Истребивший магию - Юрий Никитин

Она сперва повернула голову и посмотрела опасливо вниз, сколько осталось до дна, потом взглянула вверх и пискнула в ужасе: им никогда не добраться так высоко!

— Олег, — проговорила она дрожащим голоском, — я не могу разжать руки! Они… у меня не разжимаются.

Он спросил хрипло:

— А зачем… разжимать?

— Вдвоем не подняться!

— А я вот попробую, — буркнул он и продолжил подъем.

Она висела на нем, как клещ на породистой собаке, Олег поднимался медленно, однако без остановок на отдых. Барвинок не верила глазам, но спасительный уступ приближался, приближался. У нее затеплилась надежда, что все обойдется, случится чудо и они спасутся, но Олег впервые остановился.

Она прошептала ему на ухо испуганно:

— Только не разжимай рук!.. Только не разжимай!

— Не буду, — пообещал он. — Ты тоже… это… держись…

Голос его был отстраненным, она спросила пугливо:

— Что-то случилось?

— Да, — ответил он задумчиво. — Не понимаю… почему за слоем песчаника идет слой базальта, хотя на том конце расщелины наоборот?.. В смысле, за базальтом сразу песчаник? Или там не эта часть ущелья? Тогда как это получилось?

Она прошипела ему в ухо:

— Ты с ума сошел?

Он подумал и ответил с некоторым сомнением:

— Вроде бы нет. А ты? Представь, твое платье разорвали пополам, ты смотришь на половинки, но одна из полотна, а вторая почему-то из сукна…

— Поднимайся! — прокричала она ему в ухо. — Ползи вверх! Все потом…

Он тяжело вздохнул и сказал с безнадежностью:

— Когда? Мирские заботы ка-а-ак набегут… И только вот в такие минуты, когда прямо носом тычешься в загадку…

Он еще раз вздохнул и в три могучих рывка поднялся на уступ, где Барвинок кое-как сползла на спасительно ровные камни. Ужас, что и как он о ней подумает, когда она, как последняя девка, висела у него на шее, словно предлагала свои услуги! Хорошо хоть платье еще цело, а то придумал насчет разорванного пополам… Наверное, наконец-то вспомнил, как она стыдливо и грациозно зажимала ладонями, старалась свести половинки воедино. Может быть, у него запоздалые реакции, и вот только теперь начинает проявляться чисто мужская реакция на то, как она тогда стояла перед ним, испуганная и восхитительно трепещущая, с разорванным от подола и до пояса платьем…

Олег лег спиной на камни и, раскинув руки так, что одна свисает над краем пропасти, вперил тоскующий взгляд в небо.

— Кучерявые, — сказал он задумчиво, — как взбитые сливки — к хорошей погоде. С рваными краями — к холодному ветру. А вон те раздерганные, что выше всех, — что означают? Они всегда одинаковые…

Она прошипела раздраженно:

— Не забыл, куда идем?

— Как забыть, — ответил он грустно, — об этом только и талдычишь.

Она задохнулась от негодования.

— Я?

— А кто же? — спросил он с недоумением. — Впрочем, может быть, внутренний голос снова начинает такие штучки… гм… Дело в том, что, когда начинаю думать над разными делами, он просыпается и начинает лезть с советами. Ну, как вот ты, только не такой наглый.

— Ну ты и свинья, — сказала она искренне. — Я только хотела восхититься, какой ты сильный и благородный, а ты, свинья поганая, все испортил!

Он небрежно отмахнулся.

— Да что толку с силы… Бык еще сильнее. Я — умный, даже мудрый временами. Вот мыслю, мыслю… Ты вот не мыслишь, сразу глупости делаешь, а я сперва всегда мыслю, потому что мыслитель, а не дурак с крепкими кулаками. Ну ладно, если ты уже наотдыхалась, можно и дальше. Ты наотдыхалась?

Она ответила злобно:

— Да! Уже не влазит больше твое отдыхание!

— Тогда пойдем, — сказал он со вздохом. — Я сам, понимаешь, больше люблю лежать и мыслить, мыслить, мыслить…

Он легонько всхрапнул на последнем слове, вздрогнул, дико огляделся и быстро поднялся на ноги.

В стене то и дело призывно чернели трещины, волхв проходил мимо, не поведя даже глазом, но возле одной вдруг замер. Барвинок смотрела с непониманием, как он что-то нюхал, двигал бровями, потом махнул рукой.

— Может быть, там на другой стороне выход?

— И что?

— Сократим дорогу.

— А если его нет?

— Вернемся, — объяснил он. — Зато прогуляемся. По пещерам ходить так интересно… Не поверишь, но там часто живут такие дивные звери, вообще не вылезают наружу!

— Какая жалость, — сказала она саркастически. — Я не переживу! А как ты такую потерю выносишь?

Он ответил серьезно:

— А я не выношу. Я люблю бродить по пещерам. Это успокаивает. И сразу чувствуешь, что все мелко в сравнении с вечностью. Такое умиротворение появляется, такая тишина в душе…

Он вошел в пещеру медленно, Барвинок храбрилась и лезла вперед, но Олег бесцеремонно хватал ее за шиворот и ставил за спиной. Она злилась, но помалкивала, обижаться глупо, он даже не понимает, что обижает, по его понятиям это забота сильного мужчины о слабой и никчемной в таких делах женщине. Переубедить можно, она такая, но сейчас не время, к тому же в самом деле приятно, что заботится, ради этого вот сейчас снова полезет или сделает вид, что глупо прет вперед в опасное место…

Вместе с ними пошел слабый рассеянный свет, Барвинок не увидела, какой из амулетов волхв пощупал, но такие и она видела в продаже…

Под ногами привычно похрустывают занесенные ветром сухие веточки, потом исчезли, зато хрустели и рассыпались косточки мелких зверей и птиц. Затаскивала их сюда скорее всего лиса или что-то некрупное…

Дальше почувствовалось присутствие человека: семь толстых бревен уперты в потолок, удерживая проседающую кровлю. Бревна не новые, но и не протрухлявели, хотя под тяжестью кое-где отлетела щепа.

Впереди раздался грозный рев. Из темноты вышли два массивных получеловека с вытянутыми мордами, похожими на ящеричьи. Пасти распахнулись, Барвинок содрогнулась при виде острых зубов.

Олег вскинул руку.

— Мы с добром, — провозгласил он степенно.

Чудовища зарычали громче и сделали по шагу в его сторону. Барвинок отважно вышла из-за его спины и проговорила дрожащим голосом:

— Они нападут.

— А вдруг не нападут? — ответил он с надеждой. — Всегда хочется верить в хорошее в человеке.

— Это не люди!

— Тем более.

Оба монстра бросились, растопырив передние лапы. Олег хотел отступить, но из-за храброй дурочки пришлось сделать шаг вперед. Посох он держал поперек корпуса и, резко выбросив руки вперед, встретил чудовищ мощным толчком. Барвинок не поверила глазам, звери упали на спины, побарахтались, а когда вскочили, Олег одного свалил снова тяжелым ударом в голову, второй защищался лучше, но и он пропустил резкий тычок тупым концом прямо в переносицу.