Другой Владимир Высоцкий - Федор Ибатович Раззаков

на Таити и в Гонолулу. А в начале сентября снова пишет в ОВИР прошение с просьбой разрешить ему снова уехать во Францию, в Париж. То есть не успел вернуться, как уже снова хочет уехать в развеселый Париж. Стоит отметить, что во время своего последнего выезда за границу бард нарушил правила: ОВИР разрешил ему посетить только Францию, а он побывал также на Таити и в США. Однако никаких объяснений по этому поводу Высоцкий давать никому не собирался, поскольку в ОВИРе его надежно прикрывал сам начальник Отдела С. Фадеев (а того, судя по всему, люди повыше — вроде заместителя министра внутренних дел СССР Бориса Шумилина, который курировал работу ОВИРа).

В середине сентября Высоцкий отправился в новое концертное турне по маршруту Ставрополь — Кисловодск — Грозный. В день он дает по три концерта, но однажды пошел на рекорд: 26 сентября, будучи в Кисловодске и Пятигорске, он дал в общей сложности семь (!) концертов. Гонорар артиста в тот день должен был составить 2100 рублей, что было в четыре раза выше ежемесячного оклада любого секретаря того же Ставропольского обкома. Считать деньги в чужом кармане, конечно, дело неблагодарное, однако дело здесь не в зависти, а в ином: эти гонорары наглядно демонстрировали, что советская власть к Высоцкому относилась более чем благосклонно. И выступать позволяла сколько душе влезет, и деньги зарабатывать не мешала. А он в ответ этой власти: «Но разве это жизнь — когда в цепях, но разве это выбор — если скован!» То есть человек деньги гребет лопатой, по два месяца живет за границей, и все равно — «скован цепями». Получается, сколько волка ни корми, а он все равно в лес смотрит. Напомним, что волки, в отличие от собак — одни из любимых животных нашего героя.

Во время гастролей в Чечено-Ингушетии Высоцкий продемонстрировал новую песню «Летела жизнь» («Я сам с Ростова…»). Причем, перед тем как спеть ее, бард попросил присутствующих выключить магнитофоны. Почему он об этом попросил, стало понятно вскоре. Новая песня была посвящена проблеме, которая в Советском Союзе замалчивалась: депортации чеченцев и ингушей войсками НКВД в 1944 году (со своих насиженных мест были выселены 650 тысяч жителей Чечено-Ингушетии, при этом многие из них погибли во время переселения). О том, какой была реакция на эту песню, вспоминает очевидец — М. Нурбиев:

«Помню паузу. Только великий мастер, великий актер выдерживает после выступления такую паузу. Буквально пятиминутная пауза! Никто не мог шелохнуться — все шокированы. Был какой-то шок, действительно. Все сидели молча, и вдруг один заплакал, второй заплакал, третий… Смотрим: актеры старшего поколения плачут; слезы у всех…»

Судя по всему, песня была написана Высоцким специально к этим гастролям. Как и в ряде других его произведений, где речь шла о каких-то реальных событиях, имевших место в недалеком советском прошлом, подход Высоцкого к ним был идентичен — антиофициальный. К примеру, если официальная историография подходила к культу личности Сталина с объективных позиций (осуждала его, но в то же время видела в нем и положительные стороны), то Высоцкий, как истинный либерал, видел исключительно один негатив. На этой почве у него происходило множество завихрений в сознании, которые в итоге являли миру произведения, талантливые с точки зрения искусства, но совершенно тенденциозные с исторической точки зрения. Это песни «китайского цикла», «Банька по-белому», «Дороги… Дороги» (про варшавское восстание) и т. д. А ведь в одной из песен барда («Зарыты в нашу память на века…») он декламировал следующее:

Осторожно с прошлым, осторожно —

Не разбейте глиняный сосуд!..

Ведь в толще лет еще лежат в тени

Забытые заржавленные мины…

И что же мы видим в песне «Летела жизнь»? Смысл ее можно уместить в короткое резюме: преступная советская власть во главе со Сталиным самым несправедливым образом обошлась с двумя народами — чеченским и ингушским, выселив их с исторической родины одних в Казахстан, других в Сибирь. Заметим, что помимо них были также выселены и крымские татары, о которых в песне не упоминалось, но они подразумевались в подтексте, поскольку песня посвящалась всем жертвам незаконных депортаций, а крымские татары в конце 70-х вновь оказались у всех на слуху, поскольку диссиденты активно поднимали перед властями проблему их возвращения в Крым.

Между тем депортация — акт, без сомнения, суровый, но вполне объяснимый с точки зрения военного времени (напомним: на дворе был 1944 год). Дело в том, что большая часть населения депортированных народов в годы войны поддерживала врага — фашистов. Так, согласно справке Главного командования вермахта от 20 марта 1942 года: «при численности населения около 200 000 человек татары выделили в распоряжение нашей армии около 20 000 человек». Учитывая, что в ряды Красной Армии тогда же было призвано 20 000 крымских татар и все они вскоре дезертировали (записка замнаркома НКВД Б. Кобулова от 22 апреля 1944 года), то можно говорить о беспрецедентном случае — поголовном (!) бегстве всего боеспособного крымско-татарского населения.

Похожая ситуация наблюдалась и в Чечено-Ингушетии. Там из 14 576 ингушей и чеченцев, мобилизованных в ряды Красной Армии в марте 42-го, дезертировали почти все — 13 560 человек. Многие из этих дезертиров затем сколотили в тылу Красной Армии банды и помогали фашистам. В итоге если в Красной Армии в годы войны погибли и пропали без вести 2300 вайнахов, то антиправительственные формирования на территории ЧИАССР только в 1941–1944 годах потеряли 4532 человека убитыми и пленными, то есть вдвое больше!

Читатель вправе возразить: но ведь песня Высоцкого оплакивала мирных жителей ЧИАССР, которых советская власть репрессировала в отместку за сородичей, которые дезертировали. Но дело в том, что большинство мирных чеченцев, ингушей и крымских татар всячески помогали дезертирам, скрывая их в своих домах, снабжая едой и одеждой, а то и оружием. Только этим можно объяснить, что высшее советское руководство, после двух лет партизанской войны с дезертирами, и решило депортировать их соплеменников — дабы лишить бандитов массовой поддержки населения. И это выглядело более гуманно, поскольку по законодательству военного времени власть имела полное право расстреливать, отправлять в штрафные части или в лагеря сотни тысяч людей; которые помогают фашистским пособникам. Вместо этого была выбрана депортация — то есть высылка в восточные регионы СССР. Да, в ходе ее погибло определенное количество людей, но не половина, как будут потом утверждать либеральные историки. Согласно документам, во время транспортировки к новому месту жительства умерли 1272 чеченца