Гиппократ - Жак Жуана

Невзирая на метафоры, которые отсылают к древней и мудреной концепции болезни, врачи более ясно представляют себе продвижение болезни по телу. Она начинает с определенной точки, направляется в другое место, укореняется там, может снова переместиться или выйти наружу. Эти перемещения болезни, заметные по боли, тесно связаны с теорией жидкостей. Они способствуют движению «виновной» жидкости, которая отделилась от других. Вот как автор «Природы человека» представляет себе связь между болью и перемещением жидкости:

«Когда одна из жидкостей уединяется и держится на отшибе, неизбежно, что больной становится не только та часть, которую она покинула, но и та, где она обосновалась и скопилась. Из-за чрезмерного переполнения она вызывает страдания и боль. Когда одна из жидкостей вытекает из тела больше, чем нужно для устранения избытка, пустота вызывает страдание. Если же, наоборот, жидкость движется внутри, меняет место и отделяется от других, в соответствии с тем, что было сказано, она вызывает двойное страдание: в месте, которое она покинула, и в месте, где она в избытке накопилась».

Невозможно дать подробное представление о путях патологических течений внутри тела. Тем не менее начало трактата «О местах в человеке» представляет добротный синтез движения болезней и жидкостей внутри тела:

«На мой взгляд, в теле нет начала, но все подобно началу и концу. В окружности нельзя найти начало. Что касается болезней, они имеют свое начало во всем теле. Часть тела, скорее сухая, естественно, предрасположена принимать болезни и больше страдать; влажная часть предрасположена к этому меньше. Ибо болезнь останавливается в сухой части, тогда как болезнь во влажной перемещается и занимает обычно то одну точку тела, то другую, и все время изменяясь, имеет паузы и быстро прекращается, поскольку не укореняется. И все части тела, когда болезнь устремилась в разные стороны, тотчас же передают эту болезнь одна другой: живот голове, а голова плоти и животу. Так как живот, когда не имеет очищения, сообразного соответствующей мере, и в него происходят поступления, орошает тело влагой, поступающей от пищи. Эта влага, устраненная из живота, вся идет к голове. И когда она ее достигла, не будучи направляемой сосудами головы, течет по воле случая по тому пути, который ей встречается».

Итак, именно от головы, как правило, начинаются течения, вызывающие болезни. Некоторые врачи, находящиеся под сильным влиянием арифмологии, даже свели число этих течений к семи, как это сделал автор трактата «О местах в человеке». Течения, начинающиеся от головы, направляются по воле случая. Но случай может многое. Эти течения достигают семи мест: ноздри, уши, глаза, грудь (эмпиема или туберкулез), ткань около позвонков (водянка), спинной мозг (вид туберкулеза), бедра. Автор «Желез» тоже насчитывает семь жидкостей, происходящих из головы. Эта идентичность точек зрения не исключает различий, так как части тела, куда доходят жидкости, не всегда одинаковы.

Длительность и кризисы болезней

Ход болезни может также определяться по времени и интенсивности: она рождается, растет, достигает апогея, проходит через решающие стадии, уменьшается и исчезает (в лучшем случае) или ухудшается и губит больного. Врачи-гиппократики пытались выявить эти ритмы.

Общая продолжительность болезни иногда связывалась с циклами времен года. Врачи особенно старались определить и предвидеть кризисы в развитии болезни. Вот определение, которое даст один из них:

«Кризис в болезнях есть тогда, когда они нарастают, слабеют, преобразуются в другую болезнь или заканчиваются».

Таким образом, кризис не имеет отрицательного смысла. Это — знаменательный момент в развитии болезни как в плохую, так и в хорошую сторону. По теории жидкостей, они связываются не только с перемещением виновной жидкости (отстой, очищение), но также с ее качественными изменениями. Чтобы виновные жидкости перестали быть вредными, нужно, чтобы они потеряли свое сырое состояние, были «сварены» в соответствии с процессом, аналогичным кулинарному приготовлению или вызреванию плода на солнце. Врачи называют это варкой. Вот текст, который объединяет одновременно три понятия: кризиса, варки и отстоя:

«Для самых опасных заболеваний изучить все благоприятные варки жидкостей, каково бы ни было их происхождение, критические и хорошие отстой. Варки возвещают о быстроте кризиса и крепости здоровья, тогда как сырые жидкости без варки превращаются в пагубные отстой, предвещают отсутствие кризиса, боли, смерть или рецидив».

Периодичность критических дней: соблазн арифмологии

Врачи не ограничивались выжиданием признаков, предвещающих эти кризисы, они определили их периодичность.

Их к этому побуждало наблюдение за болотными лихорадками (трехдневные и четырехдневные лихорадки). Но они «придумали» слишком много перемежающихся лихорадок. От их классификации в наши дни частично отказались. Если еще и говорят о трехдневной, четырехдневной и иногда о пятидневной, то о полутерцианной, семидневной или девятидневной лихорадке больше не упоминается.

Особенно они ошибались, неправомерно распространяя периодичность на все болезни и считая, что устанавливают законы, которые вписывались в более широкий контекст антропологии и даже космологии. Теория числа семь была в моде при вычислении критических дней. Вот, например, как автор «Тела» включает ритм болезней в биологический ритм человека, беря за основу период в семь дней, или гебдомаду:

«То же самое относится к болезням у людей: для самых острых болезней дней, когда происходят кризисы и когда люди умирают или выздоравливают, четыре, то есть половина гебдомады; для тех болезней, которые достигают второго периода, это одна гебдомада; для тех, которые достигают третьего периода, это одиннадцать дней, то есть полторы гебдомады; для тех, которые достигают четвертого периода, это две гебдомады, то есть восемнадцать дней, две гебдомады с половиной. Другие болезни не проявляют признаков, показывающих, через сколько дней больной поправится».

Этот семичастный ритм, согласно автору — «необходимость природы». (Сегодня мы бы сказали — естественный закон, определяющий всю человеческую жизнь). «Время человека — это семь дней», — говорит он. Этот автор не единственный поборник семичастной теории в медицинской и философской сфере, и не самый ярый. Эмбриология и этапы роста человека вместе с периодизацией болезни были привилегированной сферой семичастной теории. Автор «Тела» приводит много аргументов, взятых из эмбриологии, для доказательства своей семичастной теории человека: различные части тела формируются в эмбрионе за семь дней; семимесячный плод, достигший точного числа гебдомад, жизнеспособен. Есть еще более странный аргумент: люди, как правило, умирают по истечении семи дней, если они не ели и не пили!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});