Синдзи-кун и его попытка прожить обычную жизнь - Виталий Абанов

– Вот же, – сказал я. Помощь Иошико вроде была уже не нужна, у нее своих сочувствующих хватает, выяснять сейчас, что случилось, было как-то неделикатно… все равно потом узнаю. Да еще в деталях. Главное, что она в безопасности. И что интересно, Юки же ни секунды не колебалась. Хороший удар.

– Сука… – прошептал лежащий на земле Мацуда. – Что ты натворила…

Я огляделся по сторонам. Юки и близняшек не было. Странно, подумал я, в прошлый раз она все так ловко разрулила, а сейчас раз и нет ее. Значит, придется разбираться самому. Сзади раздались какие-то крики. Иошико метелила отставших от слинявшей свиты. С чувством так.

– Помощь нужна? – поинтересовался я, любуясь поставленными ударами и отточенными движениями нашей гяру.

– Не мешай. Аргх! – она выбросила ногу, и еще один из «поклонников» ее коленок и запястий упал на землю, подвывая и хватаясь за голову.

– Что тут происходит?! – Ага, Сатоми-сенсей. Наверное, тетрадки проверяла, задержалась в школе, а тут шум, крики.

– Ничего не происходит, Сатоми-сенсей, – тяжело выдыхает Иошико, – так, парни с лестницы упали.

– Но… тут нет лестницы. – Недоуменно сдвигает брови сенсей.

– Поверьте мне, сенсей, – встрял в разговор я, – эти ребята упорные. Они где хочешь лестницу найдут…

Часом позже мы с Иошико сидели в небольшом кафе. Нет, не вдвоем, с нами была еще эта девочка из ее свиты, с пухленькими губами. Как ни удивительно, но ее звали не Горячие Губки, а Кимура Чи-тян. А я вот про Кимуру помнил, что это одноименный болевой на локоть. В честь одного бойца, применившего его, кстати да, тоже японец был.

– Вот козлы, – говорила Иошико, сжимая свой стакан с напитком так, что тот едва не трескался, – говорили же один на один, а как этот… мудак отхватывать начал, то понеслось. Сперва просто толкались, между нами вклинивались, а потом…

– А из-за чего ты с этим Чармингом сцепилась-то?

– Чаррмингом? – очаровательно искажая слова, протянула Горячие Губки Чи. – Там нет никакого Чаррминга. Мацуда и Фудзита, и тот длинный из параллельного, и…

– Да я так его про себя прозвал – Принц Чарминг. Он же бойфренд нашей Королевы, нет?

– Ну тут скорее консорт. – Приложила палец к подбородку Чи-тян. – И никакая она не королева, эта ваша Юки. Придумали тут себе. Она просто злая и холодная. И две дурочки с ней ходят.

– Ой, помолчи… – поморщилась Иошико, – она-то здесь ни при чем.

– Еще как при чем! – возмутилась Горячие Губки. – Он же с ней и ходит. И вообще… – она только набрала воздуха в рот, чтобы высказать все, что думает, но в этот момент Иошико пнула ее под столом.

– Ой, – сказала Горячие Губки и насупилась. Замолчала.

Наступила немного неловкая тишина. Я старался не глядеть на Иошико в упор, на ее рубашке были оторваны три пуговицы прямо на груди, а две верхние гяру никогда и не застегивала, так что при любом ее движении было видно намного больше Иошико, чем она планировала показывать. Интересно, подумал я, а вот этот фирменный загар гяру – она просто загорелая или в солярий ходит? И если просто загорелая, то под ее спортивным бюстгальтером есть белые полоски незагоревшей кожи, а если в солярий, то она вся как шоколадка. Шоколадка Иошико, да.

– Эй! Ты о чем это задумался? – подозрительно уставилась на меня Иошико. Вот же, видимо, опять у меня вид пускающего слюни имбецила. И масляные глазки, да.

– Я? Задумался? Ты за кого-то другого меня принимаешь, – говорю, – я и думать – это понятия несовместимые, как показал тест по истории.

– Да, ты там зажег, – согласилась Иошико. – Надо же так не знать историю своей страны. Вроде умный.

– Это неправда. Был бы умным… эх, да что говорить. – И правда, знал бы прикуп, жил бы в Сочи. В кафе ввалились два парня и одна девушка, вели себя шумно, размахивали руками и разговаривали на повышенных тонах. Парни были одеты в кожаные куртки и держали в руках мотоциклетные шлемы, девушка была в футболке и джинсах, у нее были на редкость разноцветные волосы всех цветов радуги.

– О! Синдзи-кун, и ты тут! – помахала она рукой. – Привет!

– И вам привет, Камико-тян! – Мне пришлось привстать и махнуть рукой. Камико улыбнулась, и они заняли угловой столик, продолжая что-то бурно обсуждать и время от времени выдавая взрывы смеха.

– Это еще кто? – удивилась Горячие Губки, смерив Камико и ее компанию взглядом. – Я ее не знаю, она точно не из нашей школы.

– Это Камико-тян, мы с ней знакомые, – ответил я. – Она брату в салоне пачинко иногда помогает. Хорошая вроде девушка.

– У тебя, Син, все девушки хорошие, – проворчала Иошико. – Вот ты чего к Юки стал клинья подбивать? Не видишь, у нее парень бешеный. – Она потрогала уголок губ и скривилась. – Вот козлы.

– Да не подбивал я ни к кому клинья.

– Ага, а чего в Литературный поперся? Их на всю школу три человека, и ты вот сейчас. – Иошико откинула голову назад и вынула из ноздрей скрученные кусочки салфеток, уже пропитанные кровью. Шмыгнула носом, достала зеркальце и стала внимательно разглядывать себя в нем. Чертыхнулась вполголоса, встала, буркнула «на минуточку» и скрылась за дверью женского туалета. Я остался наедине с Чи-тян.

– Ты знаешь, что это она за тебя вписалась? – спросила Чи-тян через некоторое время.

– Что? Почему?

– Она говорила, что тебе драться в школе нельзя, а тут этот… Мацуда с дружками у ворот школы стоял, про тебя спрашивал. Поджидал… – Чи-тян метнула в меня возмущенный взгляд, и я оторопел. Вот оно как. Значит, Принц Чарминг и его гиены искали именно меня, а наша Иошико решила за меня вписаться. Я перевел взгляд на Чи-тян. Горячие Губки сидела, стискивая кулачки и ерзая на стульчике, всем своим видом выражая негодование. За угловым столиком хохотали, вспоминая какого-то Ежи и как этот Ежи «перекопался в прошлом году на фестивале». За стойкой мерно гудел холодильник. Едва-едва работал приемник, играла какая-то легкая попсовая музыка, звонкий девичий голос напевал «доки-доки фууува». Хлопнула дверь, и появилась Иошико, она слегка прихрамывала.

– Вот же, – сказала она. – Эй вы там! У вас туалетная бумага кончилась! – крикнула она в сторону бара, и девушка за барной стойкой изобразила на лице крайнюю озабоченность, но с места не стронулась.

– Иошико, – сказал я, встретившись с ней глазами, – можно тебя в сторонку на минуточку?

– Что? А, да… – она хотела уже встать, но Горячие Губки вскочила и поклонилась.

– Иошико-тайчо, Синдзи-кун, мне уже пора, дома заждались, у нас сегодня семейный ужин, – и она торопливо удалилась.

– Семейный ужин, – удивилась Иошико, –