Лихо. Медь и мёд - Яна Лехчина

– Это тёмное дело, господин, – начал Юрген осторожно, точно пробуя носком тонкий лёд. – Я запутался и хотел бы просить совета.

– Совета? – осклабился Грацек и рывком сел в кресло. Присесть Юргену и Чарне не предложил. – А кто ты такой, чтобы просить у меня советов? Или ты пришёл, чтобы допрашивать меня в моём же доме?

Чарна стрельнула в Юргена взглядом. Отступила на шаг.

Ладно, сказал Юрген сам себе. Никто не обещал ему, что будет легко, и в конце концов, Йовар встретил учениц Кажимеры ещё менее гостеприимно.

Он смотрел на Грацека так, как всю жизнь смотрел на таинственную тьму чащи. Чернолесье научило его не торопясь взвешивать каждое слово и дело: слишком много там было существ сильнее и хитрее его, человеческого ребёнка.

– Господин Грацек, – сказал Юрген. – Я не хотел уязвить тебя. – (Думал, как обратиться лучше – на «ты» или на «вы», и остановился на первом. Он не знал, как кубретцы относились к иофатскому влиянию, но помнил о вражде Грацека с Кажимерой – и пошёл по пути, который был бы приятнее тому же Йовару.) – Моего мастера и мой двор обвиняют в преступлении, за которое нам придётся расплачиваться жизнями. Я пришёл к тебе не из наглости, а из надежды и страха.

Грацек откинулся на спинку кресла. Осмотрел Юргена с ног до головы, мельком глянул на Чарну.

– Ни я, ни мои ученики не имеем никакого отношения к этому чудовищу.

– Я знаю. – Юрген положил руку на грудь. – Никто не подозревает тебя, господин. – И почувствовав, что разговор стал чуть человечнее, указал на Чарну: – Прости, но могу я просить твоего разрешения?.. Пусть моя спутница сядет – она повредила ногу, пока шла по горам.

Грацек махнул рукой. Садись, мол.

Чарна робко устроилась на ближайшем стуле. Юрген остался стоять.

– Госпоже Кажимере не понравилось то, что я рыщу в поисках ответов. – Юрген криво улыбнулся. – Она приказала мне явиться к ней. И объяснила, что за созданием чудовища стоит колдун или колдунья, чьи чары похожи на чары Дикого двора или Двора Теней. Никто не думает, что в этом замешаны ты или твои ученики.

– Ещё бы думали. – Грацек отвернулся, медленно огладил уголки губ.

Нет, предположил Юрген. Ему казалось: Грацек так не рад любым гостям, потому что боится, как бы Кажимера не обратила внимание на Горный двор. И как бы он, Грацек, не занял место Йовара.

– Я подумал о каждом из Дикого двора, у кого хватило бы сил создать чудовище, – сказал Юрген. – Но разгадку не нашёл. И теперь я ищу того, кто мог бы рассказать мне про учеников Нимхе… Особенно – про шестого, её последнего ученика.

На лице Грацека – ни единого лишнего чувства.

– Меня можешь не спрашивать, – проговорил он холодно. – Я ничего не знаю.

Юрген сплёл пальцы за спиной.

Вот так, значит? Окольными путями не получается. Придётся спрашивать напрямую – а Юрген не был уверен, что это хороший ход.

– Быть может, господин, что-то знает твоя дочь?

Глаза Грацека полыхнули – почти как у змей на воротах. Он угрожающе подался вперёд. Процедил сквозь зубы:

– При чём тут моя дочь?

Так Юрген понял, что Кетева – тема для Грацека куда более болезненная, чем он думал.

– Мой двор в шаге от уничтожения, – напомнил Юрген мягко, пытаясь себя оправдать. – И я надеялся, что ты, господин… не откажешь нам в помощи… я…

Он потерялся под прожигающим взглядом Грацека. Лицо у того стало такое недружелюбное, будто ещё слово, и он вышвырнет гостей в ущелье.

– Я хотел узнать, что твоя дочь думает о шестом ученике Нимхе. – Юрген заставил себя выпрямиться. – С твоего позволения, господин. И если ты позволишь нам говорить, то, конечно, пусть всё это будет в твоём присутствии…

– По-твоему, – зашипел Грацек, – моя дочь – это ручной зверёныш, которого я могу показывать любому пронырливому проходимцу?

– Разумеется, нет. Я…

– Не будь ты учеником Йовара, я бы выкинул тебя из своего замка. – Грацек стиснул подлокотники кресла. – Никто не смеет нарушать покой моей дочери.

– Господин, мой двор может повторить судьбу двора Нимхе…

– Это забота Йовара, а не моя. – Губы Грацека искривились, побелели. – Разговор окончен. Но законы Драга Ложи требуют не оставлять в беде воспитанников другого двора. Обсуди со своей спутницей, что вы станете делать – заночуете в моём замке или отправитесь вон. Но я не желаю больше слышать от тебя про Кетеву.

Юрген медленно закачал головой, раздумывая, как поступить.

– Хорошо. – Он снова встретился взглядами с Грацеком. Ему казалось, что из его глаз сейчас летели искры, но Юрген постарался подавить в себе это. – Будь по-твоему, господин. Пускай. Йовар всегда говорил, что никто из других дворов нам не помощник.

Юргена колотило от бешенства – ему дали понять, что никакая смертельная угроза, нависшая над его друзьями, не стоила того, чтобы беспокоить Кетеву. Ладно бы Грацек напирал на то, что и его дочь ничего не знала, – но нет.

– Я понимаю, что было бы правильнее оставить тебя наедине с твоим гневом, – Юрген говорил учтиво, хотя продолжал смотреть с прищуром, – но Чарна хромает. Для неё опасно ходить по горам после заката. Мы не сумеем найти другой ночлег.

– Оставайтесь. – Грацек отвернулся, прижимая к губам костяшки пальцев. – До утра.

– Благодарю, – скрежетнул Юрген. – Это любезно с твоей стороны. Я запомню это на случай, если, не приведи небеса, твои ученики окажутся в похожей беде. Чтобы не отказать им в помощи.

Грацек метнул на него ястребиный взгляд.

– А то жизнь длинная, – протянул Юрген, и его улыбка сломалась в полуоскал. – И неприкасаемых нет.

Он низко поклонился. Выпрямившись, подал Чарне руку – чтобы та могла опереться.

Грацек сделал жест пальцами. Големы подошли к ним, и Юрген подумал, что надерзил себе на расправу, если бы не законы Драга Ложи. Он оглянулся на Грацека, когда их уводили: непроницаемый, тот по-прежнему сидел в кресле и смотрел на гобелены.

И когда его тянул за собой железный кулак, Юрген подумал, что, по крайней мере, Грацек всё равно оказался гостеприимнее, чем Йовар.

* * *

Им с Чарной выделили две крохотные комнатки, соединённые между собой каменным залом. Сюда големы принесли еду – Юрген был голоден, но сказал Чарне, что ему кусок в горло не лезет. Он не был уверен, что Грацек не распорядился подсыпать в еду сонных трав – мало ли что. Вдруг один из нежеланных гостей решит прогуляться по замку?..

Юрген понимал, что задумал безумство. Но рассудил: