100 знаменитых сражений - Владислав Карнацевич

Первая половина XIX в. ознаменовалась подъемом национально-освободительного движения балканских народов. Особенно это касается Греции. Здесь настоящая война против турок началась в 1821 г. Греческим повстанцам сочувствовали многие прогрессивные деятели Западной Европы. Общественность была поражена жестокостью по отношению к ним со стороны турок, призывала правительства своих стран прийти Греции на помощь. Особую позицию в этом смысле занимала Россия. Здесь интересы прогрессивной общественности совпадали с интересами государственными. Россия вела борьбу с Турцией за территории на Кавказе и Дунае, добивалась свободы русской торговли в Средиземном море, свободного плавания по черноморским проливам. Кроме того, освобождение православной Греции было делом политического престижа. Поэтому Россия была самой решительной сторонницей войны с Турцией.

В первые годы царствования Николая I английское правительство решило сдерживать его активность в «восточном вопросе», и в частности, на Балканах, путем заключения соглашения о совместном воздействии на Турцию в греческом и ряде других вопросов, касающихся балканских народов. С этой целью в Россию была послана дипломатическая миссия во главе с герцогом Веллингтоном. В результате его переговоров с русским правительством 23 марта (4 апреля) 1826 г. был подписан так называемый Петербургский протокол. По этому протоколу Россия и Англия обязывались совместно добиваться умиротворения в Греции на основе предоставления ей автономии. В этих целях они согласились оказать совместное давление на турецкого султана. Англия на самом деле не хотела идти дальше простой декларации. Николай I поступил иначе. Вскоре после заключения Петербургского протокола он предъявил Турции ультиматум, в котором потребовал улучшения положения как греков, так и других балканских народов. Кроме того, Россия настаивала на заключении новой конвенции между Турцией и Россией, в которой первая подтвердила бы ряд прав и привилегий последней. В Турции создалось впечатление, что Николай действует в рамках достигнутого соглашения с Англией и имеет во всем ее поддержку, чего на самом деле не было. Так, Англия не включила Россию в русло своей политики, а наоборот, была использована Россией в ее политике.

25 сентября (7 октября) 1826 г. между Турцией и Россией была заключена Аккерманская конвенция, сыгравшая большую роль в судьбе балканских народов. По ней Турция признавала за Россией право покровительства Молдавии и Валахии и Сербии; русским купцам дано было право свободного плавания в турецких водах; для Сербии устанавливалась автономия, в Молдавии и Валахии каждые семь лет избирались управители – господари. Турция признавала переход к России Сухуми, Анаклии, Редут-Кале. Однако положение греков мало изменилось, и они обратились за помощью к русскому правительству. 8 апреля 1827 г. они выбрали президентом Каподистрию, много лет служившего в российском министерстве иностранных дел. Николай I обратился с призывом к Англии выступить совместно на защиту Греции и привлечь к своему союзу Францию. Петербургский протокол был заменен Лондонской конвенцией. Три державы согласились оказать поддержку борьбе греков и предложили свое посредничество между восставшими греками и турками. Однако султан отверг это предложение и продолжал карательные операции против мятежников.

Для демонстрации военной силы и как гаранта безопасности восставших к берегам Греции решено было направить союзную эскадру.

Император Николай явился на готовящуюся русскую эскадру не только со свитой, но и с послами Англии и Франции. «Надеюсь, что в случае каких-либо военных действий поступлено будет с неприятелем по-русски», – слова императора предназначались не столько русским морякам, сколько послам союзников. В Палермо (о-в Сицилия) русские командиры узнали, что объединенный турецко-египетский флот укрылся в Наваринской бухте. Неподалеку от острова Закинтос в Ионическом архипелаге союзные эскадры встретились.

Соединенная эскадра состояла из 10 линейных кораблей, 9 фрегатов и 7 меньших судов, всего 26 кораблей с 1300 орудиями. У русских на 4 линейных кораблях и 4 фрегатах было 466 орудий; у англичан на 3 линейных кораблях, 3 фрегатах, 4 шлюпках и катере – 472 орудия; у французов на 3 линейных кораблях, 2 фрегатах, бриге и шхуне – 362 орудия.

Командование эскадрой было поручено старшему по званию английскому вице-адмиралу Кодрингтону. Французскими кораблями командовал контр-адмирал де Риньи, русскими – контр-адмирал Логин Петрович Гейден – голландец на русской службе. Его флаг был на линейном корабле «Азов», которым командовал капитан первого ранга Михаил Петрович Лазарев, незадолго до этого вместе с Беллинсгаузеном открывший Антарктиду.

Три адмирала не в равной степени горели желанием пустить в ход пушки. Анри де Риньи вовсе не склонялся к генеральному разгрому султанской Турции (Англия и Франция полвека тратили свое золото и военных советников на обучение турецких военных, ибо, как выразился английский премьер-министр Уильям Питт-младший, «Господь Бог изобрел Турцию лишь для того, чтобы не пускать в Черное и Средиземное моря Россию»). Вице-адмирал Кодрингтон находился в незавидном положении: Англия тоже совсем не желала разгрома Турции. Зато Гейдена не одолевали никакие сомнения.

Турки еще до Наварина отлично понимали, что с появлением русских дело принимает серьезный оборот. Мичман Гарри Кодрингтон, сын адмирала, писал в Лондон: «Любопытно было наблюдать, как турки удалялись от русских судов и держались нашей подветренной стороны. Когда русские суда приближались к ним, они тотчас же бежали на нашу сторону. Что-то зловещее виделось им в русских судах». Действительно, английский посол убеждал султана, что готовящаяся акция есть дружеская демонстрация силы, в Египте англичане тайно договорились с египетским правительством о том, что египетские корабли первыми стрелять не будут (египетский паша находился в зависимости от Турции, но и терять союзников в лице Англии не хотел). С русскими такие переговоры были невозможны.

Союзники блокировали турецко-египетский флот в Наваринской бухте в начале сентября. Бухта Наварин, в которой сосредоточился турецкий флот, находится в юго-западной части полуострова Пелопоннес и является одной из самых удобных бухт на Средиземноморском побережье. В бухте несколько островов. Естественную ее защиту создает протяженный остров Сфактерия. На небольшом острове с естественной аркой – острове Пилос (или Шихли-баба) при входе в бухту установлен один из входных маяков. В середине бухты на небольшом островке – Челонаки также установлен маяк. Несколько скал выступают из воды в проливе Apec между островами Сфактерия и Пилос. Максимальная глубина в бухте около 60, средняя около 30 метров, что позволяет принимать любые суда. Естественно, берега бухты были обитаемы еще в глубокой древности. По преданию, здесь жил известный по Гомеру царь Нестор.

За свою историю юго-западная часть Пелопоннеса – Мессения – испытала много войн, природных катаклизмов, пиратских набегов и внутренней борьбы: афино-спартанские войны, вхождение в Ахейский союз, независимость (автономия) в эллинический период, пиратский разбой на побережье во все времена, французское и венецианское правление, которое продолжалось до конца XV в. н. э. В этой части полуострова была создана система городов-крепостей: на побережье – Корони, Мефони, Пилос (Палеокастро), Каламата, Кипариссия: в глубине полуострова – Мессини (Мавроматия) и Мелигалас. После падения Константинополя над Грецией нависла новая угроза. В 1499 г. у турецкий флот разбил морские силы венецианцев, утвердился в бухте Наварин и в соседнем Мефони. Первая турецкая оккупация продолжалась до 1686 г., за это время турки при входе в бухту Наварин построили новую большую крепость – Неокастро. Артиллерия крепости и пушки, установленные на острове Сфактерия, практически полностью перекрывали вход в бухту. Тем не менее в 1686 г. венецианцы сумели вернуть себе контроль над Наварином и Мефони. В 1715 г. турецкие силы атаковали венецианцев и отобрали крепости. Власть турок над Пилосом продолжалась до 1821 г. За это время Наварин помнит лихой налет эскадры Федора Орлова в 1770 г., когда три русских фрегата под командой артиллерийского бригадира Ивана Ганнибала вошли в бухту и установили несколько береговых артиллерийских батарей. После интенсивного шестидневного обстрела на помощь с Мальты пришли корабли под командой Алексея Орлова и крепость Неокастро пала. Русские водрузили над церковью крест, разрушили минареты, но в виду угрозы нападения превосходящих турецких сил вынуждены были уйти.

Турецко-египетский флот в бухте Наварин состоял из 3 линейных кораблей, 23 фрегатов, 42 корветов, 15 бригов, 8 брандеров – всего 91 корабль. Было у турок еще около 50 транспортных и торговых судов, большинство из которых имели по 10–20 пушек. С обеих сторон вход в бухту охраняли береговые батареи – в Наваринской крепости и на острове Сфактерия. Таким образом, союзникам угрожали 2300 орудий. Командовал этим флотом и войском Ибрагим-паша[104], хотя у турецкого и египетского флотов были свои отдельные командующие – соответственно, Тахир-паша и Мухарем-бей.