Падение "ангелов" (СИ) - Кирнос Степан Витальевич

Он не стал сдерживать себя, воля, разум теперь полностью овладены одной мыслью, одним желанием, исполнением которого он возжелал хоть как-то принести себе облегчение и только принятые успокоительные держат чуждый разум за стенками ментальной защиты.

— Начинаем нашу атаку! — прокричал Данте и рванул в коридор. — Вмажем их в пол!

Широкий коридор, отделанный чёрными плитами наполнился пылью и дымом, которые не стали помехой для капитана. Сам воздух потянул смрадом горящей ткани и горелых проводов — всюду по этажам начались пожары от боестолкновений и артиллерийских обстрелов. По низу стелется плотный дым, который идёт из глубины дворца, ставший вестником пожаров, которые охватили многие этажи.

— Впереди перекрёсток коридоров! — доложил какой-то боец, но Данте его не слушает.

Капитан поднял руку, облачённую в чёрную перчатку и шедшие за ним солдаты встали как вкопанные. По дворцу прокатилась дрожь стен, за которыми просторные залы, кабинеты и галереи, когда стены сокрушили снаряды. Отряд смекнул, что эта работает флотская артиллерия, подавляя вражеские контркорабельные батареи. На чёрную форму что-то осыпалась, сделав её слегка припорошенной, а воздухе повис лёгкий покров пылевого тумана.

— Контакт, — тихо сказал капитан, когда кто-то мелькнул в облаке пыли. — По другую сторону перекрёстка. Наступаем.

Отряд медленно стал расходиться в небольшие шеренги, методично рассредоточиваясь по всему коридору. Они приготовились открыть внезапный огонь и уставили оружие в сторону предполагаемого врага.

Из дыма возникли силуэты врагов, а затем явились и сами они — чёрные фигуры, в крепких доспехах, за которыми развиваются накидки. Отряд Чёрных Судей идёт опрометчивой колонной. Данте видит в них отражение «братьев-Палачей», которые бронёй и тактикой чем-то проходили некогда на них.

— Сесть, — приказал шёпотом Данте, давая дыму скрыть их присутствие.

Воины смогли поближе разглядеть врага и ужаснулись от увиденного. Их броня измарана засохшем багрянцем, выведенным в рисунки каких-то букв, начерченных в порыве безумия. У кого-то на бедре покачиваются привязанные за нити конечности животных, наплечники некоторых украшены черепами собак, кошек, свиней и баранов.

В противнике капитан увидел то, какими могли бы стать Палачи, если бы встали на сторону Фемистокла, увидел их извращённую сущность, которую взрастил предатель. Отбросив всякие мысли в сторону, он, повинуясь огню в душе, отдал приказ:

— Огонь!

Врага встретил ураганный поток лазера, автоматных пуль и гранат, ударивший дыханием самой смерти. Первые двое «Судей» со множественными пробитиями в броне упали на пол, остальные начали отстреливаться. Капитан выстрелил и снёс предплечье разрывной очередью «Судье» и следующим выстрелом свалил его на пол. Враг залаял огнём в сторону имперцев понеслись массивные снаряды, разрывающие бронежилеты и пробиваясь под одежду. Солдаты Рейха стали падать один за другим, а серый коридор постепенно окрашивался в красный. Но это было напрасным — практически всё отделение врага умерло, осталось только два человека, которые ведут беспорядочный огонь из глубины «тоннеля».

— Подавить, скорее! — рычит Данте, меняя магазин.

Внезапно, что-то мигнуло во мраке коридоров и появились размытые пятна, всё стремительнее приближающиеся к ним. Двое бойцов прорвались через энергетическое заграждение и ворвались в ряды имперцев. Это тоже «Судьи», только на них навешано больше листов брони и металла, а в пальцах, обитых сталью, сжаты древки молотов. По ним забарабанили заряды, осветив их сверкающей аурой вспышек искр, а лазер безрезультатно выжигает неглубокие дыры.

Данте успел отпрыгнуть в сторону, прежде чем молот размозжил бы ему голову. Он увидел, как тоже оружие раздробило рёбра солдату и мгновенно справой стороны раздробило плечо следующему бойцу. Раздались крики и вопли, под рык «Судей».

Капитан быстро поднялся на ноги и прицелился. Винтовка завизжала, и разрывная очередь прорвалась между пластинами доспеха у спины и головы. Прошедшие через шею пули ударили в высокий горжет и кровь так же оказалась на нём. Кряхтя и захлёбываясь «Судья» упал на колени, раздирая броню у шеи руками, отчаянно пытаясь зажать ранение. Тут же капитан отпрыгнул назад, когда второй враг попытался его зашибить молотом и оружие ударило в стену, пустив трещины по бетону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Из тумана вынырнули ещё полдюжины фигур — последнее издыхание Легиона. Шесть металлических тварей с клинками вместо конечностей встретились с имперцами, пока Данте пытался разобраться с тяжеловооруженным «Судьёй». Мечи роботов пронзили плоть, кромсали одежду, пока огонь лазвинтовок и автоматов пробивался через пластины брони.

Штурмовая винтовка простучала по полу, когда её капитан отбросил в сторону. Молот опустился на пол и раздробил его мощным ударом молота, который снова устремился к голове офицера, но оружие сокрушило стену. Двое «Судей» пытались расстрелять Данте, но дальние стрелки имперцев прижали их огнём, и он не могут прицелиться.

Молот летает как бешенная бола, не давая командиру сделать и выстрела из пистолета, который он достал из кобуры, но ему на помощь приходит концентрированный огонь пуль и энергетических лучей, пробивший колено мятежника. Воин завалился и опёрся на молот, словно на посох, резко протянув руку, попытавшись зацепить офицера когтистой перчаткой, но капитан уставил на него крупный серебристый пистолет и выпустил всё обойму. Вся нижняя лицевая пластина и горжет изрешечены, мятежник, простонав завалился на пол.

— Враг отступает! — заявил один из бойцов, когда оставшиеся «Судьи» бежали прочь.

— Преследовать! — командует капитан, поднимая свою винтовку.

Как только всё кончилось, Данте выдохнул и повернулся, чтобы идти дальше по коридору. Он лишь краем глаза заметил, что пол усеян мёртвыми телами имперцев, средь которых мелькают доспехи «Судей». Только он сделал шаг, как ощутил, что как будто его схватили за плечо и потянули назад, утянули прочь от трещащего потолка. Секундой позже с диким грохотом раздробленная верхняя поверхность не выдержала и проломилась, осыпалась на пол, поднимая клубы пыли, в котором капитан узрел призрачное проведение — место в России, где он разговаривал с Комаровым. Данте резко обернулся, чтобы увидеть, кто его мог схватить, но никого не замечает, имперцы на три метра от него смотрят удивлённым взглядом.

Он ошарашенный и сбитый с толку не может понять, что произошло. Потолок мог обрушиться от чего угодно — взрывчатка или просто конструкция не выдержала, неважно, это не так загадочно. Более всего его терзает, кто его мог одёрнуть? Эта — загадка для него и он не находит ей ответа, но его ум переключается на слова, прозвучавшие из приёмника:

— Молния 2–5, говорит капитан О’Прайс, как вы там? Приём, — раздалось из рации капитана.

— Проклятье! Потолок обрушился! Но мы не оставим цели — найти вражеское командование и принудить их к миру, — проскрежетал Данте. — А если они не согласятся, я с радостью их сам «порошу».

— Вы могли бы поскорее, а то у нас тут слишком жарко!

— Хорошо, конец связи.

По другой стороне связи так же отключили связь. Офицер в тёмно-зелёном военном промокшем облачении и панаме, подсоединил новый изогнутый магазин к штурмовому карабине — тонкому автомату, с нацепленным на него прицелом. О’Прайс высунулся из-за укрытия — капота военного джипа и открыл огонь — охваченные ослепительно-ярким свечением пули полетели в сторону наступающего врага, присоединившись к грохоту орудий венецианцев.

Территория, не вмещающая взгляда и покрытая саваном слабого дождя, полыхает от того, что целая армия столкнулась с сотней имперцев, закрепившихся возле главных ворот. Ополченцы, солдаты-сепаратисты, недобитые орденские ратники и остатки легионеров пытаются пробиться к своим повелителями, но между ними и дворцом встала малиново-стальная и чёрная прослойка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сторонники Рейха, собрав оставшееся тяжёлое вооружение, превратив куски разодранного металла, опалённый строительный мусор, куски древесины и камня в укреплённые точки. С точек ревут пулемёты, и громыхают тяжёлые карабины венецианцев на пару с крупными автоматами отряда Палачей и русских, присоединившихся к шуму энегоороужия штурмовиков.