Рифейские горы - Александра Турлякова

Никому до них не было никакого дела. Каждый знал свои обязанности, для них это было не впервой.

Чья-то тень упала вайдару на лицо как раз в тот момент, когда Шарши начал при-ходить в себя. Айвара оторвали бесцеремонно, заставили подняться на ноги. Встре-тившись с глазами Аридиса, он заговорил:

— Он будет жить, господин… Не убивайте его… Вон, посмотрите, даже кровь боль-ше не идёт…

— Ко мне в кабинет проводите! — приказал охране Аридис. К Айвару, как к чужой собственности, он уже потерял интерес, отвернулся.

* * *

Варвар стоял посреди комнаты, позволяя разглядывать себя со всех сторон. И Кэйдар со спокойным сдержанным любопытством смотрел на него, никуда не спеша, хоть спросить о самом важном прямо-таки подмывало. Но… Всему своё время!

Нелепое жалкое зрелище! Сейчас бы и Лидас не узнал своего телохранителя. В грязной окровавленной варварской одежде, устало ссутулившийся, прижимающий к груди явно повреждённую в бою руку. Чуть живой после всего пережитого. Но глаза из-под грязных свисающих на лицо волос смотрели исподлобья, недобро и как на равного себе, без всякого страха.

Кэйдар еле сдержал себя, так ему хотелось ударить его, этого варвара. Неприятие до открытой ненависти искало выхода. И вместе с тем здравая мысль останавливала: перед тобой всего лишь раб, безмозглое тупое животное. Как можно ненавидеть собаку, которая тебе служит? Лошадь, которая, тебя возит? Корову, которая даёт молоко? Это по меньшей мере глупо, а для тебя, будущего владыки, в особенности.

— Ну, что, не ожидал? — первым спросил Кэйдар, а про себя подумал почему-то: а если он и дальше продолжит разыгрывать перед тобой немого? Но варвар хмыкнул громко, разлепил сухие в запёкшейся крови губы:

— Могу представить, кто из нас не ожидал больше…

Наглец! Пальцы сами стискивались в кулаки, Кэйдар еле сдерживался. Его выво-дил из себя ровный почти без акцента голос раба, его насмешливая ухмылка, его взгляд исподлобья. Как он смеет вообще смотреть на меня? Как на равного! Он — варвар и раб, да будь он хоть трижды марагом и царевичем?!

— Да, конечно! — Кэйдар принуждённо рассмеялся, стараясь быть небрежным. От-вернулся, отошёл до самого окна, будто расстояние между ним и марагом могло унять раздражение. — Да, я удивлён! Я приказал отправить тебя на каменоломни… Но это не твоя забота! Не в тебе вовсе дело, что ты оказался здесь. Но это хорошо, хорошо для меня, что ты всё ещё жив, — Кэйдар ловко развернулся на пятках к варва-ру лицом, продолжил, чуть повышая голос:- Зато меня другое в тебе не удивляет нисколько! Это твоё знание языка и способность говорить! Уж это точно для меня не новость… А ещё я знаю, что ты не виэл… Ты — марагский царевич!

— И что это меняет? Мой хозяин…

— Теперь я твой хозяин! — оборвал раба Кэйдар. — С этого вот самого момента…

— И что я должен… — Варвар дерзко вздёрнул подбородок, смеривая своего нового господина взглядом. Уж этого Кэйдар не стерпел. Как он смеет, этот подлец, при-сматриваться ко мне с таким видом, будто это он нанимается ко мне в компаньоны?! Ударил варвара с левой руки, а потому неожиданно, так, что тот на ногах не удер-жался, грохнулся на пол тяжело, без всякой ловкости, будто и не он сам совсем не-давно сумел одолеть великолепного Антирпа.

Поднялся не сразу, будто ещё ждал удара, пинка под рёбра, и потому закрывал собой сломанную руку. Выпрямился, стирая тыльной стороной ладони кровь с раз-битых губ, взглянул уже настороженно.

— Запомни главное на будущее, раб! — заговорил опять Кэйдар, морщась не от боли, а от презрения, он растирал костяшки пальцев. — Я не Лидас! Твои выходки я терпеть не намерен. Я не собираюсь закрывать глаза на все твои подлые делишки. У меня с дерзкими рабами один язык — язык плётки! И его понимают все! И мараги тоже! И немые! И безъязыкие!

И если хочешь, чтоб твой хозяин был доволен, ты ответишь на все мои вопросы.

— Я ни на чьи вопросы отвечать не собираюсь, а уж тем более на ваши, господин, — отозвался варвар с насмешкой, с издёвкой даже. Кэйдару всего двух ударов хватило, чтоб стереть с лица невольника это издевательскую улыбочку: один — в лицо, а вто-рой пришёлся как раз в солнечное сплетение.

Нахмурившись недовольно, посмотрел на сбитые суставы пальцев, перевёл глаза на раба, корчившегося на полу, на ворсистом ковре со сложным узором из цветов. Приказал охране, застывшей у порога:

— Наденьте на него цепи и ко мне во Дворец — немедленно!

* * *

Минан на праздничный ужин по случаю Бдений явился в одежде жреца-предсказателя. Паттий из дорогущей тёмно-красной ткани, тяжёлые золотые брасле-ты на запястьях. Венок из живых оранжерейных роз на седых в крупные локоны волосах. Весь этот вид добавлял управляющему степенной солидности. В том, что Кэйдар не пригласил его занять второе свободное кресло у стола, сразу же почувст-вовалась опасность.

— Вы хотели видеть меня, господин Наследник.

Кэйдар сидел к столу чуть боком, рассматривая какой-то документ.

— Да, Минан, — согласился, но даже глаз не поднял. — Да. У меня к вам вопрос, — за вежливым тоном и за этим обращением "вы" скрывалась такая холодность, что Минан насторожился ещё больше. Он привык иметь дело с господином, и как управ-ляющий столь громадным хозяйством был безупречен. Хорошая память, предельная скрупулёзность и аккуратность во всём тому причиной. Отец Воплощённый высоко ценит своего слугу, на каждый праздник отправляет щедрые подарки. А вот Наслед-ник — непредсказуем. Есть в нём что-то от взбалмошного мальчишки, что-то сумасбродное, непонятное. — Почти четыре месяца назад я давал вам одно поручение. Помните? — продолжал дальше Кэйдар. — Продать на рынке негодного раба…

— Да, господин Наследник, я хорошо помню, — Минан одышливо дышал ртом, не потому, что волновался, просто он не привык стоять подолгу. — Купчую я отдавал вам, а деньги с продажи вы оставили мне в награду за труды…

— Да, вот он, этот документ. И здесь написано, что раб был продан Ридомасу на мраморные каменоломни за семьдесят пять лиг, — подтвердил Кэйдар слова управ-ляющего цитатой из документа купли-продажи. — Но вы-то, Минан, обманули меня, ведь так?

Минан моргнул несколько раз растерянно под выжидательным взглядом Кэйдара, на правду решился не сразу — после мучительной внутренней борьбы.

— Да, господин, — торопливо провёл языком по пересохшим губам. — Эту операцию можно назвать обманом, господин Кэйдар, но и ваш приказ был выполнен, если иметь в виду его конечную цель…

Вы ведь так и сказали мне тогда: сбыть с таким условием, чтоб он наверняка погиб в ближайшие несколько месяцев. Добавили ещё, что рудник или каменоломни по-дойдут для этого лучше всего… А разве воин для ритуального жертвоприношения проживает дольше?