Волкодав - Мария Васильевна Семенова

воины, сумевшие раствориться в лесных потёмках и незаметно слиться с тенями. День прошёл тихо, но в сумерках они заметили человека, бесшумно кравшегося к огромному дереву. Трёхсотлетняя ель стояла в некотором отдалении от поляны, зато превосходила всех своих соседок и высотой, и пышностью хвои. Велиморцы окликнули человека, когда он уже собирался на неё лезть. Услышав оклик, он вздрогнул, а потом подпрыгнул, подтянулся и с ловкостью кошки устремился вверх. Стрелы, однако, оказались проворней: одна из них угодила ему в ногу, намертво пригвоздив. Несколько воинов уже проворно карабкалось следом, надеясь изловить незнакомца и привести его на допрос. Поднявшись к нему, они убедились, что опоздали. Человек понял, что не уйдёт, и чиркнул себя по руке маленьким, но очень острым ножом, смазанным какой-то отравой. Действовала отрава мгновенно: велиморцы спустили с дерева труп. Одет же человек был в одежду охотника, изорванную и бедную.

Велиморские воины взобрались на дерево и обнаружили там удобный помост из жердей, с которого как на ладони был виден весь лагерь. На помосте нашли небольшой, но чудовищно сильный и дальнобойный лук с прочной кожаной тетивой. И стрелы к нему. Половина стрел была увита смоляной паклей и снабжена двузубыми наконечниками. Не больно-то отшвырнёшь, прекращая пожар. У других на головках обнаружился яд. Тот же, что избавил от допроса стрелка.

Мёртвое тело, не поднимая особого шума, закопали под ёлкой. Прежде чем хоронить, его тщательно осмотрели, но не нашли ничего, кроме маленькой татуировки. Под левой мышкой убитого синел Знак Огня, вывернутый лепестками вовнутрь.

Дорога впереди, как говорили, заблудиться не давала, но всё же ключинские вельхи послали с кнесинкой проводника. Вернее, проводницу – сероглазую воительницу Эртан. Благо решительной девушке случалось путешествовать далеко от родных мест, в том числе и к Замковым горам.

Молодых воинов неудержимо притягивала гордая красота вельхинки. Многие пытались найти к ней подход, но наталкивались на ледяное презрение. А кто слишком уж разгорался страстью – получал свирепый отпор и не знал потом, как скрыть синяки. Эртан сама выбирала, с кем ей дружить, с кем не дружить. Через несколько дней пути само собой сложилось так, что воительница держалась большей частью вблизи повозки кнесинки, стремя в стремя с Волкодавом, и без устали рассказывала венну о местах, которые они проезжали. Очень скоро к ним начали пристраиваться и Мал-Гона, и Аптахар, и даже Мужила. Занятные рассказы Эртан с любопытством слушала сама кнесинка, ехавшая то в возке, то верхом на Снежинке.

Им предстояло выехать к развилке, где дорога разделялась на две: Старую и Новую. Новая петляла среди каменистых холмов, где если и попадался родник, то непременно с невкусной, известковой водой. Не было там и мало-мальски приличного места для стоянки. Тому, кто пускался в путь по Новой дороге, предстояло не менее двух ночей (а промешкаешь – так и все три) спать на сквозных ветрах, непрестанно дувших между холмами, и притом везти с собой все дрова: там, среди серых скал и валунов, ничего пригодного для костра найти было невозможно.

Старая же дорога вела чудесными лесами, которые исстари славились богатой охотой и «непугаными», как выразилась Эртан, грибами.

– Понадобилось мне однажды… присесть, – вызывая улыбки мужчин, весело и без тени смущения рассказывала она о своей поездке туда. – А были там сплошь папоротники высотой мне вот по сюда, да такие разлапистые, земли не видать. Сажусь я, значит… а под папоротниками-то – подосиновик на подосиновике! Да какие – с бутылку! Забыла я про все свои дела, давай скорей собирать… и хоть бы один червивый попался!

…Тем не менее Старая дорога была почти заброшена, и уже довольно давно. Благоразумные люди ездили всё больше по Новой. Именно она и была обозначена красной краской у Волкодава на карте: сам Глузд Несмеянович, путешествуя в Велимор и назад, предпочёл ехать холмами. Волкодав спросил вельхинку, почему так.

– Это всё из-за болот, – ответила она неохотно, и венн заметил, как она сделала рукой знак, отгоняющий нечистую силу. – Старая дорога проходит краем болот… Нехорошие это места. Дурные.

– Почему дурные? – спросила кнесинка Елень. Она сидела на передке повозки и время от времени отбирала вожжи у старой няньки, правившей лошадьми. Эртан ответила не сразу, и кнесинка пожала плечами: – Разве могут быть в плохом месте такие грибы, как ты только что говорила? Да их ещё в земле черви бы съели. И сама ты разве стала бы их собирать?

Эртан вздохнула и опять сложным образом перекрестила пальцы, чтобы не подслушал злой дух.

– У нас об этом рассказывают так… – начала она, покачиваясь в седле и задумчиво глядя вперёд. – Я слышала это от деда, а ты, госпожа, сама решай, что тут к чему. Было дело во дни Последней войны, когда жили здесь совсем другие племена, а какие – никто теперь и не помнит. Случилось так, что по воле Тёмных Богов сюда забрёл отряд из войска могущественного завоевателя, разбившего перед тем горцев-ирванов…

– Гурцата Великого, – сказала кнесинка Елень.

– Воистину тебе многое известно о тех временах, благородная бан-риона, – поклонилась Эртан. – Только мы, западные вельхи, больше называем его Гурцатом Жестоким. А ирваны, которых он частью истребил, частью увёл в рабство, иначе как Проклинаемым его и не зовут… Говорят, тот отряд успел награбить несчитанные богатства, но полководцу всё было мало. Он не щадил на своём пути никого, а чтобы ненароком не пропустить какую-нибудь лесную деревню, схватил одного юношу из местных, гостившего у друзей, и велел показывать путь. Да пригрозил посадить его на кол, если он утаит от них хоть маленькое зимовье… Юноше не захотелось умирать, и он повёл их от одной деревни к другой. У нас не помнят, как его звали, и не называют его героем.

Да уж, усмехнулся про себя Волкодав. Кому в здравом уме охота умирать на колу. И ведь откажешься – сейчас другого найдут. А впрочем, пока сам перед таким выбором не стоял, других не суди.

– Много дней двигалось войско, – продолжала Эртан. – И там, где оно проходило, люди, говорят, до сих пор не живут. Только настало утро, когда следующей должна была стать его родная деревня…

Так ведь это ж наша легенда, осенило вдруг Волкодава. Только у нас парень не врагов по лесу водил, а Морану Смерть таскал на плечах!

Про себя Волкодав был уверен, что два сказания связывало не больше родства, чем бывает у двоих случайно похожих людей. Ещё он знал, что Тилорн, окажись мудрец здесь, до вечера объяснял бы ему, что никакой случайности