Немой набат. 2018-2020 - Анатолий Самуилович Салуцкий

– Здравствуй, здравствуй, я тоже рад. Но скажи сперва: как вас теперь называть?

– Вообще-то меня теперь Владимиром Васильичем кличут. Но для вас, Виктор Власыч, я как был телохранителем Вовой, так и остаюсь. Вы ещё не знаете, какая это удача – наша встреча случайная. Дело есть, и именно сегодня. То есть – завтра, но сговориться-то заране надо.

– Ну, мы не будем на трассе дела обсуждать. Вот оно, родовое богодуховское поместье, – кивнул на дом. – Там и стол накрыт, с дороги перекусить. Как с водителем?

– Николай, – повернулся к шофёру Вова, – найди стоянку и жди моего звонка.

Они прошли в дом, Вова чинно представился Деду и Антонине Владимиром Васильичем, и Донцов закрылся с ним в горнице.

– Сперва расскажи, кто ты такой и чем занимаешься. Лучше меня знаешь: какие дела без анкеты!

– Оно конешно. К тому ж одно дело из другого вытекает, с моей работой связано.

– Уже интересно… Да ты давай, давай, щи хлебани. Домашние, настоящие.

– Не-е, я вот салатика свекольного испробую. Мы с Николаем на заправке пончиками с сахарной пудрой перекусили, они сытные.

По пять штук навернули, вкусно!

Пожевав немного салата, перешёл к делу:

– Понимаете, Виктор Власыч, взяли меня менеджером по охране крупного бизнесмена Синягина Ивана Максимовича. Организую охрану объектов – металлический завод, личную – его, семьи. Нормальный ход, дело по прежним годам знакомое. Но Иван Максимыч, он – не стандарт, к тому ж голова у него вроде вашей – его Россия заботит. В общем, наш брат: кряхтит, но везёт. И он помимо охранных дел просил меня вникнуть, не пасут ли его со стороны. Это история долгая, не в ней суть, а в том, что мы с ним неформально общаемся. И он, Иван Максимыч, получил госзаказ, под который построил новый цех, в него срочно заказывают станочный парк. Что-то за кордоном закупили, но он хочет и наше, российское. Я и говорю: есть такой Донцов, я у него работал. А он: знакомь немедля! Времени в обрез, завтра же состряпай. Я и бросился вам звонить, чтоб с утра обговорить, а после обеда отвезти к Синягину.

Донцов молча глядел на Вову, не знал, что сказать. Мысли путались. Его обуревали не благодарность и прочие чувства, положенные будоражить человека в таких случаях, а всё те же думы о том, что у Бога всего много, но ОН свои милости посылает в самый-самый нужный час, и надо терпеливо ждать, не изменяя самому себе. Вдруг осенило: «Неспроста мать всегда и до сих пор причитает: без терпенья нет спасенья». Наконец, сказал:

– Спасибо, Вова. Ну, никак не думал, что помощь придёт – у нас разговор откровенный, мне помощь сейчас позарез нужна, заказов нет, бизнес сыпется, – именно от тебя. Опять ты нам с Верой подарок делаешь, она ведь, считай, на сносях.

– На сносях! Поздравляю, Виктор Власыч, от души.

– Погоди, погоди, рано. Вот разродится, тогда… Значит, завтра встреча? Где?

– Всё не так просто, Виктор Власыч. В последнее время учуяли мы сопротивление. Какой госзаказ, не знаю, в технике не понимаю, но вопрос в том, что надо важную оборонную технологию приспособить к «гражданке». Срочно. Очень! Другие заводы уже ждут, оборонщики тоже, у них военные контракты на исходе.

– А ты, смотрю, основательно в тему въехал.

– Так всё время на совещаниях торчу, велено за партнёрами приглядывать, кто, чего, как. Потому – подальше от греха – и переговоры с вами Иван Максимыч наметил в московской резиденции.

Там у меня всё под контролем, чужие в апартаменты не вхожи, спецаппаратурой их чистим регулярно, прослушка исключена. Мне сдаётся, вы общий язык найдёте. И по станкам и вообще.

– Та-ак… Значит, это дело ко мне. А в Поворотиху чего навострился?

– Да как же, Виктор Власыч! Завод-то синягинский – вот он, на Оке. Раньше там запорную арматуру делали. Показали прежние изделия, – рехнуться! Шар стальной диаметром метра два, а в нём другой, без зазора, и поворачивается. В обеих дыры. Если дыры совместить, напор полный, если чуть сдвинуть – меньше. А совсем их разведут, – всё, шаровая задвижка закрыта намертво. Как эти фокусы умудрялись делать? Шар в шаре! Да таких размеров! Но в перестройку заводу велели конвейеры для птицефабрик клепать, он и заглох. Синягин его по дешёвке взял, делает там что-то. А под госзаказ новый цех поднял.

– А Поворотиха, Поворотиха при чём?

– О! Новому цеху газ нужен. Ну и поведут здесь отвод от магистрали.

– Где – здесь?

– Через Поворотиху.

– Как через Поворотиху?

– Толком сказать не могу, но тут собака и зарыта. С отводом сложности. Мне Иван Максимыч велел сюда съездить, посмотреть. Глядишь, и вы подскажете.

Донцов снова молча смотрел на Вову, на сей раз – ошалело. Как странно и жутко всё завязывается в тугой узел. Не светил бы ему заказ на станки, он с возмущением отринул бы замысел газопровода высокого давления, который разворошит, а то и прикончит старинное село. Но возник личный интерес, и где-то на краю сознания замаячил страшный выбор: чем жертвовать – бизнесом или Поворотихой?

Вот они, изощрённые до извращённости неустроенности жизни.

– Об этом газопроводе здесь никто не знает.

– Пока! Драка-то кабинетная. Споткнулись там, где не ждали. Газопровод пойдёт по самому краю, я по карте смотрел, около леса. Но и строения попадут в зону отчуждения, землю под госнужды выкупят. Обычное вроде дело, а тут – тупик. Какой-то утюг упрямится, подпись не ставит, видать, не докаял его поп. Синягин говорит, не прыщ из начальства, а пешка, клерк, но наверняка с тайным аккомпаниатором. Думаю, всё же просто взятку хочет. Все сейчас заняты выживанием.

– Уф! – тяжело выдохнул Донцов. – Голова кру́гом идёт. Не-ет, в этом деле надо разбираться основательно. Вишь, как всё сплелось. – Как бы для себя добавил: – Десятью примерь, однова отрежь.

– Виктор Власыч, а где лесной конец? Понять надо, что к чему.

– Поворотиха одной улицей стоит. А у леса, где овраг в сторону уходит, там тупички да закоулки, по-старому – сиротский ряд. Когда-то сироты, вековухи, старичьё одинокое в халупах селились. Теперь дома покрепче, но много, теснота. Прямо езжай, не минуешь.

– Да, надо глянуть, понять, из-за чего сыр-бор, – тоже вздохнул Вова. – Я, пожалуй, поеду. Но давайте, Виктор Власыч, договоримся, где вас завтра найти. Выезжать к Синягину надо в три часа.

– Ну, где же ещё, кроме квартиры? – ответил расстроенный Донцов.

Проводив гостя, позвонил Вере.

– Рано утром выезжаю в Москву. Сперва заберу тебя.

– Что-то случилось, Витюша? – Голос стал тревожным.

– Как говорится, славны