Амулет Самарканда - Джонатан Страуд

— Не мешкай, раб! — крикнул Лавлейс. — Ты должен исполнять мои повеления! Пусть этот мальчишка умрет первым!

Натаниэль почувствовал, как чуждый взгляд остановился на нём. И почему-то со странной, отстраненной отчётливостью обратил внимание на прекрасный златотканый гобелен, висевший прямо над головой гиганта. Гобелен казался крупнее, чем был на самом деле, как будто сущность демона каким-то образом увеличивала его.

— Вперед! — Голос Лавлейса сделался резким и надтреснутым.

От демона пошла мощная волна ряби, превращая ближайшую люстру в стаю крохотных жёлтых птичек; птахи кинулись врассыпную и заметались под стропилами — а потом растворились. Рамутра повернулся спиной к оставшимся волшебникам и, тяжеловесно шагая, направился к Натаниэлю.

От ужаса у Натаниэля свело живот. Он попятился.

И услышал позади смешок Лавлейса.

Бартимеус

Итак, мы с Джабором снова закружились, словно партнёры в танце: я отступал, он преследовал, и так шаг за шагом, синхронно. Мы летели сквозь хаос, царящий в зале, уворачиваясь от столкновения с панически мечущимися людьми, от вспышек вышедшей из-под контроля магии, от волн, исходящих от огромного существа, что величаво шествовало в центре зала. На лице Джабора застыла гримаса, которая в равной мере могла отражать и раздражение, и неуверенность, поскольку здешняя окружающая среда должна была стать серьёзным испытанием даже для его необычайной жизнеспособности. Я решил подорвать его боевой дух.

— Ну и каково это — чувствовать себя ниже Факварла по статусу? — крикнул я, ныряя под одну из немногих уцелевших люстр. — Как я погляжу, его жизнью Лавлейс рисковать не захотел — его он сегодня не вызвал!

Джабор, отделенный от меня люстрой, попытался обрушить на меня Чуму, но очередная волна энергии исказила её, и к полу медленно поплыло облачко прекрасных цветов.

— Очаровательно, — заметил я. — Теперь тебе осталось лишь научиться оформлять это должным образом. Хочешь, я подарю тебе симпатичную вазочку?

Не думаю, что Джабор способен улавливать суть столь тонких оскорблений. Но тон он понял и даже сподвигся ответить.

— ОН ВЫЗВАЛ МЕНЯ ПОТОМУ, ЧТО Я СИЛЬНЕЕ! — взревел он, вырвал люстру из потолка и швырнул в меня. Я увернулся, исполнив почти балетный пируэт, и люстра разбилась об стену. На головы волшебников посыпался ливень хрустальных осколков.

Похоже, мой изящный маневр не произвел на Джабора должного впечатления.

— ТРУС! — взвыл он. — ТЫ ТОЛЬКО И ЗНАЕШЬ, ЧТО УСКОЛЬЗАТЬ, КРАСТЬСЯ, УДИРАТЬ И ПРЯТАТЬСЯ!

— Это называется «применять интеллект», — сообщил ему я, проделал ещё один пируэт, схватил обломок балки и метнул в него как копьё. Джабор даже не потрудился её отбить; балка сломалась об его плечо и отлетела прочь. Затем он двинулся вперёд. Несмотря на моё тонкое замечание, всё моё умение ускользать, красться, удирать и прятаться в настоящий момент не могло принести мне особой пользы. Взглянув вниз, я увидел, что ситуация стремительно ухудшается. Рамутра[118] повернулся и пошёл через зал обратно, туда, где стояли этот волшебник и мой хозяин. Нетрудно было понять, что задумал Лавлейс: мальчишка стал слишком сильно раздражать его, и он возжелал покончить с ним немедленно. Я мог его понять.

Лавлейс по-прежнему держал в руке рог. И Амулет по-прежнему болтался на шее волшебника. Так что мы до сих пор ничего не добились. Лавлейса необходимо было как-то отвлечь, пока Рамутра не подобрался достаточно близко, чтобы уничтожить мальчишку. Тут меня посетила одна неожиданная идея. Любопытненько…

Но сперва мне нужно было хотя бы ненадолго отделаться от Джабора.

М-да, это проще сказать, чем сделать. Джабор — на редкость упрямый тип.

Увернувшись от его протянутой руки, я поднырнул под него и метнулся к центру зала. Соседство со щелью давно уже превратило помост в нечто вроде бланманже. Вокруг валялись разбросанные туфли и кресла, но ни единой живой души рядом с возвышением не осталось. Я спикировал вниз. Сзади со свистом рассекал воздух разогнавшийся Джабор. Чем ближе я подлетал к щели, тем сильнее напрягалась моя сущность. Я чувствовал, что меня начинает засасывать. Это неприятно напоминало ощущения, когда тебя вызывают. Когда же выносливости моей пришёл предел, я остановился в воздухе, быстро перекувыркнулся и оказался лицом к лицу с приближающимся Джабором. Он мчался, вытянув руки вперёд, пылая гневом и не помышляя об осторожности — сейчас он мог думать лишь о том, как настичь меня. Он жаждал одного: запустить когти в мою сущность, разорвать меня на части, как те свои жертвы в древнем Омбосе[119] или в Финикии. Но я — не какой-нибудь человечек, корчащийся от ужаса в темноте храма. Я — Бартимеус, и я не трус. Я стоял как вкопанный[120].

Джабор снижался. Я принял борцовскую стойку.

Джабор уже разинул пасть, чтобы испустить шакалий вопль…

Я резко взмахнул крыльями и рывком поднялся выше. А когда Джабор стрелой пронесся мимо, я развернулся и изо всей силы отвесил ему пинка. Он слишком разогнался, чтобы быстро остановиться — особенно теперь, после моей дружеской помощи. Джабор лихорадочно забил крыльями, пытаясь затормозить… Вот он замедлил ход… начал с рычанием разворачиваться…

И тут на него подействовало притяжение щели. Внезапно на физиономии Джабора отразилось некое сомнение. Он попытался взмахнуть крыльями, но те плохо его слушались. Со стороны похоже было, будто Джабор погрузился в поток быстро текущей патоки; с его перьев срывались капли какого-то чёрно-серого вещества, и их уносило прочь. Это начала истекать его сущность. Джабор рванулся изо всех сил и действительно сумел немного приблизиться ко мне. Я показал ему поднятый большой палец.

— Круто! — сказал я. — Думаю, ты преодолел целых пять сантиметров. Продолжай в том же духе.

Джабор предпринял ещё одно титаническое усилие.

— Еще сантиметр! Отличная попытка! Ещё немного, и ты до меня доберешься.

Чтобы подзадорить Джабора, я вытянул ногу и нахально помахал ею прямо у него перед носом. Джабор зарычал и попытался врезать мне. Но потоки сущности срывались уже и с его конечностей; его мышечный тонус изменялся с каждой секундой — и не в лучшую сторону. Силы его убывали, а притяжение щели всё усиливалось, и Джабор начал пятиться, сперва медленно, потом всё быстрее и быстрее. Будь у него хоть капля мозгов, Джабор превратился бы во что-нибудь наподобие комара; стань он поменьше — и ему, возможно, удалось бы вырваться из зоны притяжения. Возможно, дружеский совет спас бы его, но, видит небо, я был так занят, наблюдая за ним, что даже не подумал об этом, пока не стало слишком поздно. Теперь же его ноги и крылья превратились в поток жирного серо-чёрного вещества, и вещество это, сворачиваясь спиралью, утекало в щель — и дальше, прочь от Земли. Джабор наверняка испытывал неприятные ощущения, особенно если учесть, что данное Лавлейсом задание по-прежнему удерживало его здесь, но на лице его не отражалось боли — одна лишь ненависть. Таков уж он. Верен себе до последнего. Даже когда его затылок потерял форму, сверкающие красные глаза Джабора продолжали сверлить меня. А потом и они исчезли, скрылись в щели, я остался один и помахал ему ручкой. Но я не стал тратить слишком много времени на прощание. У меня была масса дел.