Тварь внутри тебя - Брайан Ламли

И Лучев объяснил.

— Гарри, их не волновало бы, что ты хочешь уйти, если бы не...

В это мгновение дверь слетела с петель, и свет ворвался в комнату.

— Если бы они не боялись, что однажды ты вернешься и кое-что принесешь с собой!

Напуганные люди толпились в дверном проеме; один прижимал к себе огнемет, и его сверкающее дуло было направлено прямо на Лучева.

— Нет! — закричал директор, забившись в угол и закрывая лицо тонкими, дрожащими руками. — Ради Христа, нет! Он ушел! Он ушел!

Они стояли в дверном проеме, силуэты, окутанные дымом и запахом гари, всматриваясь в помещение. Наконец кто-то спросил:

— Кто ушел, директор?

— Директору... приснилось? — уточнил другой.

Лучев рыдал, сжавшись в комок. О, как бы ему хотелось, чтобы это был сон. Но нет, это был не сон. Не совсем сон. Он еще чувствовал то место на запястье, где некроскоп сжимал его, он еще видел те ужасные горящие глаза.

О да, Гарри Киф был здесь, и скоро, очень скоро он вернется. Но директор также знал, что, несмотря на его ужасную ошибку, Гарри узнал только часть того, что его интересовало. В следующий раз, когда он вернется, он узнает все, все до конца.

Но следующий раз мог наступить в любое мгновение!

— Включите! — выдохнул он.

— А? — Кто-то бесцеремонно встряхнул ученого, и он вжался в стену у кровати. — Диск? Вы сказали включить диск?

— Да. — Лучев схватил говорившего за руку. — И сделайте это сейчас же, Дмитрий. Немедленно! — Лучев откинулся назад, задыхаясь, и схватился за горло. — Мне нечем дышать. Мне нечем... дышать.

— Всем выйти, — приказал Дмитрий Колчев, взмахнув рукой. — Всем выйти. Здесь и так мало воздуха.

Люди двинулись к выходу. Лучев схватил одного за руку.

— Ты, с огнеметом, останься у двери снаружи. И ты, с ружьем. Оно заряжено? Серебром?

— Конечно, директор. — Человек выглядел удивленным. — Какой в нем прок, если оно не заряжено?

— У кого-нибудь есть гранаты? — Лучев держался уже спокойнее, уверенней.

— Да, директор, — ответили снаружи.

Лучев кивнул, и его адамово яблоко дернулось, когда он глотнул воздуха.

— А вы трое ждите меня снаружи. И с этого мгновения не упускайте меня из виду. — Он устало опустил ноги на пол и увидел Дмитрия Колчева, внимательно смотревшего на него.

— Директор, я... — начал тот.

— Сейчас же! — заорал на него Лучев. — Идиот, ты что, оглох? Ты не слышал, что я сказал? Включить диск немедленно. Потом доложить в дежурную часть и вызвать Москву по горячей линии.

— Москву? — Побледнев и слегка отпрянув, Колчев направился к двери.

— Горбачева, — добавил Лучев. — Горбачева, и никого иного. Никто, кроме него, не сможет навести порядок, если здесь произойдет что-то еще!

Глава 2Одинокий путь. Темная сторона. Обитатель

Некроскоп понимал, что времени у него почти не осталось. Нельзя терять ни минуты. Советы разработали какое-то “окончательное разрешение” проблемы Печорска. Это означало, что он должен успеть пройти через Врата прежде, чем они что-то успеют сделать.

Он отправился в Детройт и примерно в 6:20 нашел мотоциклетный гараж с демонстрационным залом. Гараж уже закрывали. Последний усталый служащий обходил помещения. Всего лишь минуту назад служащий-негр убрал свою метлу и вымыл руки. Теперь он медленно шагал прочь от гаража вниз по вечерней улице. Чудесные, хромированные машины сверкающей шеренгой стояли за зеркальными витринами.

— Ты некроскоп, что ли? — раздался в мозгу Гарри голос на мертворечи, после того как он с помощью двери Мёбиуса проник в помещение демонстрационного зала. Это удивило его: мертвые избегали его в последнее время. — Ты классный парень, потому что я слышу, как ты думаешь.

— Считай, что ты меня смутил, — Гарри был вежлив, как всегда, но при этом не переставал изучать противоугонную цепь. Она была продета через передние колеса мотоциклов, составляющих эту сверкающую шеренгу.

— Что я здесь делаю? Э, да ты меня не знаешь, верно? Ладно, скажу. Я был Ангелом.

Мертворечь несла информации больше, чем слова. Что касается Ангелов, то Гарри не удивился, — он знал, что они существуют, особенно в пространстве Мёбиуса. Но у этого Ангела не было нимба.

— Ангел Ада? — Гарри наступил на цепь и обеими руками потянул ее на себя, собрав всю силу Вамфира. Одно из звеньев лопнуло, и цепь упала со звуком пистолетного выстрела. — Разве у тебя не было имени?

— Обалдеть можно! — Ангел присвистнул. — Держу пари, ты и сам не прочь сигануть с небоскреба, верно? Кто ты? Птица? Самолет? Черт, ведь это — некроскоп! Мертвых понимающий, их не забывающий, всеми любимый, неповторимый! — Он успокоился. — Мое имя? Меня звали Пит. То еще имечко, верно? Питти, Питти, Питти. Как будто кличут долбаную овцу! Поэтому я пользовался кличкой Вампир! Э-э, друг, я вижу, у тебя проблемы?

Гарри вывел “Харлей-Дэвидсон” из шеренги и откатил его к задней стене демонстрационного зала. Но последний служащий услышал “шум” и быстро шел назад.

— По-моему, Пит — хорошее имя, — сказал Гарри. — Действительно, что ты здесь делаешь?

— Живу, — ответил Ангел. — Знаешь, у меня никогда не было такой славной крошки. — Он показал на мотоцикл. — Но я постоянно приходил сюда и любовался ею. Это место для меня как мавзолей, как церковь, а “Харлеи” — всесильные жрецы.

— И как же ты умер? — Гарри повернул ключ зажигания, и мотоцикл задрожал, оживая, казалось, каждый его поршень, каждый клапан заговорил своим голосом.

— Однажды я всю ночь трахался со своей подружкой. Потом мы с моей железной пташкой... по горло залили себя высокооктановым пойлом. Самый кайф пришел, когда на спидометре было Один, Ноль, Ноль. Мы соскочили с трассы на повороте и впилились в заправочную станцию, впилились прямо в раздаточную колонку с железкой, сгорели в белом гейзере огня! То, что осталось от моего тела, развеял ветер. А меня как приклеило к этому месту.

— Слушай, Пит, я всегда мечтал научиться водить такую большую штуку, но как-то все не хватало времени.

— Ты что, не умеешь?

— Нет, — Гарри покачал головой. — Но, думаю, что научусь, да ты еще кое-что подскажешь как спец, а? Ну можешь представить, что мы уже едем?

— Кто, я?

— А кто же еще?

— Ух ты!

И Гарри почти физически ощутил, что Пит уже в седле, за его спиной. Их мысли слились, и тогда Гарри направил машину прямо в стеклянную витрину. Дымя покрышками и гремя шестеренками, она рванула с места.

Секунду спустя служитель открыл последнюю дверь и вошел в демонстрационный зал. Он стоял спиной к огромной зеркальной витрине прямо на пути Гарри. Человек застыл, открыв в немом крике рот, в ожидании, что огромный мотоцикл вот-вот врежется прямо в него. Он понимал, что от него и от этого маньяка-водителя останутся только клочья, и ему некуда было отпрыгнуть. Закрыв глаза и вознося молитвы, он сполз вниз по стеклу витрины. Ревущее чудовище нависло над ним...