Один мертвый керторианец - Александр Дихнов

В самом деле, он по-прежнему возглавлял мой личный список, и последние мои провалы ничуть не говорили в его пользу. Я смог лишний раз убедиться, что имею дело с поистине вездесущим противником, умеющим строить очень далеко рассчитанные планы (об этом наглядно свидетельствовала западня, расставленная в лаборатории Пола Виттенберга) и прекрасно разбирающимся в магии (как иначе он мог узнать, что я спасся). Кто, как не умница Лан, мог бы все это сотворить?.. Вновь и вновь задавая себе этот вопрос, я перебирал имена своих сородичей и не находил достойных кандидатов. Мифический четырнадцатый? Нет, после встречи с дядей я был уверен, что это чушь, – тот не был бы так спокоен, всплыви вдруг нечто подобное. А значит, Лан – больше некому! Конечно, в таком случае оставались все прежние возражения, заставившие меня некогда посмеяться над идеей поездки на Антарес: играть со львом в «кто кого съест», да еще и на его площадке, – это безумство! Однако перспектива сойтись с врагом в открытой, пусть и неравной схватке теперь казалась мне лучшей, чем очередной раунд блуждания в тумане и сражения с собственной тенью (во всяком случае, в тот момент я искренне так думал). Стало быть, как любит говорить Его Высочество, следующая проблема была такова: как мне добраться до Антареса? Но об этом я решил поразмыслить на свежую голову…

Однако наутро, поглощая второпях завтрак в первом попавшемся кафе, мы ознакомились с тем самым выпуском последних известий, где сообщалось о таинственных взрывах у хребта на северо-западе континента и о мерах, предпринимаемых по этому поводу полицией. После чего вопрос: «Как добраться до Антареса?» – сменился у меня в голове более актуальным: «Как убраться с Денеба?..» Старая история: улетая с планеты с добычей, наша пташка, видимо, успела насвистеть кому надо или сделала это заранее. Но так или иначе, а полиция искала двух мужчин:

Рене Гальего, он же Роджер Грейвз, и Джека Уилкинса – посмотрите, пожалуйста, на снимки! – и теперь уже не для того, чтобы брать свидетельские показания. Речь прямо шла о подозреваемых; донесшему – вознаграждение… Спасибо превосходной реакции Уилкинса: пока я тупо пялился на собственную рожу в экране с недожеванными спагетти во рту, он сгреб меня в охапку и выволок наружу. И очень вовремя: если судить по донесшимся вскоре позади сиренам, мы опередили полицию минут на пять.

После краткой и энергичной речи, посвященной тому, как мне надоело жить в атмосфере травли и террора – она вызвала у Уилкинса известное сочувствие, – я всерьез подумал о том, чтобы сдаться властям и попытаться доказать им свою невиновность. Бредовая мысль, конечно, но прийти самому все же лучше, чем дождаться, пока тебя изловят, а такой исход в практически незнакомом мире, где у меня не было ни друзей, ни связей, казался неизбежным. Причем в самое ближайшее время… Однако сама идея сдачи глубоко противоречила всей моей натуре, и, продолжая движение по улицам Сван-Сити – теперь даже на перекур было останавливаться небезопасно, – я упрямо искал какой-нибудь выход, пока наконец не обратился к опыту своих действий на Новой Калифорнии. И это навело меня на воспоминание об одной возможности, которую я вскользь заметил тогда, но отринул, дабы не подвергать престарелого Адриана Форбса опасности неожиданного инфаркта.

Теперь же я даже не стал взвешивать всякие там «за» и «против», удобно ли это будет или не очень, а лишь сориентировался на местности и направился в западную часть столицы, где был сосредоточен центр деловой активности города. Расчет оказался верен: то, что мне было нужно, действительно находилось там и стояло на самом видном месте. И было это восьмиэтажное здание (небоскреб – по меркам подземного Сван-Сити), рядом со входом в которое висела скромно оформленная табличка: «Коммерческий банк Веги. Денебианское отделение». То есть, как утверждал Реналдо Креон, «отделение одного из моих банков, которые есть повсюду».

Вот мы с Уилкинсом туда и пошли, сначала внутрь, а затем к первой же двери с надписью: «Посторонним вход запрещен», у которой дежурил охранник. Там я заявил, что желаю немедленно переговорить с управляющим конторой, и без обиняков добавил, что я – старый друг владельца всей этой фигни. Охранник, дюжий малый без искры мысли в глазах, колебался, не зная, похоже, кого ему вызывать – полицию или психушку, но решил подстраховаться на тот дикий случай, если сказанное мной не есть результат неумеренного потребления наркотиков. Когда же связь по рации с кабинетом директора была установлена, я попросил передать ему первые девять цифр в порядке обратного отсчета. Парень прямо затрясся от бешенства, но продиктовал указанное в браслет. Сдается мне, что если бы Реналдо забыл (или по каким-то причинам передумал) отдать соответствующие распоряжения, то тут бы моим приключениям и конец. Но он не забыл и не передумал…

Хотя в первый момент нам с Уилкинсом и показалось, что все – приехали… Во всяком случае, выслушав неизвестный пока ответ, парень судорожно заколотил по кнопкам на своем браслете, и скорее, чем могли что-нибудь сделать, мы оказались в кольце сотрудников банковской охраны (никогда прежде не видел, чтобы какая-либо секьюрити работала так слаженно и быстро, – даже Уилкинс и тот вроде поразился). Но, к счастью, это был лишь почетный караул, в сопровождении которого нас доставили на последний этаж и провели в кабинет директора.

Директор или управляющий – уж не знаю, кем он в действительности величался, – оказался невысоким сухопарым старичком, неприятно напомнившим мне Адриана Форбса. И эта ассоциация лишь усилилась после второй произнесенной мной фразы. В первой я сообщил, что меня зовут Рене Гальего и что меня ищет местная полиция. На это он любезно ответил, что все это ему известно и на территории вверенного ему предприятия мне не о чем беспокоиться. Ободренный, я сказал ему далее, что желаю купить космический корабль!.. Ну, в итоге никто не умер, хотя без лекарств не обошлось.

Однако, приняв какую-то таблетку и подождав, пока она подействует, директор, против моего ожидания, не стал утверждать о невозможности подобного кредита, а лишь выразил скромную надежду, что мне нужен маленький корабль, а не пассажирский лайнер или военный крейсер.

Приятно удивленный неожиданной широтой жеста Креона – не иначе как в разосланных им приказах в графе «сумма кредита мистеру Гальего» стоял знак бесконечности, – я решил директора не добивать и пообещал ограничиться яхтой (хотя в глубине души не отказался бы и от крейсера). Но последнее, конечно же, шутка: частных военных кораблей в Галактике попросту не существовало, если не считать пиратских. Кому принадлежали те, мне не известно. В личном же владении находились лишь прогулочные яхты, построенные по специальным заказам для тех, кто мог себе это позволить. А кто мог?.. Ну я, например, мог бы – после смерти Адриана. И еще человек сто по всей Галактике, не больше. Соответствующим было и число кораблей такого класса – приблизительно около полусотни, – поэтому купить один из них было нелегко даже при наличии средств.