Желтые небеса - Орлов Антон

Мартин замолчал. Сотимара тренированно-быстрой скороговоркой пересказывал тьессину содержание его речи.

– У нас на Деноре типы вроде Юстана лишены права заниматься интеллектуальной деятельностью, – заметила Эджен. – Сидят на минимальном пособии и пикнуть не смеют, либо эмигрируют туда, где их согласны принять. Вам стоило бы перенять наш опыт.

– И она еще заявляет, что на Деноре нет тоталитаризма! – фыркнула Мадина.

– Это не тоталитаризм. Никто не мешает им болтать о чем угодно у себя дома. – Ответ был адресован не Мадине, а фаянийцу и Мартину. – Сколько влезет… Но прививать свои взгляды другим через сеть либо в профессиональной области они не имеют права, это у нас под таким же запретом, как грубая порнография.

– Вот она какая, свобода по-денорски! – ехидно провозгласила Мадина.

Вызывающе прищурившись, она выпятила грудь и расправила плечи. Вернулся вожак стаи, который при необходимости защитит ее – а значит, можно больше не бояться угроз денорки и говорить вслух все что угодно! Кто бы после этого рассуждал о цивилизованности… Мартин постарался спрятать ухмылку. Эджен ничего не сказала, только смерила Мадину долгим насмешливым взглядом, потом повернулась к Мартину и понимающе ухмыльнулась в ответ. Сотимара сохранял на лице невозмутимо-светское выражение – сказывалось воспитание перлорожденного. Как отреагировал на эту сценку Аблес, неизвестно, Мартин не разбирался в мимике тьессинов. Тот что-то произнес, фаяниец перевел:

– Аблес просит вас рассказать подробней о Гефаде и о Юстане. Его интересуют все детали, какие вы сможете вспомнить.

Рассказ занял много времени. Несколько раз Мартин останавливался для передышки, и ему подавали кружку с холодной водой, которую наполняли из термоса, стоявшего в углу салона. Когда он закончил, Сотимара перевел заключение тьессина:

– Очень-очень хорошо, что Юстан мало знает о Гефаде. Осколки прошлых существований – побочный продукт. Древние создавали Гефаду не для этого. Ради власти над чужим разумом. Большое зло, большая ошибка. Гефада сделала тьессинов умственно и энергетически зависимыми, и тьессины стали болеть и умирать, немногие выжили. С тех пор на одного здорового ребенка рождается десять больных. Раса тьессинов уничтожена, это необратимо. Сейчас их осталось полторы тысячи. Гефаду надо разрушить, но, если это сделать, демон выскочит. Очень-очень большая проблема. Нельзя, чтобы раса людей тоже погибла.

– Его действительно так заботит судьба нашей расы? – задумчиво глядя на Аблеса, спросила Эджен.

– Да, – перевел ответ Сотимара. – Он очень-очень старый, скоро умрет. Если тьессинов больше не будет, а люди будут, он в следующий раз родится человеком. Если не будет ни людей, ни тьессинов, он останется духом без тела. Он хочет жить в этом мире. Когда на Кадм прилетели колонисты с Земли, тьессины обрадовались, что есть новая разумная раса, но испугались, что люди повторят их ошибку. Это они тормозили прогресс человеческой цивилизации на Кадме, чтобы люди не захватили Гефаду.

Мартин кивнул: так он и предполагал.

– Каким образом тормозили?

– Он говорит, долго объяснять, они использовали для этого древние магические создания. Они не хотели навредить, но боялись повторения зла, а разрушить Гефаду не смели из-за демона. Когда прилетели ваши корабли, тьессины поняли, что больше не смогут контролировать ситуацию, и очень-очень боялись, что люди заинтересуются Гефадой. Так и получилось. Они не хотят, чтобы люди погибали. Многие из ныне живущих на Кадме людей – бывшие тьессины, хоть и не сознают этого.

– До чего странные у них поверья… – покачала головой Эджен.

Мадина молчала, ее прищуренные глаза прятались под упавшими на лицо прядями темных волос. Как обычно, обсуждение темы реинкарнации загнало ее в состояние, близкое к стрессу.

– Атакуем завтра, – подвел итог Мартин. – Незачем тянуть. Аблес, вы согласны?

– Да, он согласен, – подтвердил Сотимара.

– Правда, внутри Гефады видимость паршивая… Ну, вы уже в курсе. Освещение ни к черту не годится.

Тьессин тихо рассмеялся и что-то сказал, не переставая хихикать и скалить десны, что делало его похожим на старую обезьяну.

– Он говорит, Юстан очень-очень глупый черный маг, раз даже свет починить не может, – объяснил фаяниец. – Когда Аблес наденет шлем и войдет в Гефаду, он включит правильный свет, это очень-очень просто.

– Хорошо. Будет для Юстана фактор неожиданности…

– Он еще сказал, древний магический капкан, который мы привезли, придется использовать для поимки демона, если Юстан его выпустит. Однако, если отсечь Юстана от Гефады, Аблес сможет выбросить его из этого мира, как сделала ваша знакомая в прошлой жизни. Тут нужна сильная магия, но Аблес тоже так умеет.

– С ума сойти, ребята… – проворчал Мартин. – Это же всего-навсего виртуальная реальность, смоделированная Гефадой за счет работы моего и Юстанова воображения!

В конце концов он остановился на этом объяснении, поскольку оно представлялось ему наиболее рациональным. Признать, что когда-то его звали Ол и он жил в параллельном мире на планете с кольцом, в хаотично построенном старом городе под желтыми небесами, – это все-таки слишком… Маловато доказательств для такого радикального вывода.

– Аблес говорит, он очень-очень шокирован, – красноречиво вздохнул Сотимара. – Он первый раз в жизни видит мага, который не верит в магию. Раньше он думал, это невозможно, однако теперь понял, что невозможного не существует.

– Такой уж я есть, – усмехнулся Мартин.

Глава 27

Утро было пасмурное, назревал тропический ливень. Небо затянули облака той же масти, что и древние выветренные горы Саятто.

Мартин и Эджен лежали в засаде, в кустарнике на окраине лагеря наемников. У последних только что закончился утренний инструктаж, который проводил один из приближенных Юстана – молодой светлокожий валвэниец с многочисленными проколами на скулах, подбородке и крыльях носа, оставшимися от подвесок и цепочек. Теперь он висячих украшений не носил, так как его новому божеству это не нравилось. Наемников было около сорока человек. После рейда Эджен за продуктами их поголовье убавилось, но Юстан уже перебросил сюда новобранцев, завербованных его сторонниками в городах Валвэни. Денорка смотрела на них как на расходный материал – раз мешают, надо убрать, – но Мартин с ней не согласился. Он хотел дать им шанс спастись. Возможно, не все они мерзавцы, тем более что Юстан отменно умеет запудривать мозги.

Пока шел инструктаж, каждый из наемников получил по микроскопической капсуле аценоратосомина. Слабый укол, как укус насекомого. Через десять часов их сморит долгий сон, и у них не будет шанса принять участие в генеральном сражении на стороне Юстана. Если повезет, выживут.

Сейчас Мартин и Эджен хотели проследить за инструктором. Тот беседовал с командиром наемников возле пестрого, латаного-перелатаного шатра, и оба недовольно поглядывали на небо. Двое до пояса обнаженных валвэнийцев распахнули оконце в воротах, перекрывающих проход в лагерь борешанистов, и передавали внутрь корзины с овощами. Один из наемников, цедя ругательства, ожесточенно растирал ягодицу, куда вонзилась капсула с препаратом: видимо, местная аллергия. Все выглядели угрюмыми. Экваториальный ливень – настоящее стихийное бедствие. Шатры наемников попросту смоет, в ущелье у борешанистов воды будет по колено… Но бронекар должен выдержать – хорошая машина, водостойкая.

Командир отряда, приземистый, накачанный, в роскошном боевом шлеме с позолоченным гребнем, то угрожающе ворчал, то переходил на просительные интонации. Приближенный Юстана отвечал односложно, хмурился и несколько раз порывался уйти, но тот заступал ему дорогу. О чем говорят – Мартин понял без всякого перевода: командир просит пустить его людей со всеми пожитками на время ливня в Гефаду, приближенный не соглашается, так как босс позволения не давал. Наконец командир демонстративно плюнул под ноги собеседнику, повернулся и скрылся в шатре.