Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик

обойтись. Таким стал пожилой Телераг – первородный хадар, выросший в Старом Городе и знавший его как свои пять пальцев.

Отряд следовал за седобородым воином, петляя в бесконечном лабиринте домов, пристроек, огороженных двориков, пересекая одну за другой кажущиеся бесконечными улочки и переулки. Время от времени Дагна бросал взгляд наверх, чтобы убедиться, не подаст ли двигающийся по крышам Сумрак сигнал о приближающейся опасности.

И тут произошло то, чего никто не мог предвидеть или как-то предупредить. Двери большого трехэтажного дома на другой стороне улицы внезапно распахнулись, и оттуда один за другим принялись выбираться мертвецы, толкая перед собой нескольких изможденных дварфов в разодранных, окровавленных одеждах. А следом за ними, мягко ступая, на пороге появился высокий светловолосый эльф в окружении десяти вооруженных хадар-щитоносцев. Увидев изготовившихся к бою людей и дварфов, эльф широко распахнул глаза, а его рука метнулась к висящему на шее свистку. Прилетевший с крыши болт кархейна должен был попасть эльфу в голову, но вместо этого разнес кисть и осколками хлестнул по лицу в тот же миг, как эльф поднес устройство к губам. Ослепленный светловолосый издал душераздирающий вопль, попятился, прижимая к груди хлещущий кровью обрубок руки и, споткнувшись о порог, неловко упал назад, скрывшись из поля зрения.

- Надо добить его! – рявкнул Дагна. – Добить, пока…

Из дома раздался переливчатый тихий свист.

Мертвые хадар сомкнули щиты и наглухо загородили дверной проём. В это же время остальные мертвецы набросились на пленников, и крики заживо пожираемых дварфов заметались по узкой улочке.

Всё произошло так быстро, что помешать этому было невозможно.

Воины Морингарда, кипя от ярости, в едином порыве налетели на своих бывших собратьев, и мифрилит столкнулся с мифрилитом. А люди во главе с Дагной атаковали тварей, самозабвенно рвущих плоть своих жертв.

Синий Меч в руках Минуса засверкал среди мертвецов, пронзая их одного за другим. А владыке Дренг-ин-Дара не требовалось чудес Карака, чтобы каждый удар тяжелого молота вдребезги разбивал черепа тварей.

Грохот и рёв, однако, стоял такой, что Дагна не сомневался – враг уже знает, где они.

Хадар уложили последнего бронированного мертвеца и один за другим ринулись в дом.

- Живьем брать! – поспешно крикнул им Дагна, опасаясь, что воины, в порыве праведной мести, убьют ценного пленника.

- Знаем, владыка, - проворчал один из хадар, выходя на порог и вертя на пальце серебряную цепочку с синевато поблескивающим свистком. - Парни жгут накладывают, чтоб не сдох раньше времени. Сознание потерял, сволочь, но жив.

Уложенного на покрывало эльфа вытащили как раз в тот момент, когда сверху донесся крик Сумрака.

- С юга приближается целая орда! Уходите, быстро!

Дагна схватил за плечо Телерага.

- Держи! - потомок Громра вытащил кошель и сунул воину в руки. – Здесь ключи от Зала Боевой Славы и гермозатворов! Я постараюсь увести мертвяков подальше!

Старый хадар коротко кивнул.

- Все за мной! – крикнул Телераг. - Бегом!

- Командир! Нам куда? – воскликнул Минус.

- Добудьте Синюю Сталь! - гаркнул Дагна. – А если меня прижмут, лучше, чтобы никого из вас не было рядом, когда я выпущу Красное Пламя! Сумрак! Дымовые! Прикрой им отход!

***

Стрелок бежал по крышам, перепрыгивая с одного дома на другой, стараясь не терять из виду потомка Громра. Дагна внизу не переставая орал старые песни двергур, изо всех сил привлекая к себе внимание тварей, что стекались к нему со всех сторон. Кольцо врагов сжималось с пугающей скоростью. Вот Сумрак увидел, как потомок Громра, выскочив на улицу, с обеих концов которой к нему с рёвом неслись голодные мертвецы, с разгона вышиб дверь какого-то дома и, пробежав его насквозь, со звоном разбитого стекла выпрыгнул через окно с другой стороны. Часть тварей последовала за ним, застряв в здании, но остальные помчалась в обход переулками.

Все сквозные улицы уже были заполнены мертвецами, вынуждая Дагну всё чаще пробираться через дома. Сумрак в отчаянии смотрел на то, как владыку Дренг-ин-Дара загоняют в тупик, но не мог ни помочь, ни предупредить – рёв стоял такой, что утгар почти не слышал даже собственных шагов.

Наконец, произошло неизбежное. Бешено крутясь из стороны в сторону, Дагна искал путь к отступлению, но с трех сторон были глухие гранитные стены, а из единственного прохода, того, откуда он сюда попал, раздавался голодный вой. Быстро приближающийся грохот десятков ног не оставлял сомнений – бежать было больше некуда.

Дагна выхватил из-за спины Карак.

Сумрак, завидев это и поняв, что сейчас произойдет, побледнел и резко затормозил, срывая сапогами целые пласты древней базальтовой черепицы, а затем со всех ног помчался в обратную сторону, стремясь оказаться как можно дальше от этого места.

Дагна сжал рукоять Пробудителя.

«Первенцы сказали, что эта сила не годится для разрушения. Только постоянный процесс творения сдерживает Хаос. Ты сделан из Первоматерии, Карак. Она была первой. Совершенной. Ничто не может стать ей, но она может стать всем. Первая материя, созданная Творцом, от которой произошло всё остальное. Любое искажение – это разрушение изначального замысла. Но что было до нее? Что может быть чище, совершенней и завершённей? Что было до того, когда не было даже её?»

Ответ был очевиден.

- Пустота, – решительно произнес Дагна. - Я сотворю пустоту.

Молот загорелся спокойным ровным пламенем.

И когда через мгновение волна мертвецов затопила узкую улочку, двергурим без страха шагнул им навстречу.

Глава 34

Развить первый успех, использовав эффект неожиданности, Нагмару не удалось. Дружина завязла в живой плоти, не знающих ни страха, ни усталости, ни боли мертвецов. Завязла, а затем начала отступать назад, пока не уперлась в крепостную стену дворца, сжавшись плотным полукругом у самых ворот. Хадар без устали кололи, рубили, дробили, из бойниц градом летели арбалетные болты, но мертвецов были тысячи. И, несмотря на неожиданно пришедшую подмогу с верхних ярусов, тварей с лихвой хватало на оба фронта. Нагмар мог бы отдать приказ дружине вернуться во дворец, но ведь тогда это означало бы обречь на смерть тех, кто сражался с другой стороны площади. А где-то в её центре, оставаясь невидимыми, а потому и неуязвимыми, были те, до которых так стремился добраться жаждущий отмщения король Морингарда. Он отчаянно пытался найти выход, придумать хоть что-нибудь, чтобы переломить ход сражения, не желая признавать очевидного. Однако, в глубине души Нагмар понимал, что это конец. Враг не давал передышки. Воины менялись