СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ - Юрий Рожицын

   Ближе к западной окраине города реже стали встречаться танки, самоходки, бронетранспортеры, уменьшилось число зениток на боевых позициях. Но и здесь попадаются недавней постройки доты, увенчанные стальными колпаками с прорезями, комьями мерзлой земли присыпаны накаты бревенчатых дзотов, узкими бойницами светлеют первые этажи каменных зданий.

   Объезжая неразобранные завалы на мостовой, Костя не спускал глаз и с тротуара. Пять дней назад, почти сразу по возвращении из Италии, друзья проезжали мимо дома полковника. Заметили наглухо зашторенные окна, отсутствие условного знака, проскочили дальше. Война, всякое могло случиться.

 — Сережка! — в Костином голосе радостный всхлип. — Занавеска поднята и цветок справа... Дома!

 — Вижу! — и у Груздева задребезжал голос. — Вижу!

   Бахов встретил парней радостно и приподнято. Лисовский даже подивился, насколько он помолодел и посвежел. Во взгляде веселинка пляшет, сутулость будто пропала. Держится прямо, выпятив широкую грудь. Костя и Сергей, не веря своим глазам, тормошили полковника, а он отмалчивался, добродушно, по-рачьи шевеля вислыми усами. И одежда чистая, выглаженная, а щеки и подбородок гладко выбриты.

 — Хватит, хватит, родные! — по-волжски окая, остановил Бахов обрадованных друзей. —Вы ж своей силы не чувствуете, а мне, старику, она синяками отзовется.

 — Не прибедняйтесь, Александр Мардарьевич, — рассмеялся Лисовский, — вы нас одним узлом свяжете.

 — Где уж мне! — улыбнулся полковник. — С тобой, Костенька, еще управлюсь, а за Сергея Михайловича и взяться побоюсь. Что с тобой, Сереженька? Что соловушка не весел, что головушку повесил...

   Груздев махнул рукой, отвернулся и торопливо закурил.

 — Скорцени в Италии ему свинью подложил.

 — В Италии?! - переспросил Бахов, пытливо вперясь в Костю. — Зачем его туда занесла нечистая сила?

 — Насколько мы поняли, готовил покушение на Муссолини.

 — Так-с, так-с, передрались скорпионы в банке.

 — Да... Кажется, было намерение уничтожить всех министров вместе с дуче, но потом Гитлер отменил акцию...    Полковник негромко выбивал пальцами дробь о столешницу. Слушал молча, лишь однажды не сдержал удивления:

 — Были у Муссолини на обеде?! Ну и оторви-головы. Вас никакие преграды не остановят. А дальше что произошло?

   Костя старался припомнить малейшие детали в поведении и характере Муссолини, Скорцени, американца, англичанина, эсэсовцев и чернорубашечников.

 — Как эти сведения нашим передать? — тоскливо закончил свой рассказ об итальянских мытарствах Лисовский. — Может, удрать нам от Скорцени и линию фронта перейти?

 — И думать об этом перестань, — замахал рукамн Бахов и усиленно зашмыгал трубкой. — Нет, сынки, вы можете и здесь пригодиться, а вот мне... Собственно, мне терять нечего, да и кому трухлявый пень нужен? Попробую я к нашим пробраться...

 — Не переживай, Михалыч, — положил он тяжелую руку на Сережкино плечо. — Круговая порука — закон в преступном мире. И Скорцени решил связать тебя по рукам и ногам. И тебе, Костенька, он постарается пакость устроить. Будь с ним настороже. Он хочет вас к себе покрепче привязать, вы ему для какой-то цели понадобились, — задумчиво нахмурился полковник. — И не для ближней. Фашизм на ладан дышит. А для дальней, когда нужны верные люди на долгие годы... А североамериканец нашел то, что искал. Твоя совесть, Михалыч, чиста, а злодея бог накажет...

   Сергей глухо проговорил:

 — Прости меня, дядя Саша, что-то такое накатило, пру поперек батьки... Прости!

   Полковник раскурил трубку и примирительно произнес:

 — Бывают и у меня срывы, по себе знаю, каково на душе, когда нервишки шалят. А держитесь вы с Константином Стефановичем молодцами, случалось, и постарше вас, поопытнее не выдерживали, сламливались. А вы все выдюжили, сохранили себя... Вы в Берлине с разрешения Скорцени или самовольно?

 — Да, с разрешения, — ответил Костя. — Помните, Александр Мардарьевич, гауптштурмфюрера Отто Занднера, о котором мы рассказывали в прошлый раз? На обратном пути от швейцарской границы, где мы оставили англичанина, нас перехватили агенты итальянского ОВРА...

 — Да, да, — насторожился Бахов.

 — Сережка  взял на себя  командование и заговорил  по-русски. Отто догадался, что мы — славяне, и нам пришлось признаться...

 — В чем признаться?

 — Что мы русские летчики.

 — И он вас не выдал?

 - Раз мы здесь, — усмехнулся Груздев, — значит, не выдал.

 — Мы в Берлин за его дочерью приехали, — сказал Лисовский. — В Магдебурге живет дальняя родственница Отто, к ней и отвезем девочку. Вам нужно с ним познакомиться.

 — Мужик боевой, нацистов терпеть не может, — вставил Сергей.

 — Бить вас некому, — переменился в лице полковник. — Довериться эсэсовцу...

 — Он танкист, свой в доску.

 — Эх, Сергей Михайлович, Сергей Михайлович! Чем человек подлее, тем интереснее ему поглубже в чужую душу залезть, вывернуть и загадить...

 — У меня глаз — алмаз!

 — Сколько людей головами поплатились за доверчивость! А познакомиться придется... Ладно, о нем позднее, а сейчас пора и о пропитании подумать. Испек бы блины, — он лукаво глянул на Груздева, — да Михалыч откажется. Ведь масленица, религиозный праздник.

 — Блинам он не помеха, — живо откликнулся Сергей, — да где возьмем муку и масло?

 — Припас, припас и то, и другое, — успокоил парня полковник. — На ваши фунты стерлингов в Берлине и медведя с герба снимут, и ляжку закоптят... Да, хочу давно спросить, эти деньги у вас от Бломерта остались?

 — В Арденнах диверсанты все у нас отобрали. Позднее, когда выписались из госпиталя, в штабе Скорцени нам вернули часть марок и фунтов.

 — Вы не заметили никаких изменений?

 — Нет, — протянул Костя, но спохватился: — Деньги мне показались новее тех, что у нас взяли.

 — Покажите свои офицерские удостоверения, — попросил  построжавший Бахов.

   Пока он внимательно, чуть не обнюхивая, рассматривал документы, гости с тревожным любопытством следили за его манипуляциями. Вернул удостоверения, озабоченно покачал головой. Рассеянно выбил из трубки пепел, насыпал и умял пальцем табак, закурил.

 — Документы и деньги фальшивые, — сдержанно проговорил он, — но сработаны лучше настоящих...

 — Как?! — изумленно воскликнул Лисовский.

 — Да, да... Когда-то я был знаком с Бернгардом Крюгером и Альфредом Науйоксом, да вовремя отошел от них. Позднее меня разыскивали, но знали они только мою кличку. Тем и спасся. А они вкупе с Гиммлером и Гейдрихом создали фабрику по выпуску фальшивых денег и документов. И Скорцени к ней руку приложил... За себя не бойтесь, с подобными документами немало эсэсовских фюреров проживает.