По дороге в легенду - Лев Кругликов

Брр... Странные мысли, каюсь. Похоже, что определенная безнаказанность начинает расшатывать психику. А мне срываться сейчас нельзя. Никак. Невозможно. Иначе бег по лезвию завершать придется в виде отдельных частей. Крайн! Хочу быть с Лесс. Не вожделею. Просто хочу быть с ней. Чтобы найти хоть тень понимания, чтобы смотреть в ее глаза и вспоминать ту-эту ночь, свое отражение в ее зрачках... Танец с тенями.

Скоро-скоро начнется праздник. Да... Пусть я плохо представляю, что такое деревенские праздники, но надеюсь, что хоть какая-то разрядка будет. А если и не будет... Ладно, терпения мне не занимать. Выдержу. Все, что угодно, выдержу. Главное – не допустить ошибки сейчас. Впрочем, моя неуверенность, судя по косвенным признакам, совершенно неоправданна...

Праздник начался с наступлением сумерек. Сравнительно немногочисленное население деревеньки собралось на площади у разожженных костров. Судя по запасу дров, праздник должен был продолжаться как минимум до утра, причем, возможно, что до следующего. Спешно сколоченные деревянные столы почти ломились от веса еды – как жертв охоты, так и сельского хозяйства «угомонившихся» наемников. Впрочем, бочонки с пивом, а также бутылки с различными настойками внушали уважение не столько своим видом, сколько разнообразием и изобилием. Похоже, что своя, фирменная настоечка была не только у Троля, но и у большинства жителей деревни. На сушеных яблоках, на кедровых орешках, на клюквенных ягодах... Полынная настойка отливала мутно-зеленым цветом, а настойка на вишневом варенье была багряно красной...

Столь же разнообразными были и развлечения – стрельба и метание ножей на меткость, групповые и одиночные бои на тренировочном оружии... Много чего было. Около одного из костров деревенские негромко распевали песни, передавая по кругу такую же странную лютню, как та, что была у святого, да и у вампира-менестреля похожая была. Честно говоря, к этому-то костру я и подошел – пели красиво. Думаю, что в городе за такое исполнение заплатили бы довольно дорого, а тут... Стой, слушай и наслаждайся...

Правда, даже за такое удовольствие иногда приходится платить. Просто подошел к этому костру слишком близко – и, миновав очередного исполнителя, инструмент попал в руки ко мне. Прекрасно... Отвертеться-то, конечно, можно... Тем более что я тут пришлый, мне простят, но... после услышанного совершенно не хочется.

То, что на этом играют, дергая за струны, коих насчитывается целых семь, я уже понял. Похоже, наше, д’эссайновское, изобретение. Разве что играющие пользуются только пятью пальцами... И ладно. За десяток секунд я даже смог понять примерное звучание. Ну... надеюсь, что вытяну. Уж не знаю, как они тут играли, по многу струн за раз захватывая, я так точно не смогу. Но хоть перебором – может, и получится... Благо все вспоминается одна песня. Старая, как и я. Хотя, казалось бы, что значит вспомнить понравившийся текст двухнедельной давности?

– Баллада о ноже и мече.

Тишина. Блеск огня и с полтора десятка заинтересованных пар глаз. Начинаю.

Нож и меч. Вечный спор – кто острей,Кто честней, кто полезней, кто прав.Нож и меч. Два пути меж камней,Что лежат на могилах... устав.Хочешь мстить или битвою жить?Грабить в городе или в лесах?Хочешь песню победы трубить,Или быть al’yen’de[20] во дворах?Вот. Любовь – или вечный Закон.Страсть – и холод оттаявших крыш.И с одной стороны – на балкон.И с другой стороны – на карниз.

К нам присоединилась еще пара слушателей, а я начал играть увереннее – похоже, все-таки получается! У самой границы светового круга, там, где тени от костров смешивались в нечто причудливое и необъяснимое, возникла хрупкая фигурка в светлом деревенском платье. Иссиня-черные, почти достигающие талии волосы колыхались под легкими порывами ветра. Совсем как трава на том поле, о котором напоминало колючее кольцо на указательном пальце. Кажется, Лесс едва заметно улыбалась. Согласен, если посмотреть со стороны, то поющий д’эссайн – это из области очевидного-невероятного.

Нож и меч... Но победа – одна.И она, как всегда, далеко.Нож и меч – небольшая цена,Чтоб не быть. Чтоб забыть. Нелегко...Не найти... всех забытых имен.Не стереть... капли крови с клинка.Не уйти... от толпы на поклон,Даже если походка легка.Просто надо не быть. Надо жить!Надо рвать пелену облаков,Чтобы солнца достичь и испитьКаплю света с прозрачных холмов.

Кто-то тихо перешептывался, споря о том, кто мог бы быть автором этой баллады. Эх, знал бы,– рассказал, но... Давно все это было. И уж точно – неправда.

Нож и меч? Мне давно не смешно,И я плачу. И, может, напьюсь...Нож и меч. Коль уже все равно,Вместо радости царствует грусть.Спор их вечен и неразрешим.Ночи, дня неподсудны дела.Но пред правдою не погрешим,Ведь всегда побеждает стрела.

Пауза. Чтобы перевести срывающееся дыхание и дать себе и слушателям чуть-чуть успокоиться... И закончить.

Честь, обман? Глупо верить лжецам,Как и верить безумству толпы.Меру доблести – меряешь сам.И прошу только: не подведи...

Пауза. Ровно такая, чтобы можно было подумать, что уже все... И ведь действительно так. Осталось сказать-пропеть еще три слова...

Нож. Иль меч.

Ударить в последний раз по струнам – и зажать их, обрывая все звуки. Все. Тишина. Молчание... Тихий гул голосов – но это, конечно, фоном. И гул сердцебиения – кузнечным молотом. Все. Передаю инструмент следующему.

Глава 13

Алессьер

Все неприятности случаются в неподходящее время.

Поющий д’эссайн – это и в самом деле что-то невероятное. И дело даже не в том, что я подозревала Джера в полном отсутствии как музыкального слуха, так и голоса,– просто мне как-то в голову не приходило, что он может интересоваться искусством.

«По-твоему, создание артефактов – это не искусство?»

Искусство. Возможно, одно из самых сложных. Но я всегда считала, что двум богам служить нельзя. Быть воином-артефактором и при этом увлекаться пением... это, по меньшей мере, странно.

«Насколько я знаю, ты не только квэлями машешь. Танцуешь ты тоже замечательно – при желании могла бы с легкостью зарабатывать этим на жизнь».

Ты вспомни, кто я. Танец и сражение, по сути, весьма близки. Пою я отвратительно.

«Это уж смотря с кем сравнивать».

Я дождалась, пока Джер допоет и передаст лютню соседу, и помахала ему рукой, подзывая к себе. Эрин, до того крутившаяся где-то поблизости, подбежала ко мне и обняла меня за талию. Кто-то сплел девочке венок из полевых цветов, перевив его ярко-красной лентой, но промахнулся с размером, и из-за этого «цветочная корона» постоянно сползала Эрин на лоб, закрывая почти весь обзор. Джерайн встал от костра и, будто стряхивая с плеч остатки «песенного» состояния, выпрямился, после чего все-таки подошел ко мне. Поправил венок на Эрин и дружелюбно, но вместе с тем чуточку устало улыбнулся: