Новый дом для Гарри - kbinnz

Гарри нервно сглотнул: «Что… кто ты?»

Искореженное лицо насмешливо рассмеялось без единого звука. «Глупый мальчишшшка. Ты не узнаешшшь меня?»

Квиррелл, который к этому моменту убедился в отсутствии троллей в больничном крыле, обернулся и неуверенно спросил: «Повелитель?»

Рон пискнул от ужаса, стоило ему увидеть две сросшиеся головы. «Эт… эт… это же», - заикался он, вцепившись в рукав Гермионы.

«Вольдеморт, - выдохнула она, с ужасом глядя на отвратительное зрелище. – Он жив».

«Вот что я тебе скажу, Квиринус, ты у меня в долгу за то, что я дотащила сюда эту штуку. Я говорила Хагриду, что по традиции больным посылают виноград, но он настаивал, чтобы я передала тебе одну из его тык… Мерлин правый, ЭТО что такое?» - появилась мадам Помфри, которая протискивалась сквозь двойные двери больничного крыла с огромной тыквой наперевес. Ее беззаботная болтовня резко оборвалась, когда Квиррелл повернулся так, чтобы оба его лица могли ее видеть.

«Дуро!» - медиведьма не успела и пошевелиться, как Вольдеморт рявкнул заклинание, а тело Квиррелла вскинуло палочку, из которой в сторону Поппи полетел черный луч. Луч попал прямо в тыкву, и его сила растеклась по ней и рассеялась, так и не достигнув беззащитной ведьмы. Однако заклинание было так сильно, что оно отбросило Поппи назад, и, опрокинув пару стульев, она ударилась о стену. Медиведьма потеряла сознание еще до того, как упала на пол. Тем временем, заклинание превратило огромную тыкву в твердый камень, и она с грохотом упала, от чего каменная кладка пола дала трещину.

Перепуганные до полусмерти Гермиона и Рон смотрели то на неподвижное тело ведьмы, то на тихо посмеивающегося профессора на другом конце комнаты. «Поппи, занудная ты корова, как же долго я мечтал об этом», - ухмыльнулся Квиррелл, от его заикания не осталось и следа.

«Вы… вы пытались убить ее», - с трудом пробормотала возмущенная Гермиона.

«И это все, на что ты способна, маленькая всезнайка? – Квиррелл хихикнул, лениво махнув на них палочкой. – Такая глупая маленькая девочка».

Вольдеморт смотрел Гарри прямо в глаза. «Разве ты меня не знаешь, мальчик? Последние десять лет я каждый день проклинаю твое имя. Разве ты не поступаешь так же? Разве ты не знаешь, кто я такой?»

Гарри постарался ответить твердым голосом, хотя внутри у него все похолодело. «Я тебя знаю. Ты лорд Волан-на-Торт».

«Да! Я тот, кто убил твоих родителей. Я Тот, кого… Погоди. Как ты меня называл?» - Вольдеморт гневно прищурил глаза.

Воспользовавшись тем, что Темный лорд отвлекся, Рон достал свою новую палочку. «Беги за помощью!» - приказал он Гермионе, встав перед ней с палочкой наперевес.

Однако Квиррелл лишь слегка взмахнул своей палочкой, и Рон полетел вверх, с силой ударился о потолок, а затем рухнул на пол. Он застонал от боли, из его головы хлынула кровь.

«Не двигайся, - сказал Квиррелл застывшей на месте Гермионе, а затем подобострастно опустил взгляд. – Что мне сделать с этими негодниками, повелитель? Можно мне убить их?»

Гарри слышал отголоски беседы рядом с ним, но эти ужасные красные глаза заполонили для него все, включая его разум и его душу. Всякий свет, надежда или смелость покинули его. Он почувствовал себя бесполезным уродцем, нежеланным чудовищем. Горькое отчаяние тянуло его вниз, он с трудом удерживался от рыданий. Он был совсем один – покинутый и опустошенный – наедине с Темным лордом. Вольдеморт снова восстал, и на этот раз его ждет смерть.

«Погоди минуту, - равнодушно сказал Вольдеморт, не отрывая пристального взгляда от глаз Гарри. – Сначала я должен закончить то, что начал десять лет назад. Передавай от меня привет родителям, Поттер. Сектумсемпра!»

Упоминание о родителях оказало на мальчика неожиданный эффект. Одно только слово заставило Гарри сначала вспомнить о Северусе, а мгновением позже пришли и образы его родителей. Впервые в жизни, благодаря всем фотографиям, которые Снейп собрал у профессоров Хогвартса, он увидел своих родителей, и знал, до какой степени его обманули Дурсли. Его родители были смелыми, любящими, сильными волшебниками, которые любили его больше всего на свете. Он не был уродцем. Он был их сокровищем – самой важной частью их жизни. И даже теперь Снейп постоянно доказывал, что для него самое главное - это благополучие Гарри, его здоровье и счастье.

Гарри подумал о Снейпе, о том, как он выглядел, когда вытирал Гарри лицо платком, или когда он подарил ему метлу. Он подумал о фотографии профессора МакГонагалл, на которой Джеймс и Лили обнимали маленького Гарри. Снейп поместил эту фотографию в красивую рамку и поставил ее на тумбочку рядом с кроватью Гарри (потом он утверждал, что это работа домашнего эльфа, но Гарри-то видел, что профессор сам это сделал), так что теперь каждое утро Гарри первым делом видел напоминание о любви своих родителей, и то же самое он видел каждый вечер перед тем, как закрыть глаза.

Эти образы поднялись перед его мысленным взором и заслонили красные глаза стоящего перед ним существа. Любовь, и не только явная любовь родителей, прижимающих к себе его маленького, но и любовь профессора, который так старался, разыскивая для него все эти фотографии, заменила пустоту у него внутри ощущением тепла и безопасности.

Мысли о его родителях – обо всех троих – разрушили власть Вольдеморта над разумом Гарри, и палочка мальчика выскочила из кобуры на запястье и оказалась у него в руке. «ПРОТЕГО!» - закричал Гарри.

Защитные чары в последний момент остановили проклятие Вольдеморта. Могущественный щит отразил Темное заклинание, которое устремилось к больничной койке, не причинив никому вреда.

«Как… как ты этому научился? – охнул Квиррелл. – Я тебе такого не показывал!»

«Волан-на-Торт, ты умер», - прорычал Гарри, принимая защитную позицию.

«Надо говорить ВОЛЬДЕМОРТ! – яростно завопил Темный лорд. – Я лорд Вольдеморт! Ты склонишься передо мной!»

«Ты просто глупое привидение, - рявкнул в ответ Гарри. – Такой тупой, что помер и не заметил!»

В гневе на вновь обретенную храбрость мальчика, Вольдеморт приказал: «Держи его! Мы приведем его в Тайную комнату, и я с огромным удовольствием удалю его язык и остальные части тела на досуге».

«Как пожелаешь, повелитель», - покорно ответил Квиррелл и попытался схватить Гарри.

Гарри попробовал задержать его заклинанием Фурнункулус, которое ему показал Драко, но Квиррелл без труда заблокировал его и ухватил Гарри за запястье. Секундой позже он орал в агонии, отбросив Гарри так, словно тот был раскален добела.

«Повелитель! Жжет, жжет! Когда я прикоснулся к нему, я обжегся!» - протестовал Квиррелл, держа свою руку, покрытую волдырями.

«Это все его чертова мать. Хорошо, просто убьем его здесь и сейчас, - равнодушно ответил Вольдеморт. – Ликвидируй их всех Авадой».

Гарри уставился на свое запястье. Оно не горело так, как рука Квиррелла, хотя когда тот прикоснулся к нему, было больно – как будто что-то вытягивает из него саму жизненную силу. Все его инстинкты говорили о том, что нужно держаться от Квиррелла как можно дальше, но разум уже понял, что Квиррелл серьезно пострадал. Простое прикосновение к его коже вызвало сильный ожог.

Гарри так и не понял, когда он принял решение действовать, или как ему в голову пришла эта мысль, но в тот самый момент, когда Вольдеморт приказывал его убить, а Квиррелл поднимал свою палочку, у него в голове возник вопрос: «Если мое прикосновение сделало такое с рукой Квиррелла, то что оно сделает с его лицом?» И стоило ему подумать об этом, как он бросился вперед и схватил Квиррелла за голову – одна рука на лице профессора, а вторая между кроваво-красными глазами Вольдеморта.

Последовавший за этим вопль вывел Гермиону из ступора, и она бросилась вперед с твердым намерением помочь другу. Гарри вцепился в волшебника мертвой хваткой, опустив голову и плечи, чтобы защитить свое лицо от чужих рук, молотящих воздух.

Квиррелл вцепился в него, снова заорал и отпустил, затем попытался отпихнуть от себя Гарри, не прикасаясь к нему. Тем временем, Вольдеморт выкрикивал приказы и кричал от боли, в то время как пальцы Гарри вцепились ему в глазницы, пытаясь удержать вырывающегося, бешено дергающегося волшебника.

Квиррелл упал на одно колено, склоняясь под тяжестью Гарри, его кожа уже почернела и начала отваливаться там, где до него прикоснулся мальчик. Теперь он стал неотразимой мишенью для Гермионы. Ее отец уделял большое внимание тому, чтобы маленькая девочка владела всеми навыками самозащиты, и теперь (продемонстрировав технику, которой мог бы гордиться и Дэвид Бэкхем), она шагнула вперед и пнула Квиррелла прямо между ног.

Даже люди, одержимые Темными лордами, не в силах игнорировать определенные источники боли. Вопль Квиррелла достиг такой высоты, которой обычно обладают исключительно баньши, он уронил свою палочку, схватился за ушибленное место и упал на бок.