Новый дом для Гарри - kbinnz

Первая отработка Гарри

Профессор Снейп с чувством глубокого удовлетворения окинул взглядом маленькую темноволосую макушку, склонившуюся над пергаментом под деловитый скрип пера. Возможность назначить первую отработку гриффиндорцам в начале учебного года всегда была для него источником искренней радости, но назначить ее Паршивцу-Который-Выжил – эта мысль была особенно сладка. Одно осознание того, что он несет ответственность за самое первое наказание мелкого монстра в Хогвартсе, еще долго будет греть ему душу.

Как и следовало ожидать, МакГонагалл заявила, что назначать отработку первокласснику на первом же уроке слишком жестоко, особенно когда львята наябедничали ей, что Гарри ничего такого не сделал. Однако Дамблдор, глядя на Северуса с непроницаемым выражением лица, лишь мягко заметил: «Я уверен, что Северус не стал бы злоупотреблять назначением отработок». На этом Минерва заткнулась, хотя Северус правильно истолковал слова директора как скрытое предупреждение.

Как типично для старого интригана. Делать из Поттера любимчика. Сразу вставать на его сторону против Северуса. Это будут очень долгие семь лет, раз директор явно намерен потакать мальчишке - даже если это значит открыто поддерживать ученика в конфликте с преподавателем. Конечно - Снейп сжал зубы - нет ничего нового в том, что Дамблдор предпочитает Поттера Снейпу. Северусу еще повезло, что этот Поттер пока не пытался его убить. Может быть, если ему удастся запугать мелкого паршивца с самого начала, Поттер впредь будет держаться от него подальше. Конечно, Снейп поклялся защищать гаденыша, но он совсем не обязан быть добр к нему или (упаси Боже!) любить его.

Снейп обратил свой взор на стопку домашних работ. Посмотрим, как справился мальчишка. Если повезет, он унаследовал способности к науке от своей матери.

Гарри заерзал на жестком деревянном стуле, стараясь сдержать вздох. Может быть, профессор наложил на эти стулья специальные чары, чтобы они были особенно неудобными? Нет, говоря по справедливости, Гарри не мог нормально сидеть с тех пор, как дядя Вернон выпорол его «на прощание». Подкрепленная кучей угроз о том, что случается с неблагодарными уродцами, порка не оставила ни одного живого места пониже спины, а отработка была назначена на конец долгого дня, большую часть которого Гарри пришлось сидеть, несмотря на растущую боль.

На некоторых уроках, например, на зельеварении, ученики время от времени вставали со своих мест, чтобы понаблюдать за действиями преподавателя или потренироваться самостоятельно. Но во время отработки профессор Снейп просто указал на парту, на которой лежали пергамент и перо, и ледяным тоном приказал переписывать предложения с доски. Если Гарри не напишет 400 строк до конца отработки, то Снейп пригрозил назначить еще одну, так что Гарри поспешил сесть (ой!) и начал писать.

Теперь, когда прошло уже два часа наказания, боль больше нельзя было игнорировать. Гарри осторожно перенес вес тела с одной ягодицы на другую, стараясь не морщиться.

Он до сих пор не мог понять, почему Рон так возмущался. В конце концов, Снейп не сделал ничего необычного. Гарри привык, что к нему придираются в школе – после того как тетя Петуния сходила на родительское собрание и рассказала учителям Гарри про его трудный характер, изворотливость и лживость, все преподаватели относились к нему настороженно. Вдобавок Дадли обожал выставлять его виновным в самых разных преступлениях, так что через пару месяцев Гарри стал общепризнанным козлом отпущения, на которого постоянно сыпались несправедливые нотации и незаслуженные наказания. Он настолько свыкся с подобным обращением, что практически не замечал его. Скорее его удивляло, что Снейп (пока еще) был единственным учителем, который вел себя нормально.

Снейп швырнул домашнюю работу на стол, про себя проклиная все на свете. Домашний эльф лучше бы справился с заданием, чем поттеровское отродье, а почерк у него был хуже, чем у облезлой крысы Уизли. Никто не может быть настолько бестолковым – очевидно, что паршивец нарочно сдал эту возмутительную писанину, чтобы показать свое презрение к урокам… и к преподавателю.

Снейп заставил себя успокоиться. То, что паршивец выглядит как Джеймс Поттер и ведет себя как Джеймс Поттер, еще не значит… о, да черт с ним. Конечно, значит. Мальчишка – точная копия своего отца, и он сделает все, что в его силах, чтобы испортить Снейпу жизнь. Единственная разница в том, что сейчас Снейп (наконец-то) в состоянии защитить себя. Это поколение Поттеров быстро усвоит, как сладка месть для терпеливого слизеринца. Дамблдор не сможет постоянно защищать мальчишку, особенно если он хочет, чтобы Снейп остался его шпионом. В конце концов, предполагается, что он ненавидит Мальчика-Который-Выжил, разве не так? Если Дамблдор начнет протестовать, Снейп всегда сможет заявить, что он просто слишком увлекся своей ролью.

Снейп сверлил мальчика взглядом, пытаясь понять, о чем тот думает. Его отец или крестный уже сочиняли бы зловещий план мести. Мальчишка в миллионный раз заерзал, а его лицо исказила легкая гримаса. Ага. Поттер явно планирует какую-то шалость, вместо того чтобы сосредоточиться на строчках. Учитывая, что его наказали за то, что он перечил учителю на лекции и был невнимателен (он точно так же подпрыгивал и ерзал весь урок), очевидно, что упрямый мелкий монстр отказывается учиться на своих ошибках.

Гарри сделал паузу, чтобы сосчитать написанные строчки. И ста пятидесяти не наберется. Все дело в пере – даже после неуклюжих объяснений Рона он так и не понял, как им писать. Если бы только у него был карандаш или шариковая ручка, или хоть перьевая – все лучше! Но нет, в Хогвартсе использовали только перья и пергамент, и магглорожденным (или “маггловоспитанным”) приходилось туго. Гарри снова вздохнул и попытался перенести вес на локти, приподнявшись над стулом. Если бы он мог встать – может быть, если попросить, профессор позволит ему закончить работу стоя за столом? Только ведь он захочет узнать причину, а на этот вопрос Гарри отвечать не собирался. Поэтому он на несколько секунд замер в неудобной позе, чтобы дать боли хоть немного утихнуть.

«Почему вы не пишете?» – яростно прошипел профессор прямо ему в ухо, и Гарри взвизгнул от неожиданности. Рефлекторно плюхнувшись на стул, он едва не взвизгнул снова – на этот раз от боли.

Снейп нависал над мальчиком, поздравляя себя с тем, как успешно застал его врасплох. Он знал, что ребенок далеко в мире фантазий, но на такой сильный испуг даже не рассчитывал. Огромные зеленые глаза со страхом взглянули на него, затем быстро опустились.

То-то же. Последнее, что нужно сейчас Снейпу – это напоминание о том, что мальчишка и сын Лили тоже. Пусть лучше держится этой своей наглой привычки пялиться в пол, как будто ему ни до кого и дела нет – так он выглядит совсем как Джеймс, и презирать его гораздо проще.

«И как это понимать?» – ледяным тоном потребовал Снейп, держа домашнюю работу мальчика двумя пальцами и на вытянутой руке, как будто простое прикосновение к ней было отвратительно.

«Это … это моя домашняя работа, сэр», – с трудом проговорил Гарри. Он всегда очень нервничал, когда люди неожиданно подкрадывались к нему. Дяде Вернону это удавалось не так уж часто, при его-то размерах, а вот Дадли, несмотря на свой вес, подкрадывался на удивление хорошо. Гарри постарался не слишком сильно дрожать, когда профессор протянул руку из-за его плеча и потряс пергаментом у него перед лицом. Вся работа была перечеркана красным.

«Вы воображаете, что я на самом деле способен прочитать столь отвратительный почерк?» – ехидно поинтересовался Снейп.

«Вы же написали замечания», – ответил Гарри неуверенно и тут же подпрыгнул, когда Снейп со всей силы хлопнул пергаментом о стол.

«Я не потерплю наглости, Поттер!» – злобное шипение Снейпа заставило Гарри отшатнуться. Когда дядя Вернон начинал говорить так тихо, это обязательно означало, что вот-вот произойдет нечто очень плохое и очень-очень болезненное.

Снейп заставил себя сделать глубокий вдох. Он боялся этого дня многие годы, зная, что рано или поздно сын Джеймса Поттера окажется в его классе. Зная, что он должен будет учить мелкого монстра. Зная, что мальчишка будет сыном своего отца до кончиков волос. И вот он здесь, и все плохие предчувствия Снейпа оказались правдой.

Никаких извинений за свое поведение. Никаких сожалений о неразборчивых каракулях. Одни нахальные оправдания и поспешное отступление, стоило слизеринцу подойти слишком близко. Снейп почувствовал, что он теряет последние крупицы самоконтроля и постарался отвлечься, переведя взгляд на задание, данное мальчишке в качестве наказания.

Что чуть не заставило его придушить паршивца прямо на месте.

Он четко написал на доске: «Я всегда буду хорошо себя вести во время классной работы». Вместо этого несносный мальчишка накарябал: «Я всюду буду хорош в классной робе». И не один раз, это еще можно было бы проигнорировать, а целых сто пятьдесят раз. Он намеренно и дерзко отказался выполнить задание.