работы и долгих переходов, — констатировала Анана.

— Поэтому ее просто оставили умирать с голоду или на съедение животным, — добавил Кикаха. — Но зачем ей этот скребок? Перерезать себе вены на запястьях?