Поймать хамелеона (СИ) - Юлия Цыпленкова

— Еще какие-то указания дали?

— Нет, — покачал головой Маклин.

— Не переживайте, друг мой, я сделаю, как они хотят, — заметил Олег. — Вы можете отправляться домой, я займусь нашим делом и постараюсь вернуть вам свояченицу как можно скорей.

Марк Карлович вновь поднялся на ноги и заносчиво ответил:

— За кого вы меня принимаете? Я благородный человек и оставаться в стороне не желаю. Мы пойдем вместе. Я уже отправил супругу к сыну в Кронштадт. Вы ведь знаете, мы — династия моряков, и мой сын выбрал ту же стезю. Его корабль стоит в Кронштадте. К тому же там его семья, а Зинаида Николаевна уже несколько месяцев не видела нашу внучку Сашеньку. Она давно жаловалась на тоску по детям, и я посчитал, что пришло время им встретиться. Более мне не за кого тревожиться, кроме как за себя самого. Но я мужчина, к тому же офицер, пусть и в отставке. Мне не к лицу бояться всякого отребья, — последнее и вовсе прозвучало высокомерно, но тон Маклин сбавил и закончил чуть ворчливо: — Но мне неприятна сложившаяся ситуация.

— Понимаю вас, Марк Карлович, и полностью разделю негодование, — улыбнулся Котов. — Вы верно поступили, отправив Зинаиду Николаевну в Кронштадт. Пусть пока побудет с семьей вашего сына, а мы разберемся с возникшей проблемой. Сколько человек было у Бэлы в подчинении?

Гость в недоумении пожал плечами. Ответить он так и не успел, потому что вернулся Степан. Он нес поднос с двумя чашками кофе, вазочкой с наколотым сахаром и молочник.

— А булочки? — спросил Олег. — Кофе мало. Я еще не завтракал.

— Простите, барин, — поставив на столик поднос, поклонился Стёпа. — Не извольте беспокоиться, как раз должны дойти. Сейчас принесу.

— Неси, дружочек, — величественно ответствовал старший розыскник, и напарник одарил его еще одним угодливым поклоном. Котов проводил приятеля взглядом, а после улыбнулся Маклину: — Оставлю вас на минуту.

Он последовал за Степаном. Тот, услышав шаги, обернулся, но напарник махнул рукой, предлагая следовать на кухню, и младший розыскник уже не останавливался.

— Ну что? — спросил он, едва Олег появился на пороге.

— Бэлапоклонники перешли черту, они похитили свояченицу Маклина, перепутали с его женой. Угрожают ей, если я не явлюсь к ним. Явно собираются устроить засаду и наказать за свою пиявку. Мы ждать не будем. Думаю, за Марком Карловичем следят. Он отправил жену в Кронштадт к сыну. Про мою слабость вряд ли знают, но я рисковать не хочу. Так что сейчас отправишься на Малую Охту и подготовишь мне врата для перехода, потом займемся этой разбойничьей шайкой. Сам никуда не лезешь, понял?

— Ага, — кивнул Стёпа. — Где открыть врата?

— На Малоохтенском кладбище, оттуда и пойдем.

— А наш гость? — полюбопытствовал младший розыскник.

— А наш гость вздремнет до нашего возвращения. Он порывается участвовать в этом деле, но это не его бой, — ответил Олег.

— Согласен, — снова кивнул Степан. — Тогда отправляюсь?

— Булочки, — потребовал Котов.

Его напарник снял с противня несколько пузатых румяных булок, уложил их на тарелку и сунул Олег:

— Держи, проглот, — проворчал он. — И как ты еще сам не стал похож на мои булочки?

— Твои булочки придают мне сил, а не весу, — с достоинством ответил старший розыскник и покинул кухню царственной походкой, не забыв тарелку с булочками, разумеется.

А спустя три четверти часа Олег вышел в безлюдном месте за оградой Малоохтенского кладбища. Марк Карлович счастливо почивал, измученный переживаниями, в квартире розыскников, и никакие проблемы его уже не томили. Более того, интерес к мистическим салонам у него неожиданно пропал, зато желание засесть за книгу стало непреодолимым. Правда, этого господин Маклин еще не знал, но когда проснется, то ощутит свои новые устремления в полной мере.

Виновник перемен в жизни отставного моряка думал уже вовсе не о том, кого оставил дома. У него были иные заботы.

— За домом следят? — спросил Котов, когда они с напарником направились к бывшему жилищу пойманной магини.

В этот раз, когда уже не надо было искать, розыскники шли иным путем, более коротким, а потом быстрым, хоть он и вел вовсе не по наезженным дорогам.

— У ограды парка стоял один, — ответил Стёпа. — Меня они не знают. Я подошел к нему, спросил табачку, он на меня зыркнул, будто властелин мира на болонку. Я немного с ним потолковал, узнал, что к Маклину приставлен.

— И что?

— Посоветовал ему покаяться в грехах и переехать в деревню, чтобы подлечиться. И никакой магии, ибо всё это мракобесие и шарлатанство, — ухмыльнулся Степан. — А пока мы разговаривали, другой подошел, этот вот как раз за домом следил, он за тобой должен был последовать. Я и ему помог осознать всю греховную суть их заблуждений. — Улыбка младшего розыскника стала шире. — Я когда в пролетку садился, они в ближайший храм на исповедь отправились. Очень прониклись моим советом.

Олег хмыкнул и потрепал приятеля по плечу.

— Отпечатки у них взял?

— Обижаете, господин хороший, — фыркнул напарник и продемонстрировал две «бусины». — Если что, найдем быстро.

— Хороший мальчик, — улыбнулся Котов, и больше они не отвлекались.

— Кстати, они мне еще кое-что рассказали, — Степан выдержал паузу, и когда Олег изломил бровь, хмыкнул и пояснил: — Бэлапоклонники хотят тебя выпотрошить.

— То есть? — озадачился старший розыскник.

— То и есть, — усмехнулся Стёпа. — Выкачать силу. Вроде как хотят прорвать Марь. Идиоты, что с них взять? Ничего не знают о других мирах, только то, что этот не единственный, и в другом есть магия. Так что, похоже, думают, что сразу попадут в магический, там и усилятся, и разовьют дар. О тебе отзывались крайне дурно. — Он упер в бок кулак левой руки, правую направил на приятеля и, вытянув указательный палец, отчеканил: — Не достойны вы, милостивый государь, своей силушки. Видишь ли, маг, а живете в мире без магии. — Степан хохотнул и продолжил: — А их сам мир не достоин, вот так. Они маги, а магии лишены, а вы, голубчик, имели счастье, но не ценили. А потому ждет вас справедливая кара. Не цените, стало быть, отдайте.

— А как же Бэла? — изумился Олег. — Неужто они так быстро позабыли о ней? Не желают ни ждать, ни возвращать, ни найти ее?

Стёпа усмехнулся.

— Насколько я понял, они свою госпожу побаивались. Боготворили, да, но опасались, и сейчас, когда ее нет, они чувствуют облегчение. Однако она пробудила в них и это высокомерие, и жажду силы.

— Да, — согласно кивнул Котов. — Рядом с ней они должны были чувствовать себя ущербными. Только думается мне, что есть среди них кто-то