Тайна болезни и смерти Пушкина - Александр Костин

К Н.Я. Плюсковой[210]

На лире скромной, благороднойЗемных богов я не хвалилИ силе в гордости свободнойКадилом лести не кадил.Свободу лишь умея славить,Стихами жертвуя лишь ей,Я не рожден царей забавитьСтыдливой музою моей.Но, признаюсь, под Геликоном[211],Где Касталийский ток шумел[212],Я, вдохновенный Аполлоном,Елисавету втайне пел.Небесного земной свидетель,Я пел на троне добродетельС ее приветною красой.Любовь и тайная свободаВнушали сердцу гимн простой,И неподкупный голос мойБыл эхо русского народа.

В филиалах декабристского общества «Союз благоденствия» Федором Глинкой, человеком умеренных взглядов, насаждался культ императрицы Елизаветы, которая, в противоположность мужу, Александру I, была популярна в обществе своей добротой, широкой благотворительностью, интересом к русской литературе и русским поэтам. Там же возникла мысль о «дворцовом перевороте» с возведением на престол Елизаветы Алексеевны.

Пушкин был тайно влюблен в императрицу, несмотря на разность в возрасте с ней в 20 лет. Это была первая, но отнюдь не последняя влюбленность поэта в женщину гораздо старше своих лет (Екатерина Андреевна Карамзина, Евдокия Ивановна Голицина, Осипова Прасковья Александровна – все старше Пушкина на 20 лет), которые по возрасту годились ему в матери. Некоторые биографы поэта объясняют это феноменом «эдипова комплекса», то есть влюбленность мужчины в свою мать. Однако, поскольку Пушкину в детстве как раз недоставало материнской ласки и любви, то невостребованная любовь к матери воплотилась в любви и преданности к пожилым женщинам, которые, в свою очередь, воспринимали эту увлеченность за сыновную любовь и сами преданно любили его, как сына (скорее, это «антиэдипов комплекс).

Однако, в силу неравного положения, в котором находились императрица Елизавета Алексеевна и юный поэт, никакого ответного чувства с ее стороны к Пушкину возникнуть не могло, хотя она высоко ценила творчество поэта. Так, в письме от 23 февраля 1825 года Елизавета Алексеевна благодарила Н.М. Карамзина за присылку ей «новой поэмы Пушкина», чтение которой ей доставило «удовольствие». Речь, скорее всего, идет о первой главе «Евгения Онегина», поступившей в продажу 21 февраля 1825 года.

Некоторые исследователи считают, что «утаенной любовью» Пушкина была именно Елизавета Алексеевна, имя которой («Лиза», «Лизавета», «Луиза») встречается во многих его произведениях («Повести Белкина», «Маленькие трагедии», «Домик в Коломне» и др.). Вникая в секретные архивы царствующего дома Романовых, Пушкин узнал и о трагедии императрицы Елизаветы Алексеевны и о таинстве происхождения Николая I и его сестры Анны Павловны, чем и стал смертельно опасен царствующему дому.

Обратимся к некоторым выводам новейших исследований замечательного пушкиниста И.А. Лебедева, который на широко «известные» факты из жизни и творчества поэта взглянул с «неожиданной», на первый взгляд, точки зрения: «В Некрополе Александра-Невской Лавры недалеко от могилы Натальи Николаевны стоит старинный надгробный памятник, представляющий собой скалу, сложенную из темного камня, на которой возвышается дуб, сломанный пополам молнией. А под дубом окутанная покрывалом скорбная фигура молодой женщины, облокотившейся на погребальную урну. Дуб, фигура женщины и урна выточены из белого мрамора. У подножия скалы беломраморная доска с надписью: «Здесь погребено тело Кавалергардского полку штабс-ротмистра Алексея Яковлевича Охотникова, скончавшегося января 30 дня 1807 года на 26-м году от своего рождения».

Биография Охотникова приведена С.А. Панчулидзевым в книге «Сборник биографий кавалергардов» (СПб., 1906. Т.З). Автор же биографического очерка, основываясь на семейных преданиях Охотниковых и других воспоминаниях современников, рассказывает следующую историю.

За два года до своей гибели А.Я. Охотников влюбился в даму из высшего света. Муж этой дамы, высокопоставленное лицо, невзирая на красоту, молодость и любовь к нему своей жены, пренебрегал ею и открыто изменял на глазах у всего высшего светского общества, в то время как она молчаливо перенесла свое горе и унижение до тех пор, пока не встретила восторженной любви А.Я. Охотникова, которая увлекла ее.

Однако брат мужа, который сам был неравнодушен к невестке, но был отвергнут ею, выследил их и организовал убийство Охотникова. Поздней осенью в начале ноября 1806 г. при выходе из Большого театра (на месте которого теперь находится Мариинский), после спектакля подозрительная толпа тесно окружила А.Я. Охотникова, и кто-то нанес ему удар кинжалом в бок. Более двух месяцев раненый боролся за жизнь, но рана оказалась смертельной. В январе 1807 г. он скончался.

Возлюбленная, рискуя своей репутацией, дважды посетила его на квартире: до и после смерти. После похорон к брату А.Я. Охотникова явилась посыльная этой дамы и передала ему шкатулку с переписками и реликвиями этой тайной любви. От имени дамы посыльная испросила у брата А.Я. Охотникова разрешения поставить на его могилу надгробие, которое и сохранилось до наших дней.

Опять мы встречаемся с ситуацией, почему к такому странному способу прибег брат мужа для того, чтобы избавиться от штаб-ротмистра? Ведь по родовитости А.Я. Охотников (1780–1807) принадлежал к древнему роду, внесенному в шестую часть родословных дворянских книг Орловской, Воронежской, Пензенской, Калужской, Ставропольской и Московской губерний, где находились обширные поместья представителей этого рода. В Высшем обществе не было никого, кто мог бы посчитать неравной дуэль с ним. Кроме… представителей, опять же, императорской фамилии.

Дамой света была императрица Елизавета Алексеевна, а братом мужа являлся великий князь Константин Павлович, организовавший убийство А.Я. Охотникова. Посыльной же императрицы была ее статс-дама княгиня Н.Ф. Голицына. История любви царицы составляла тайну императорской фамилии. После ее «смерти» в 1826 г. по приказу Николая I все документальные свидетельства были уничтожены. Но остались и сохранились личные дневники жены Николая I императрицы Александры Федоровны, сестры Елизаветы Алексеевны принцессы Амалии Баденской, а также письма членов царской фамилии, где упоминается эта связь.

В дневнике Александры Федоровны за июнь – июль 1826 г. записано: «Но вчера я прочитала эти письма Охотникова, написанные его возлюбленной императрице Елизавете».

Видно, что он переживал настоящую страсть, он любил женщину, а не императрицу, он обращался к ней на «ты», называл ее своей женой…». Охотников умирал во время родов Елизаветы Алексеевны, в результате которых появилась (ненадолго) их общая дочь Лиза. Вот почему Елизавета Алексеевна «умерла», ушла из мира именно в уездном городе Белеве – родовом гнезде Охотниковых»[213].

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});