Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик

- Хоть за троих, - хмыкнул в усы дварф. - Лишь бы на погибель этим сукиным сынам! Верно, ребята?

- К этому мы привычные! – хором ответили каменщики.

***

- Держать строй! – орал Малагар, всаживая топор в шею вцепившегося в щит мертвеца. – Бей, ребята! Веселее! Эй, на крышах! Что видать?

- Да тьма их тьмущая, - прокричали сверху. – Будто и не кончаются!

- Всё когда-нибудь кончается! – весело гаркнул Малагар, нанося удар за ударом, пока голова мертвеца не отлетела прочь. – Окс двергур!

- Двергур хадад! – проревели хадар Морингарда.

Малагар подбадривал воинов, как только мог, моля Зерора об одном – выстоять, дождаться, когда отряд Сумрака принесёт им Синюю Сталь. Мертвецы вырвали из строя уже десятерых. Молодых парней, у которых борода едва закрывала грудь. Каждого он знал лично, каждого принимал в ряды хадар, каждого до седьмого пота гонял по песку арены. Малагар запер скорбь в мифрилитовый сундук своей души, как подобает первородному.

Слишком давно хадар не были в настоящем бою. И уж точно никогда в таком, где противник рвёт у тебя из рук щит, цепляется за оружие, невзирая на тяжелые, смертельные для всякого другого, раны. Но самым страшным было то, что за искаженными яростью харями, угадывались знакомые, а порой и любимые черты.

Мертвец, кому только что с таким трудом снес голову Малагар, когда-то был пекарем, у которого его жена каждую неделю покупала кремовые пирожные, чтобы побаловать внуков.

Но хадар держались, скрипели зубами, пряча за мифрилитовыми масками своих шлемов слёзы, но рубили и калечили тех, кого поклялись защищать ценой собственной жизни, но по злому року так и не сумели сберечь.

- Малагар! – раздался сзади зычный рёв.

- Телераг! – услышав знакомый голос, откликнулся хадар, вбивая топор в череп прыгнувшей на него твари и осаживая ту наземь. – Вот холера!

- Принимай Синюю Сталь!

Лицо Малагара расцвело в улыбке.

- Четвертый ряд, перевооружиться! – надсаживаясь, проорал он, и его приказ, будто эхо, зазвучал в устах хадар, уходя вглубь строя. - Первый, готовься к перестроению! Второй и третий - щиты в пол, копья в грудь! Товьсь!

- Четвертый готовы! – прогремели за его спиной. – Второй и третий готовы!

- Первый! Смена! – рявкнул Малагар, делая шаг в сторону и назад, вдоль ударивших мимо него копий, на которые напоролись ринувшиеся было в просвет мертвецы.

А вперед тут же выступили хадар четвертого ряда. Десятки закованных в мифрилитовую броню десниц вздели топоры из Синей Стали и обрушили вниз в едином, слитном ударе.

- Окс двергур! Двергур хадад! – торжествующе грянул боевой клич народа двергур, когда первая шеренга мертвецов рухнула, как подкошенная.

***

Дагна стоял на горе изуродованных, дымящихся тел уже на высоте второго этажа. Пот заливал глаза двергуриму, но мертвецы прибывали нескончаемым потоком. Как ни старался Дагна удержать позицию, но всё же вынужден был отступить назад, рискуя завязнуть в мешанине трупов. В дыхании потомка Громра уже начали появляться первые хрипы, когда, наконец, «баррикада» дрогнула и начала расползаться под весом лезущих по ней тварей. Если его прижмут к стене, он лишится пространства для замаха, и тогда они вцепятся в его руки и ноги, повалят на землю и разорвут.

- Еще слишком рано, - прорычал Дагна. – Еще повоюем!

И, воспользовавшись заминкой, пока мертвецы, путаясь в останках своих предшественников, перелезали друг через друга, владыка Дренг-ин-Дара несколькими ударами проделал в стене за собой оплавленную дыру.

Оказавшись внутри дома, Дагна глянул по сторонам. Рванув со стоящего рядом стола скатерть, он вытер с лица пот и едва успел глотнуть воды из фляги, когда в дыре показалась первая пара мертвецов, которые тут же застряли, с утробным воем размахивая руками.

Две вспышки слились в одну.

Каждый, кого он убьет здесь, не сможет напасть на его товарищей и других двергур там. А потому надо продолжать.

***

Привратный Ярус кипел жизнью. Воины под предводительством выздоровевшего и крепко стоящего на ногах ультара Кортерага совершали последние приготовления перед спуском. Возле гермозатвора выстраивались ударные крылья, формировались бригады, каждое подразделение знало свою задачу и роль в предстоящем сражении.

Стрегтон Кремнерук без устали записывал шифры с Четвертого Яруса, которые слал им старшина Нодур. Теперь они знали, что произошло в Морингарде и почему молчит горная азбука. Знали, что их ждет мертвая тишина Первого Яруса и выжившие, благодаря юному Гримдору, в руинах Второго. Теперь они знали всё. Кроме одного – зачем. Зачем с их домом сотворили такое.

Стрегтон от вскипевшей в нём ярости едва не сломал перо, но самописец продолжал звонко отстукивать шифр, а, значит, нужно было взять себя в руки и делать свою работу.

Наконец, молоточек ударил последний раз, отбив точку, и замолк. Огнебород всё сказал. Теперь остается только ждать, когда оба ключа соединятся и гермозатворы Морингарда откроются.

И тогда вся мощь и ярость хадар обрушится сходящей с гор лавиной на головы врагов, посмевших вторгнуться в их дом.

Взяв в руки листок с переводом от шифровальщика, Стрегтон открыл дверь и передал его вестовому – молодому воину, начавшему свой путь хадар лишь в прошлом году.

- Это последнее, - сказал ему Кремнерук и вестовой тут же умчался к ультару.

- Что теперь, мастер? – спросил шифровальщик, закрывая чернильницу.

- Теперь самое время вспомнить слово данное владыке Дар’Нагу, парень, - проворчал Стрегтон. - Мы все до единого придем к нему на помощь.

Шифровальщик помедлил секунду, но затем решительно кивнул и встал со стула. Закрыв шифровальную комнату, они вдвоем направились к арсеналу, где хранились их оружие и броня. А вскоре после этого пополнили ряды хадар у гермозатора.

***

Из пролома в стене на Дагну смотрели бесцветные, мутные глаза мертвецов, не делающих больше попыток пересечь его линию обороны. Услышав шорох за спиной, дварф обернулся - из окон на него смотрели десятки таких же, ничего не выражающих взглядов.

- У тебя в руках первоматерия, - пролаяли из пролома. - Отдай. Будешь жить.

Дагна устало пожал плечами и протянул говорившему мертвецу молот рукоятью вперед.

- Держи.

Из пролома высунулись покрытые струпьями грязи руки. Коснулись Пробудителя. Вспышка, хлопок и звон упавшего на пол оружия в оседающих хлопьях черного пепла. Владыка Дренг-ин-Дара хмыкнул, подбирая