Разведчик с Острова Мечты - Алексей Тихонов

Шагалан коротко переглянулся с Кабо:

— Полагаю, имена внушают доверие.

— И за то спасибо, — фыркнули из угла. — А вообще, за каким лешим вы так старательно выгораживаете этого Ааля? Неужели сильно по душе пришелся?

— Нет, — вздохнул Шагалан после секундного размышления, — скорее наоборот. Я провел у него дня два… Странный человек. И странная ватага.

— Я так и чуял! — хлопнул по столу атаман, но юноша продолжал, не прерываясь:

— Надеюсь, не обидитесь, если скажу, что все виденные мной ватаги похожи друг на друга. Одни чуть беднее, другие — удачливей и богаче. Но тем не менее все, и повстанцы, и откровенные бандиты живут подобно волкам: кого-то дерут, от кого-то бегают. Ааль… У него иначе. Он никого не боится, поселился, почти не таясь, на постоянном месте. Отстроил солидную деревню в лесу.

— Настолько могуч? — спросил Кабо.

— По моим прикидкам, у него не более пяти десятков человек. — От Шагалана не укрылась злая усмешка, скользнувшая при этих словах по губам Сегеша. — Хорошо вооружены, одеты, обуты. С деньгами вовсе никаких трудностей.

— Знать, мелонги неплохо заплатили за наши шкуры, — буркнул атаман.

— Как бойцы? — Кабо был по-прежнему сух и деловит.

— Ничего особенного. Вероятно, сыщется пяток приличных рубак, остальные — заурядны.

— Вот и славно… — Сегеш потер руки. — Раздавим гадину прямо в смердящем гнезде. Сможешь провести нас туда, брат?

Шагалан молча посмотрел на старика, потом в яростно блестевший из темноты глаз Джангеса.

— Провести смогу. Но, во-первых, мы собирались наведаться в Галагу. В отличие от Ааля, там ждать не будут. А во-вторых… устраивать бойню с ватагой Ааля я вам не позволю.

— Какого черта?! — не удержавшись, вскочил одноглазый.

— Сядь… брат, — ледяным голосом одернул его юноша. — Вижу, жажда возмездия застит вам разум, господа. Мыслите, Ааль продал вас мелонгам? А вот я, на которого Джангес глядит зверем, подозреваю сейчас большее. Ааль так смело себя ведет, поскольку убежден — власти ни за что его не тронут… — Части головоломки валились теперь сами, с каждым словом складывались, щелкая, в единое, монолитное целое.

— То есть? — Атаман опешил.

— Они заключили союз. Взаимовыгодный, надо признать. Мелонги закрывают глаза на шалости удальцов Ааля, не замечают у себя под носом, а то и подкармливают золотом.

— А взамен?

Шагалан пожал плечами:

— Вы же умный человек, господин Сегеш.

— Они… — старик, будто лишившись разом сил, обмяк на лавке, — выдают врагам повстанцев… — Запустил пальцы в жидкие волосы. — Привлекают вожаков на переговоры и сдают!

— Потому и трубят на всех углах! — подхватил Джангес. — Из кожи вон лезут, распинаясь о необходимости объединения.

— Точно-точно. Слушайте, ведь Ааль недавно явился с севера. А там незадолго перед этим погиб бедняга Макоун! Неужели тоже дело рук предателя?

— Доподлинно это известно, пожалуй, лишь самому Аалю, — ответил Шагалан.

— Тогда никаких колебаний! — Сегеш снова встрепенулся. — Завтра же выступать и одним ударом… Что опять не так?

— Напрасной резни не будет, господин атаман.

— Но ты же сам сказал…

— Также я сказал, что провел у Ааля два дня. Кое с кем пообщался, кое к кому присмотрелся. А отсюда второе устойчивое впечатление: далеко не все из ватажников в курсе интриг вожаков. Многие… Не знаю, готовы ли они драться за свободу, но до жизни предательством опустились бы вряд ли.

Сегеш печально покачал головой:

— Как можно быть наперед уверенным?

— Молод ты еще, брат, доверчив, — фыркнул из темноты Джангес. — Обвели тебя вокруг пальца, разыграли, прикинулись милыми и пушистыми. Часом, среди тех добрых знакомых бабы нет? Угадал?

— Имеется и баба, — подтвердил невозмутимый Шагалан. — Только сути это не меняет. Я настаиваю — большинство в отряде Ааля не догадывается о своей работе на благо завоевателей. Даже если кто-то невольно и помогал мелонгам, они не заслужили позорной смерти наравне с истинными предателями. Если же мы пойдем гурьбой на штурм деревни, то просто вынудим бедолаг защищать свой дом.

— Великолепно. И как же предлагаешь их разбирать на чистых и нечистых?

— А ты подумай сам, брат, сколько человек может быть там осведомлено о связи с властями? Так, чтобы остальной народ за долгие месяцы ничего не заподозрил? Один? Вообразимо и это. Двое-трое? Допускаю. Пятеро? Или десяток?

— Толпой секрета не убережешь, — произнес Кабо. — Как замечают на юге, «что знают трое — знает свинья». Да и зачем посвящать в тайну многих? Ведь молчание должно и оплачиваться соответственно. Нет, если у Ааля дело поставлено разумно, то предателей там от силы человек пять. И наверняка из числа самого высшего руководства. Именно они ведут переговоры, накапливают сведения, а затем совершают грязную работу чужими руками, прячась в тени. У тебя, Шагалан, есть кто-нибудь на подозрении?

— Пока двое. В первую очередь, бесспорно, сам Ааль.

— Очень красиво и благопристойно, — опять высунулся раздраженный Джангес. — Но нам-то нужно действовать быстро, покуда эти шакалы не продали еще кого! Сколько вы намерены изучать их, выявляя поодиночке?

— Тут Джангес прав, — кивнул Кабо. — Если ты уверен в Аале, брат, следует взять его и… побеседовать. С пристрастием.

— А лучше, — Сегеш подхватил тотчас, — повязать всю их верхушку. Пускай получат то, на что обрекали нас.

Шагалан вздохнул:

— Да-да. Вот только я не уверен полностью даже в Аале. Поймите, друзья, всегда остается шанс, что та засада была случайностью. Или плодом трудов какого-нибудь мелкого лазутчика. Про Макоуна вовсе ничего не известно толком. Что мы вытянем из Ааля? Кого он очернит под пыткой? И что делать потом, если он вдруг окажется невиновным? Извиниться и отпустить?

— Ну и как нее прикажешь нам, в конце концов, поступать?

— Нужны доказательства. Надежные. Хотя бы на одного из предателей.

— О чем ты говоришь? Кому мы должны что-то доказывать?

— Самим себе, сир.

Шагалан ответил так твердо, что старик замешкался, однако не сдался:

— И какие же доказательства ты сочтешь надежными?

— Связь. Прямое сношение с врагом.

— Точно, — откликнулся Кабо. — Я тоже не вижу иной зацепки. Любой прочий грешок всегда удастся оправдать оплошностью, неведением, глупостью, наконец. Воистину уязвимо у Ааля лишь одно место — связь с мелонгами, желательно личная.

— Совсем ополоумела молодежь, — крякнул с досады Сегеш. — Какая, к чертям, связь?! Да простит Создатель… Убежден, сам Ааль за этот год ни одного варвара в глаза не видел! К чему бессмысленный риск? Такие дела проворачиваются тоньше и хитрее, господа. С двух сторон съезжаются в лесу доверенные гонцы, обмениваются десятком фраз и тихо расстаются. Все! С какого бока вы их ухватите? Отследить встречу трудно, доказать ее злокозненность — почти невозможно, а уж притянуть гонца к главарям — подавно. Они просто объявят его наветчиком да шпионом, сами быстро состряпают казнь и заметут следы!