Файтин! - Андрей Геннадьевич Кощиенко

— Ну, вообще-то, он не мой парень, — выходя на сцену, поправляет ведущего в свой микрофон ЮнМи, — он мой друг.

Несмотря на достаточно жаркий день, она одета в светло-голубые джинсы, такого же оттенка короткую джинсовую куртку с закатанными до локтей рукавами и белую блузку. На запястье правой руки — широкий кожаный браслет. На ногах светло-голубого цвета теннисные туфли с белой подошвой, а на голове — надетая задом наперёд белая бейсболка.

Издали она очень похожа на мальчишку. На сцену ЮнМи выходит без поклона и приветствия. Так, словно звезда, которую узнают все и везде и которая может особо не заморачиваться такими пустяками.

Зрители, с интересом разглядывая девушку, кивают и понимающе смеются её словам — да, мол, конечно, мы понимаем. Всё понимаем! Друг.

— Он будет служить в морской пехоте, — уверенно продолжает ЮнМи в микрофон, — В знаменитой бригаде — "Голубые драконы"…

Семья ЧжуВона, до которой наконец дошло, о ком сейчас говорят, дружно поворачивается к своему призывнику. Тот, на секунду сделав большие глаза, с непонимающим видом пожимает в ответ плечами. У ЮЧжин на лице растерянность. Она не знает, что происходит и что ей нужно делать.

— Не знаю, есть ли у "Голубых драконов" свой марш, — тем временем рассказывает дальше ЮнМи, — Наверняка, есть. Но даже если это так — пусть у них будет ещё один. Я написала марш. Посвящаю его Ким ЧжуВону, "Голубым драконам" и всем парням, защищающим и оберегающим от врагов нашу родину…

ЮнМи становится перед синтезатором, двумя руками закрепляет микрофон в держателе стойки и, вытянув шею и наклонившись вперёд, громко объявляет в него — марш "Red Alert"!

Наклонив голову, она уверенно опускает руки на клавиши. В ответ над полем мощно трубят трубы и, под ритм печатного шага марширующих по брусчатке батальонов, на ничего не подозревающих корейцев внезапно обрушивается настоящий ИМПЕРСКИЙ МАРШ! Марш распираемых силой стальных мускулов и преисполненный насмешливого презрения к врагам. Странный и чуждый для этой страны, народ которой всегда считался мирной нацией.[31]

Растерявшись от неожиданности, люди слушают. Звучит последняя нота. Тишина… Конферансье тоже, как и все, в первый раз услышавший композицию, озадаченно смотрит на исполнительницу.

— Удачной службы, хён! — наклонившись к микрофону, громко напутствует ЮнМи и добавляет, делая энергичный жест рукой — Файтин!

Видно, вспомнив, что нужно делать, она кланяется и уходит со сцены, по-прежнему сопровождаемая недоумённым молчанием.

— Э-э-э… м-м… Что ж. Это было весьма… неожиданно… — произносит в микрофон "отлипший" конферансье, — Весьма… энергично… э-э-э…

Над трибуной возникает лёгкий гул из удивлённых голосов зрителей.

— Тебе понравилось?.. Не знаю… Такая странная музыка… Кто эта девушка?.. Сколько ей лет?.. Разве она не слишком молода для такой музыки?.. Где она учится?.. Как она могла такое написать?.. Разве это корейская музыка? Что это вообще было?.. Она сказала — хён?.. Вы тоже слышали?.. Сказать парню — хён!.. Что это такое?.. Это очень странно… Так это девушка или парень?.. Надо же — хён!

С непроницаемым выражением на лице и плотно сжав губы, ЧжуВон смотрит поверх крыш и деревьев в голубое небо…

Место действия: пустынный закуток между трибунами. ЧжуВон, приложив к уху телефон, с кем-то разговаривает повышенным тоном.

(телефонный разговор)

(ЧжуВон) — Ты что творишь, чусанпурида? Совсем мозги потеряла?!

(ЮнМи, удивлённо) — В смысле?

(ЧжуВон) — В смысле, что ты устроила! Если решила обратить на себя внимание выступлением на моих проводах, это понятно. Но зачем делать из себя моджори[32], обращаясь ко мне — хён? Это-то зачем?!

(ЮнМи, хмуро) — Я перепутала…

(ЧжуВон) — Перепутала?!

(ЮнМи) — Да. Я не хотела. Просто сильно волновалась. Забыла, что нужно поклониться… И слова… перепутала. Извини.

(ЧжуВон) — Извини?! Как можно так перепутать?! Специально ведь сделала! За посылку решила отомстить?! Злопамятная. Да, зверёныш?

(ЮнМи, вздыхая) — Нет, я просто решила прийти на твои проводы. Закрыть тему "друга". Ты же хотел…

(ЧжуВон) — Решила она! А мозгов посоветоваться со мной у тебя не хватило?! Да ты только хуже сделала! Уже забывать стали про моего "друга", а ты опять вытащила эту тему! Что на тебе за одежда? Как ты выглядишь?! Журналисты от восторга с ума сойдут! Это же новый скандал!

(ЮнМи молча сопит в трубку)

(ЧжуВон, продолжая возмущаться) — А что скажут в бригаде про этот твой марш?! Получается, что это подарок им — от меня! С чего ты решила, что его не станут критиковать? Где ты вообще его взяла?!

(ЮнМи) — Придумала…

(ЧжуВон) — О другом нужно думать! Когда девушка провожает оппу в армию, она грустит, поёт печальные песни, плачет, а не пишет… такое, как ты! Ты что, на войну с ним собралась?! Это не музыка проводов! Под твою музыку только убивать хорошо! Причём, с наслаждением!

(ЮнМи недоумённо) —…Это музыка для военных…

(ЧжуВон) — Ты девушка, а не солдат! Вот и пой соответствующие девушкам песни!

(ЮнМи, начиная сердиться) — Это моё дело, что петь. Кому не нравится — пусть не слушает!

(ЧжуВон, с бешенством в голосе) — Заткнись! А то я сейчас найду тебя и вместо армии попаду в тюрьму! Заткнулась, поняла?!

(ЮнМи молчит)

(ЧжуВон, вдохнув-выдохнув) — Значит, так. Больше не смей мне попадаться на глаза, слышишь?! Пусть тебя сожрут журналисты, пока я буду в армии! И попробуй только сказать про меня что-нибудь не то! Поняла? Засужу за твой язык! Тебе ясно!? Ясно?!

(ЮнМи, вздохнув) — Ясно…

(ЧжуВон) — А раз ясно — тогда проваливай, идиотка!

ЧжуВон, разорвав соединение, ещё несколько секунд откровенно матерится вслух, потом оборачивается и натыкается на ошарашенный взгляд ЮЧжин, которая слушает уже примерно с половины разговора.

— А тебе чего?! — срывается он на неё.

— Оппа, — испуганно втягивая голову в плечи, говорит та, — твоя мама послала тебя найти…

ЧжуВон от души врезает кулаком по удачно подвернувшейся стене.

(А в это время)

— Ну и ладно! — произносит ЮнМи, глядя на телефон в своей ладони, — Зато тема закрыта!

С громким звуком захлопывает крышку и отправляет