На расстоянии дыхания, или Не ходите, девки, замуж! - Ульяна Подавалова-Петухова

набережной Фонтанки, он едва сдержался, чтоб не поцеловать ее. Она была так близко: на расстоянии дыхания! Почему же сдержался? Сколько девок было перецеловано за эти годы — не сосчитать. А тут?

«Да потому что не девка! Всё потому, что для нее поцелуй, как там, лакмусовая бумажка?! Это всё из-за воздержания! Спермотоксикоз»,—усмехнулся он про себя.

Пройдясь по квартире, он принял решение. Достал визитницу и заказал столик в «Кореане» на Гороховой. Они с сестрой были во всех ресторанчиках этой сети, но отдавали предпочтение залу на Гороховой. Там уютно, красиво, да идти минут шесть-семь. Но столик лучше заказать заранее, в противном случае придется ждать. Вадим принялся за последнюю комнату, как вдруг позвонила Людмила Марковна. Ей требовался волшебник. Не сможет ли Вадим превратить Бабу-Ягу если и не в спящую красавицу, то просто в обыкновенную бабку? Вадим посмеялся и сказал, что попробует.

— Она молодец у тебя, — не унималась Людмила Марковна, сидя перед стилистом. — И где такую умницу-красавицу нашел, а? Ты ж бонвиван!

Вадим усмехнулся.

— Это всё в прошлом, Людмила Марковна.

Хозяйка ресторана недовольно махнула на него рукой.

— Вадим! Свет мой! Ты можешь говорить всё, что тебе угодно! Только правда в том, что она слишком хороша для тебя!

Стилист вздохнул: вспомнил последние дни, синяки на теле Инны, ее заплаканное лицо…

— В этом я вынужден с вами согласиться, дорогая тетушка.

— Какая я тебе тетушка? — вспыхнула Людмила Марковна. — Не припомню я что-то такого племянничка!

А сама улыбнулась, посмотрев на мастера через зеркало.

— За Алю не бойся. Она сегодня так собачилась с Катькой из-за  грязной тарелки, что, думаю, с ней всё в порядке.

— Инне спасибо.

— То есть тебя не смущает, что с твоей сестрой всё в порядке, если она скандалит?

— У нее дурное воспитание, не поспоришь, — в который раз вздохнул Вадим.

Женщина посерьезнела.

— Что-то произошло? Ты не можешь рассказать? — с тревогой спросила она.

Стилист хмыкнул:

— Почему вы так решили?

— Не в твоих привычках вздыхать так.

— А что в моих привычках?

— Хвостом вертеть направо и налево, глазами стрелять, строить из себя… не себя.

Вадим засмеялся.

— Так вот какого вы обо мне мнения, уважаемая!?

— А что не так с моим мнением? И это правильно, Вадим Вадимович! Мужчина ты видный, интересный, умный, что большая редкость в наше время. Так что...

Ресторатор замолчала, поднимаясь из кресла.

— У девок у самих должна быть голова на плечах! А у твоей жены она есть! Прости меня, старуху, но я всё же скажу. Я знала, что ты встанешь на ноги сам и сестру поднимешь. Подожди, не перебивай. Я скажу это только раз, а ты уж выслушай! — женщина вздохнула, села за рабочий стол и указала на кресло мастеру, который с досады скрипел зубами, но вынужден был повиноваться.

— Я знала, что ты сможешь! Но не знала, что поднимешься так высоко! Я порой видела затравленность в твоих глазах. Тоску. Ты сейчас можешь говорить, дескать, не было, не помню. Но я это видела! Стержень в тебе от деда, Царство ему Небесное. Он-то был, дай Бог! С матерью так получилось тоже из-за  этого стержня, из-за  упрямства дедова. Любили ее сильно. Потакали прихотям. А причинили ей такую боль, такую боль! Уж как она любила твоего отца, словами не передать! Выгнали его. Ву Бина этого. Он уж уговаривал, упрашивал. Нет, уперлись оба, не тем будут помянуты! Она ведь даже в ЗАГС не явилась на ту фикцию с аспирантом отца! Тоже упертая! Как-то пришла ко мне. Зареванная! Не пойду, говорит. Хоть режьте, а не пойду. Я с ней и так, и эдак. Она ни в какую. Спрашиваю, если так не нравится всё, что ж не сбежала с Ву Бином своим? А она посмотрела на меня и говорит: «Мать с отцом умрут без меня. Как же я их брошу?» Вот. А ты говоришь… Уж я как потом бабке твоей говорила… Ой, да что сейчас об этом. Оксана, как развод получила, сразу дала тебе фамилию отца и отчество. Ну, а потом… не оправдываю ее, но кабы в свое время ей не надломили крылья... Помню, прибежала ко мне с Ву Бином. Кстати, ты очень на него похож. Как две капли воды просто! А сама вся так и светится от счастья. Тебе года два было…

— Как два года? — вдруг встрепенулся Вадим.

— Приезжал он, приезжал! Вот только дед твой… Ай, — и женщина в сердцах махнула рукой.

— Людмила Марковна…

— Выставил он его. Совсем выставил. Из страны. Там чиновник какой-то помог ему. Не припомню фамилию… Да не суть! Просто в Оксане стержня не было. Он был поначалу в родителях: они выбрали занятие, институт, работу, мужа. А потом она нашла его в твоем отце. Такое бывает, Вадим Вубинович, бывает! И когда она его потеряла, то утратила опору. Себя-то у нее никогда не было!

Хозяйка ресторана замолчала. Повздыхала, глядя куда-то в потолок, потом перевела взгляд на своего мастера. Тот сидел, потупив взор, и молчал.

— Бывает такое. У самого стержня нет, вот человек и ищет этот стержень в другом. Тебе вот перепало счастье: Судьба одарила двумя стержнями! Один, стальной, сломался, а второй стал титановым. Вот так.

«Значит, отец приезжал, приезжал, а его выставили. Из страны выставили, не просто за порог. Вот почему мать дала мне его фамилию. Вот почему ушла из дома. Вот почему бабушка чувствовала себя виноватой и спасала ее раз за разом. Они с дедом надломили ей крылья,—крутилось каруселью, когда он покидал кабинет хозяйки.—Но это ее не оправдывает нисколько. Алька-то в чем виновата?»

Погруженный в свои мысли, Романов пересек зал и вдруг у стойки администратора услышал мужской голос, который с каким-то отчаяньем повторял:

— Ингеборга! Ингеборга! Господи! Ингеборга!

Молния полосонула по нервам. Вадим вывернул к стойке и увидел дикие глаза своей жены, которую, едва не плача, сжимал в объятиях незнакомец. Она пыталась оттолкнуть его, но сама была на грани обморока. Стилист отодрал мужчину. Это был невысокий парень, ровесник Инны или чуть старше. У