100 рассказов о стыковке - Владимир Сыромятников

Голдин приехал в Москву жарким летом 1992 года. До начала нового совместного проекта оставалось совсем немного времени.

4.3   Лето 1992: НАСА И «Роквелл» в НПО

Где?то с начала 90–х годов к нам в НПО «Энергия» стали все чаще приезжать иностранные делегации. Этот процесс развивался сначала довольно медленно, а потом пошел с нарастающей частотой. Переломным оказалось лето 1992 года. Именно с июльского посещения нас новым администратором НАСА Д. Голдиным, весной того года сменившим на этом посту адмирала В. Трули, и августовского приезда большой группы специалистов из НАСА и фирмы «Роквелл Интернэшнл», головной компании по Орбитеру Спейс Шаттлу, начался подготовительный период совместных работ. Затем одна за другой развернулись российско–американские программы пилотируемой космонавтики: «Мир» — «Шаттл», «Мир» — «НАСА» и долгосрочное сотрудничество по созданию МКС — международной космической станции.

Схема приема делегации на высшем уровне была к этому времени отработана и отлажена во время предыдущих посещений больших отечественных и зарубежных чинов: прием в кабинете генерального — музей предприятия — контрольно–испытательная станция (КИС) - стенд «Конус».

Музей НПО «Энергия» действительно чрезвычайно привлекательное место для всех, кому интересна космонавтика, ее прошлое и настоящее. Её история отражена в многочисленных экспонатах, среди которых много уникальных образцов. Это побывавшие в космосе спускаемые аппараты (СА) космических кораблей «Восток» и «Союз», включая гагаринский «шарик», а также оставшиеся после отработки модули, агрегаты и узлы. В музее много редких фотографий людей, которые сделали советскую космонавтику, отдали ей все свои силы и талант.

Часть фотографий и документов отражает историю нашего родного города, которому, в конце концов, присвоили имя Королева. К сожалению, ни одна городская администрация не позаботилась о создании настоящего городского музея. Лишь в восточной части города, в бывшем поселке Костино, до сих пор сохранился домик Ленина, в котором вождь мировой революции начинал свой последний круг, переехав туда из кремлевских царских палат в начальный период болезни.

И, наконец, одна комната нашего музея отведена основателю нашего дела, она рассказывает о Королёве. Его кабинет с личными вещами как бы предваряет то, что он задумал и создал, как раз те экспонаты, которые выставлены в залах музея.

Наш КИС — это, во–первых, контрольно–испытательная станция для всех космических кораблей и модулей, интегральные испытания которых проводятся здесь перед тем, как они отправляются на космодром Байконур, а затем — в полет. Во–вторых, это лаборатория так называемых КС — интегральных комплексных стендов многих кораблей и модулей. КС — это действующие представители тех наших изделий, что улетели в космос; они здесь для того, чтобы можно было «проиграть» любую космическую операцию или собрать новую конфигурацию и проверить ее сначала здесь, на Земле. Модули ОК «Мир» и транспортные корабли соединяют здесь между собой для того, чтобы испытать их совместно, здесь собирается и функционирует орбитальный комплекс как единое целое.

КИС стал также пристанищем всего того, что не поместилось в музей, начиная от полномасштабного «Бурана», до РН «Энергия», воспроизведенной, правда, в масштабе 1:5. Тем не менее эта модель, наверное, благодаря размерам, кажется настоящей ракетой. Вскоре она переехала на открытую площадку предприятия.

Все, что выставлено в закрытом музее и в КИСе, производит обычно огромное впечатление на посетителей. Чего там не хватает, так это действия, движения, динамики. Возможно, мы еще не оснастились хорошей демонстрационной техникой, а может быть, просто не наладили показа того, что хранится в нашем уникальном киноархиве, в материалах, отснятых и собранных за долгие годы энтузиастом космического кино В. Фрумсоном.

Этот статический недостаток частично устраняет наш стенд, расположенный на «второй» территории, в километре от центра, за мостом через железную дорогу. Так или иначе, наш 6–степенной динамичный стенд «Конус», стоящий обычно последним в ряду посещаемых мест, частично компенсирует статичность застывших музейных космических экспонатов. На стенде «Конус» можно увидеть технику в движении, ощутить, как движутся и стыкуются там, наверху, космические корабли и модули орбитальных станций. В «Конусе» побывало очень много посетителей. Жаль, что в свое время мы не завели книгу для почетных гостей, она сама могла бы стать еще одним стыковочным экспонатом НПО «Энергия».

В отличие от многих предыдущих делегаций приезд Голдина стал настоящей «весенней ласточкой», предтечей последовавших за ним деловых контактов и настоящих проектов. Тогда, в июле 1992 года, мы показали администратору НАСА все, что могло относиться к новому проекту, к совместной работе в космосе, а стыковка, как известно, — это всегда сотрудничество.

Поэтому демонстрация началась с АПАС-89, с показа стыковки в действии на динамическом стенде. Попросив разрешения у Генерального говорить по–английски для ускорения презентации, я дал волю фантазии и рекламе с уклоном в известную греческую мифологию так, чтобы у очередного высокого гостя в памяти остался запоминающийся яркий и несколько загадочный образ. Не знаю, насколько это мне удалось. Наверняка, причина успеха, последовавших затем руководящих указаний и действий находилась значительно глубже, однако, как это часто бывает в жизни, предпочтение, симпатия, так же как истина, проявляются в оттенках.

В КИСе на действующем бурановском комплексном стенде мы также показали реальную стыковочную конфигурацию и аппаратуру, на которой отрабатывалась система в целом, созданная на основе АПАС-89. В отсеке полезного груза находился стыковочный модуль (СМ), соединенный с основной кабиной коротким тоннелем.

Когда компоновали «Буран» и проектировали его стыковку с «Миром», возникла серьезная проблема. При колебаниях корабля относительно станции элементы конструкции могли касаться друг друга. Чтобы исключить соударение при стыковке, верхнюю часть стыковочного модуля сделали подвижной, она так и называлась — выдвижным туннелем. Этот непростой агрегат и приборы управления его механизмами являлись одной из тех пяти систем, которые мы разработали и отработали для «Бурана» в конце 80–х годов. Теперь их демонстрировали в действии на комплексном стенде во взаимодействии с другими системами космического самолета.

Вся эта конфигурация и оборудование служили хорошим прототипом, показывали реальный путь, как осуществить стыковку Орбитера Спейс Шаттл с ОС «Мир». Однако конструктивная компоновка была не единственной проблемой, требовавшей решения. После демонстрации кто?то из окружения Д. Голдина спросил меня, что может быть самым сложным в предполагаемом совместном проекте. Немного подумав, я ответил: «Электрическая интеграция системы стыковки с другими системами на борту Орбитера».