Изначальное желание - Дмитрий Денисов

— Его величество мудр втройне. Он и здесь знает ответ.

— Как? — брови короля поднялись, а синие глаза округлились. — Тебе и герцогиня не нужна?

— Только не примите за оскорбление, Ваша Светлость, — обратился я к юной красавице. — Вы очень прекрасны. Вы ошеломительно прекрасны, моя леди. Немногие могут сравниться с вами в красоте, которую я смело бы назвал неземной.

Герцогиня снова залилась чарующей краской, пряча лицо в тени. В ее глазах поблескивали таинственные огоньки. Король же ухватился за седую бородку.

— Хм, так чего же ты хочешь? Чего желает наш необычный победитель?

— Ровным счетом ничего, милорд, — улыбнулся я.

— Так не бывает, — усмехнулся король.

— Как видите, бывает, — вежливо ответствовал я.

— Но почему? — не понимал он.

— Потому что у меня все есть, — коротко пояснил я.

— Но я ничего не вижу при тебе, — монарх обвел меня взглядом. — Я вижу — ты беден, а потому и предлагаю золото.

— О, я очень богат, мой король. Только не золотом я мерю свое богатство.

— Так чем же? — заинтересованно прогудел он.

— Мудростью, — изрек я.

— Вот как? — изумился он.

— Именно так, — подтверждающее кивнул я.

— Тогда скажи — богат ли я?

— Мы так и будем общаться здесь? — я выразительно развел руками.

Он недовольно покосился, но потом взгляд его смягчился. Король махнул рукой, и герольд снова взлетел на подиум.

— Приказом Его Величества, Вальгреда Третьего, рыцарское состязание считается оконченным. Возблагодарим же Его Величество за достойный турнир. Вознесем же славу королю за деяния его благие и мудрые. За великую возможность проявить себя и стать героем, не проливая крови врага. За великую возможность для простого люда насладиться достойным зрелищем. Честь и слава королю. Честь и слава Вальгреду Третьему!!!

Запели трубы, грянули литавры, оглашая ристалище финальными отзвуками. Со всех сторон к королевскому возвышению потянулись уцелевшие рыцари. Они сняли шлема, и тяжело ковыляли к нам, стуча разбитыми латами. Некоторые едва держались на ногах. Некоторые шли гордо подняв голову. Иные шагали с полным равнодушием. И все настороженно посматривали на меня. А я на них. Да, уважение и неприязнь — редкое сочетание. Но ничего более в их взглядах не угадывалось.

По традициям турниров они выстроились перед королем. Я стоял на месте. Монарх в сопровождении свиты и охраны спустился к нам.

— Мои верные рыцари, — громко и четко произнес он. — Сегодня вы явили небывалое мужество и отвагу. Ведь мне не понаслышке известно, что такое конный поединок. Вы проявили себя истинными рыцарями — мастерами копья. Вы в очередной раз доказали свое могущество. И я чистосердечно поздравляю вас, и полноправно называю героями турнира.

Все вокруг захлопали, а рыцари застучали, так как многие не сняли латных перчаток.

— Но судьба наша непредсказуема, — продолжал король. — И она неожиданно явила нам нового победителя. Приветствуйте же своего чемпиона!!!

Все снова зааплодировали, но уже не так рьяно. И косо посматривали в мою сторону. Я скупо улыбался, и отвешивал короткие поклоны.

— Необычный гость посетил наш турнир. Необычна его сила. Необычны и его желания. Но он победил честно. Даже напротив — нечестно, ибо вступил в чудовищно неравный поединок. Никто не смог бы одолеть рыцаря, будучи пешим и безоружным. Назови же свое имя, наш победитель?

Я выдержал паузу, ожидая, пока все умолкнут. И спокойно произнес:

— О, Ваше Величество, не льстите мне. Я очень скромен, а потому за вами оставляю право назвать меня.

— Хорошо! — кратко отозвался король. — Чувствую — бесполезно тебя пытать. Мы будем звать тебя Чемпион.

Я глубоко поклонился и вежливо произнес.

— Да будет так, хоть то и не совсем правда.

— Отчего же?

— От того, что поединок был неравный.

— Не пойму? — потупился монарх.

— На самом деле истинное преимущество было на моей стороне, — пояснительно молвил я. — Точно так же, как и мнимое на стороне уважаемого графа Годдриха. Я с одинаковой легкостью мог бы одолеть любого, будь то опытный рыцарь или младенец, едва начавший ходить.

— Хм…

— Да, Ваше Величество. Уж не сочтите за дерзость. Но то — правда, и вторично ее подтверждать мне бы не хотелось.

— Не потребуется, — успокоил меня король. — Но все же скажи мне, как бы ты хотел распорядиться деньгами?

На миг я задумался, оглянувшись на хмурых пристыженных рыцарей — отборный цвет королевских войск.

— Я прошу поделить золото между ними. Они поистине заработали его, подарив людям достойное зрелище.

Позади раздалось одобрительное гуденье. И стук. Рыцари изумленно перешептывались. Подумав, я добавил:

— Но большую часть выдайте тем, кто оказался покалечен.

Подумал еще, и добавил, обращаясь уже к поединщикам:

— И прошу, господа рыцари, не скупитесь на доспехи. А главное — будьте щедры к тем, кто месяцами корпит над ними, поливая их соленым изнурительным потом и кровью из разбитых пальцев.

— Интересно, интересно, — ухмыльнулся король. — Да будет так.

— И еще, — неожиданно вспомнил я.

— Слушаю, — живо и подозрительно учтиво подобрался монарх.

Я снова оглянулся, пошарил глазами, и указал рукой.

— И еще с дюжину золотых вон тому парню. И пару подзатыльников.

— А подзатыльники зачем? — непонимающе улыбнулся король.

— Дабы не думал, что золото легко достается, — разъяснил я, с улыбкой приглядываясь к пареньку.

— Тогда может побольше? — зловещим голосом предложил король.

— Золота?

— Нет, подзатыльников. Если желаешь, можно розги. Или чего покрепче?

— Обойдемся подзатыльниками, — сжалился я.

Паренек побледнел и вжался в ограждение. В его глазах одинаково мерцали жадность и страх.

— Ну вот и все, — подытожил я.

— Да исполнится воля чемпиона, — громко воскликнул король. А после добавил тише, — А тебя, Чемпион, я приглашаю к себе на пир.

— Поистине вы благодушны и мудры, мой король. Я с искренним желанием приму ваше предложение. Хотя и не пир мне нужен, но мудрость ваша. Мне бы очень хотелось прикоснуться к ней.

— А мне к твоей, — с видом заговорщика прошептал король.

Я снова церемонно поклонился. Внезапно оживился ветер. Он подхватил полы моего изношенного до невозможности плаща, гордо расправил их над изысканными одеждами и доспехами, и величественно опустил. А в высокородных глазах засветилось безотчетное уважение, пускай и перевитое страхом перед неведомым.