Темные проемы. Тайные дела - Роберт Эйкман

– …А в Англии его можно достать? – поинтересовался Гамбл.

– Увы – как и многие хорошие вещи, они не идут на импорт, – ответил старик. – Забавно – именно мистер Парвис, хоть и всячески наседал на то, что остров – не по нашей части, завел о нем разговор с Кирконторни на встрече следующим утром. Сам-то я про него не стал бы упоминать в деловом разговоре – пусть и засел он в моих мыслях прочнее прочного.

Кирконторни без лишних вопросов понял, о каком месте речь.

– Это дома русских, – сказал он.

– Вот как? – удивился мистер Парвис.

– До войны, – ответил Кирконторни, – Финляндия была очень популярна у них летом. Они строили виллы на озерах и морском побережье, и Юнилинна входила в число самых востребованных мест. Сюда приезжали целые семьи, и веселье не прекращалось все лето. Я и сам застал те времена. Хотя я был тогда еще ребенком – больше никогда не видел таких обедов, танцев, званых вечеров с музыкой. Юнилинна ощутимо зачахла, как русских здесь не стало, – может, денег здесь стало меньше, а может радости. В то время мы к ним по-разному относились, но большинству из нас очень их не хватает. Они жили роскошно, роскошно тратили деньги днем и пели целые ночи напролет. Конечно, то, что я говорю, не слишком популярно в нынешнем политическом свете. И в этом люди тоже правы – в политике русские никогда не были сильны.

– Полагаю, их здесь совсем не осталось? – спросил мистер Парвис. Я-то рассказал ему только об острове и пустых домах. Вообразите, до чего я хотел услышать, что Кирконторни на это ответит.

– Думаю, кто-то еще есть, – сказал финн, – но у нас теперь нет с ними никаких общих дел. Опять же, политика. Как вам известно, когда-то Финляндия была русской колонией, и нам это не нравилось, хотя лично против русских большинство из нас ничего не имеет. А с тех пор случилась еще гражданская война – тут стоял голод, а они пытались насадить большевизм. И получилось бы, если б не немцы. Ну а в наши дни русских вспоминают по оказии, разве что – и пошли слухи, будто с теми домами на острове что-то неладно. Что проклятие над ними висит, и никто в здравом уме туда не ходит.

– И кому сейчас принадлежит островная недвижимость? – спросил мистер Парвис.

– Не могу сказать. Боюсь, чтобы сейчас с таким вопросом разобраться, подключать придется международное право. У нас не Англия – проклятые дома не столь хороши в цене, знаете ли. Да и договориться о сделке не с кем – тех русских уже днем с огнем не сыщешь. Похоже, им самим тот остров принес мало добра.

– Похоже на то, – произнес мистер Парвис.

– Ну, на сей счет у нас пословица одна в ходу: Miehen on mela kädessä, Jumala venettä viepi, что значит – человек предполагает, а Бог располагает, – подвел черту Кирконторни.

Больше к теме тех домов не возвращались, и позже мы с мистером Парвисом снова бродили по Юнилинне под жарким солнцем. Много ели, много пили, много потели, ломали голову над финским языком и путанной картой местности. Мне так кажется, именно в тот день мы нашли место, которое в итоге, после рекомендации босса, так понравилось мистеру Данцигеру. Верно, так оно и было – к вечеру мистер Парвис совсем измотался, так что мне приходилось ему в номер еду носить. Последний день прошел полегче, но в тот вечер, третий по счету, я из гостиницы и шагу ступить не смог. Когда боссу, страннику старой закалки, привыкшему за свои кровные деньги получать сервис по максимуму, ничего не требовалось от обслуги – к коей он неизменно посылал меня, – он подряжал меня писать под диктовку заметки о просмотренном жилье, а сам парил ноги в тазу. Вроде таз был небольшой, а все равно я каждые пять минут бегал за горячей водой и потом ее подливал… Еще и ради какой-то экзотической соли, которую горничные насоветовали, полгородка обежал. На те заметки мистер Парвис то с одного угла смотрел, то с другого, что-то добавлял, что-то велел вычеркнуть, и все думал, что же из этого мы в итоге озвучим нашему клиенту. Он всегда говорил – то, как подашь, не менее важно, чем то, что подашь, а иной раз и важнее. Он был прав. Словом, тем вечером я был весь в поручениях – но никто и не обещал мне бесхлопотную командировку.

Ну а потом, как я сказал, были сутки на отдых, и если б нам предложили замок Виндзоров за пару пенни в аренду – сомневаюсь, что мистер Данцигер услышал бы о нем хоть слово. В правилах мистера Парвиса было твердо знать, чего хочешь, и к тому времени он наверняка уже со всем определился. В какой-то момент, в самую дневную жару, он даже предложил мне отвести его к острову и показать дома – просто так, досуга ради, расслабиться у озера. Но путь туда был долгим, и как я упомянул про старый опасный мост – он решил, что лучше будет прокатиться на пароходе. Мы прибыли в крошечную деревушку на берегу озера, всю окруженную хвойным лесом и красным камнем, и там повидали финскую свадьбу – новобрачных в традиционных одеждах из утлой часовни повели к церкви, темной, как какой-нибудь грот. Входить следом мы, конечно, не стали – снаружи посмотрели за всем, через западную дверь. Ее оставили открытой, так как было очень солнечно, хоть и солнце почти не проникало в церковь. За перилами алтаря я заметил пастора; он ничуть не походил на черных священников с моего острова. Я удивился, но мистеру Парвису, конечно, не сказал.

Когда мы вернулись, босс с улыбкой предложил мне еще разок прогуляться, пока сам он отдыхает. «Молодым бываешь только раз», – напутствовал он; а то я и сам не знал! Как и два вечера назад, мы договорились, что я приду к нему позже.

Разумеется, я тут же отправился на остров – Кирконторни мог сколько угодно болтать о проклятиях, но такими байками пусть кормятся коренные жители Юнилинны. Да, бывшее пристанище русских все еще пугало, но я решил, что повторным визитом кое-что для себя проясню, посмотрю на все в свете нового знания, внесу пару штрихов в покамест скудную картину. Раз шанс выпал – я не мог им пренебречь. Надеялся я разве что на то, что новых черных священников