Сокровище Чингисхана - Клайв Касслер

— Если, как вы утверждаете, коралл не обволок останки корабля, почему вы их не видите?

— Если коротко, то нам мешает лава. — Саммер провела пальцем по краю подковы, откуда, судя по карте, вплоть до са­мого берега дно было каменистым. — Взгляните в окно, и сами увидите: вся береговая зона представляет собой большое плато застывшей лавы. Остальная часть судна, к сожалению, скрыта под ним.

— Очень любопытно, — произнес Тонг, подняв брови. — Следовательно, и сами останки корабля, и его груз лежат в це­лости и сохранности под слоем лавы?

— Да, под слоем лавы, но не совсем в целости и сохраннос­ти. Лава ведь могла все уничтожить. Корабль мог сохраниться в том случае, если его сначала засыпало песком, а потом уже на­крыло лавой. Куски дерева, найденные нами возле плато лавы, на большой глубине, сохранились неплохо. Отсюда мы и при­шли к выводу, что основная часть корабля лежит где-то здесь.

— Во всей этой истории есть и положительный момент — та же лава может помочь нам определить возраст судна, — сно­ва заговорил Дирк. — Мы попросили местных вулканологов проверить сведения об извержениях здешних вулканов, на­правлении потоков лавы. Пока нам известно, что по крайней мере в последние двести лет или даже чуть больше в этой час­ти острова никакой вулканической активности не наблюда­лось. Более детальную информацию мы надеемся получить дня через два-три.

— А что именно вы успели идентифицировать?

— Несколько кусков древесины, предположительно часть кормы. Бревна, из которых был построен корпус, имели раз­мер довольно внушительный. Нам представляется, корабль был футов двести в длину, а то и больше. Мы нашли якорный ка­мень, совпадающий по форме с теми, что делались в Средние века в Китае. Тоже солидного размера. Нет, мы уверены в том, что судно было очень большим.

—  Судно такого возраста и размера, безусловно, может быть только китайским, — произнес Тонг.

—  Да, — согласился Дирк, — европейские суда того време­ни были вдвое меньше. Мне доводилось слышать легенду об адмирале Чжэне Хэ, который в тысяча четыреста пятом году во главе так называемого Флота сокровищ совершил кругосвет­ное плавание. Здесь, разумеется, потерпел крушение не шес­тимачтовый пятисотфутовой длины бегемот, какими, по слу­хам, располагал Чжэн Хэ, если подобные монстры вообще в то время существовали.

—  История любит преувеличивать, — с улыбкой кивнул Тонг. — Однако пересечь половину Тихого океана за сто лет до предположительного плавания Чжэна Хэ — событие уни­кальное.

—  Найденные на месте кораблекрушения керамические изделия неопровержимо свидетельствуют об очень древнем происхождении корабля, — сказала Саммер. — Формы фигу­рок и рисунок на посуде позволяют датировать возраст кораб­ля примерно тринадцатым-четырнадцатым веками. Возможно, и вы подтвердите наши выводы, когда посмотрите найденную керамику.

—  С удовольствием. Мне и самому любопытно посмотреть на ваши находки.

Саммер повела гостя и Дирка по лестнице наверх, в ярко освещенную лабораторию. На корабельной переборке висели ряды полок, уставленные пластмассовыми коробками с чистой водой, в которых лежали экспонаты, извлеченные с места ко­раблекрушения.

—  Мы подняли главным образом мелкие детали корабля, — пояснила Саммер. — Трюм с содержимым и каюты, должно быть, погребены под лавой — на это указывают немногочисленные личные вещи, обнаруженные рядом с ней. Нам попалась кое- какая утварь и совершенно целый большой горшок. — Она по­казала на одну из полок. — Вас, правда, скорее всего больше заинтересует вот эта вещица. — Саммер вытянула с полки две плоские коробки и поставила на столик из нержавеющей ста­ли. В коробках находились фарфоровые черепки, несколько целых тарелочек и блюдо, в основном белого цвета; только одно блюдо было сделано из черной глины. Глаза Тонга вспыхнули, он протер очки и, нагнувшись, принялся внимательно рассмат­ривать находки.

— Очень, очень занятно, — бормотал он, переводя взгляд с одного предмета на другой.

— Что вы можете сказать об их форме? — спросила Саммер.

— По внешнему рисунку, материалу и способу обжига мож­но определить место, где изготовлены все вещи. Несомненно Китай, Цзиндэчжэньили Цзинань. Качество исполнения, ко­нечно, пониже, чем в более позднюю эпоху Мин. Вижу пе­чать, рыба. Вот она. — Он поднял одну из тарелок. — Мне она уже встречалась на чашках эпохи Юань. В общем, я соглаша­юсь с вашей оценкой — вся керамика имеет характеристики, присущие аналогичным предметам, изготавливавшимся в пе­риод династий Сон и Юань, то есть в двенадцатом-тринадцатом веках.

Губы Саммер расплылись в широкой улыбке, она радостно подмигнула Дирку. Тонг потянулся к коробке и извлек из нее последний образец — бирюзово-белое блюдо, покрытое глазу­рью, немного оббитое по краям и с маленькой трещинкой в се­редине. В центре блюда был нарисован павлин с раскрытыми крыльями, по краю блюда шел другой рисунок, поменьше, — гепард, преследующий стадо оленей. Тонг с неожиданным но­вым интересом долго изучал блюдо, оглядывал со всех сторон, подносил к глазам, всматриваясь в качество глазури и изобра­жений животных. Казалось, он проверяет не только внешнее сходство последних с живыми оригиналами, но и их повадки и движения.

— Один из сотрудников лаборатории сообщил, что видел почти такой же рисунок в базе данных императорской посуды династии Юань, — сообщил Дирк.

—  Да, очень похоже, — согласился Тонг, вернул блюдо в коробку и тонко усмехнулся. — Только «похоже», — прибавил он, — означает, что данное блюдо не имеет никакого отноше­ния к императорской посуде. Изделие неплохое, но явно мас­сового производства и предназначалось для свободной прода­жи. Но с вашей датировкой я соглашусь, эпоха Юань, которая, как вам хорошо известно, продолжалась с тысяча двести шесть­десят четвертого по тысяча триста шестьдесят восьмой год. То есть задолго до адмирала Чжэна.

—  Примечательным нам кажется сам факт прибытия в га­вайские воды китайского судна того времени. Просто неверо­ятно.

Дверь в лабораторию открылась, и вошел капитан «Мариа­ны» Билл Стенсет, высокий как колокольня, с песочного цвета волосами. Все на корабле обожали его за здравый ум и мягкие, интеллигентные манеры. Голос он не повышал никогда и ни на кого, что бы вокруг ни происходило.

—  Далгрен закончил разгрузку топлива и провианта на ваш плавучий отель, — сообщил он с улыбкой. — Если не хотите добираться до баржи вплавь, в обычной одежде, прошу пото­рапливаться.

—  Спасибо, капитан, мы заканчиваем. Мы с Дирком уже собираемся домой, на баржу.