Фантастика 2008 - Серей Палий

Дина фыркнула и вышла из кабинета, всем своим видом демонстрируя недовольство.

Тополев дождался, пока девушка скроется в своем «Каталоге», где стояла общественная кофеварка, и спокойно продолжил:

— Анекдот про лифт знаете?

— Тот, где девчонка мужику минет делает и сигаретку просит? Чирк, типа, зажигалкой…

— Вот-вот.

— Ба-а-а-а-ян! Но прикольный и, как говорится, в тему.

— Именно что в тему. Вперед, наш юный Геббельс, несите пропаганду в жизнь, дабы все добропорядочные граждане нашей необъятной Родины получали генпаспорта и вливали информацию о себе, любимых, в единую генетическую сеть. Можете взять книгу — это «Психоистория. Эволюция детства» Ллойда Демоза.

— Та не, мне такая толстая ни к чему, — отмахнулся Жора. — Спасибочки — на здоровье. Вот только чья это фраза, скажите?

— Юстина Мученика.

— А, понятно! — кивнул Жора и вымелся из кабинета, мечтая скорее приступить к обязанностям.

Дина вернулась с чашкой кофе и выжидающе замерла у стола. Тополев не глядел на нее, хмурясь, вертел в руках карандаш. В последнее время с этим нацпроектом и кучей сваливающихся на него проблем, склок, требований, шантажа он заметно осунулся и похудел. Дина обратила внимание, как заметна стала седина на висках. Она хотела обнять его, но не решалась. И в тот момент, когда она, вздохнув, принялась вытирать пыль с полочек, из коридора донеслось:

— Фархид, ты слышал анекдот? Ну, там где «Папа?!» — «Маша, ты куришь?». Да я не пошляк, ты шо! Я ж не о том! Так ты таки знаешь, кто придумал этот анекдот?! Та ни в жисть не поверишь! Святой Юстин Мученик! Во юморист мужик был, а еще святой!

Коридоры власти тянулись в бесконечность, выстраиваясь вертикалями этажей и горизонталями шагов. Тополеву было понятно, что вызов в администрацию президента не сулит ничего хорошего. Сорвали его прямо с работы — безапелляционно заявив, что забронирован билет на ближайший рейс.

У нужного кабинета Тополева встретил Сергей Иванович — он тяжело отдувался и вытирал лоб платком.

— Ну, брат ты мой, вот мы залетели! — вместо приветствия выдохнул он. — То есть залетел-то в свое время кое-кто другой, но…

— Совсем все плохо?. — спросил Михаил.

— Да блин… — И тут этот уважаемый человек, ценитель антиквариата и миниатюрных фрегатов, выдал такую тираду, что покраснели бы вечнозеленые просторы тайги. Из членораздельных предлогов можно было понять, что разразился страшный скандал, прямым боком затронувший администрацию президента.

Они вошли в кабинет, и Михаил поразился, каким маленьким и незаметным вдруг показался Сергей Иванович — совсем не таким, как у себя, среди кожаной мебели, дубовых панелей и «порцелановых» чашек.

— Ну что ж у вас в Новосибирске такие дела делаются? — с добродушной иронией начал человек, которого Михаил уже видел — на обложках журнала «Власть».

— А что у нас делается, Дмитрий Анатольевич? — спокойно спросил Тополев. — Меня буквально впихнули в самолет, но ничего как-то не объяснили. Может быть, вы лучше опишете ситуацию?

Сергея Ивановича ощутимо трясло, но Тополев — после крови в волосах Дины, стойкого химического запаха ада и металлической пряжки на столе — не мог, да и не считал нужным изображать священный трепет. Он просто устал.

— Это был не телефонный разговор, — усмехнулся помощник президента и пододвинул Михаилу какую-то газету.

Тополев пробежал глазами — ну да, их новосибирский еженедельник, довольно давний номер: «…оставляют в основном алкоголички, наркоманки, — рассказывает главврач областного роддома Ирина Куроптева, показывая нам с фотокором отказных детишек. — Но бывает, оставляют и приличные на вид женщины. У нас случай был — лет двенадцать назад, но я его до сих пор помню… Я как раз была дежурной, рожала очень приличного вида женщина. Платную палату тогда могли позволить себе совсем не многие. Конфеты, шоколадки медсестрам, банки икры врачам. И вот мы ей ребеночка приносим — а она говорит: вы его мне на грудь не кладите, а то я привыкну. У меня старший есть, второго нам не нужно. Почему не нужно — не объяснила, может, он не от мужа был, а может, посчитали, что объест… Но женщина была богатая. Аборт не делала, потому что боялась повредить здоровью. Мы ей мальчонку подсовывали, рассказывали, какой здоровенький, какие глазки голубенькие, — а она ни в какую. Так на руки и не взяла». Дальше шли пространные рассуждения автора о морали и приписка в конце статьи: «Миша Иванов — так его назвали — обитает в одном из детских домов Новосибирска. А его мать, вероятно, вкусно ест и сладко пьет, никак не беспокоясь о ребенке». Тамара Луцкая, фото Алексея Кощеева».

Дмитрий Анатольевич внимательно наблюдал за реакцией Тополева.

— Читали?

— Раньше нет, а теперь да. И что?

— Неприятная ситуация получается, — развел руками Дмитрий Анатольевич. — Нет, я сам ратую за выдачу госслужащим генпаспортов, сам продвигал этот нацпроект… И детдомовцам генпаспорта надо выдавать, в этом я вас тоже поддерживаю. Бедные дети. У вас очень быстро всем выдали — даже удивительно, в других городах еще копаются. Полагаю, вы заслужили премию. Геносеть расширяется, это хорошо! Но вот тут какой вопрос… Видите ли, Нина Андреевна сейчас занимает очень высокий пост в известной вам партии. К ней очень высоко доверие избирателей. А тут такое… Да еще перед выборами. Нехорошо.

«Какая Нина Андреевна?» — хотел спросить Тополев, но осекся. Ну конечно, Никитьева! Еще как нехорошо.

— Неприятная ситуация, — внимательно посмотрел на Тополева представитель партии власти. — А журналисты, конечно, как всегда, все преувеличивают. И ошибка — повторяю, ошибка! — в геносети может нанести непоправимый ущерб репутации серьезного человека…

Михаил вспомнил лицо госпожи спикера и подумал, что она ему всегда не нравилась. Но вместо ответа просто кивнул.

Помощник президента улыбнулся. Рукопожатие у него оказалось крепкое, улыбка открытая. Этому человеку хотелось доверять и идти за ним на край света. Неудивительно, что в последнее время он стал все чаще появляться на экранах.

Михаил вышел из кабинета, вслед за ним выскользнул Сергей Иванович. Пот градом катился со лба.

— Ну, ты понял?!

— Понял, конечно, — пожал плечами Михаил. — Не дурак.

— Ну слава богу. Обрадовал, однокашник. — Сергей Иванович расцвел в улыбке и хлопнул Тополева по плечу. — А то я уж думал, ты выделываться, не дай бог, начнешь, а Никитьева — та еще мегера! Вот уж стервь — не хотел бы я оказаться на ее пути… А ты, если что надо, обращайся.

— Конечно, — сказал Михаил. — Ты, кстати, охрану обещал. Сил нет, сколько каждый день идиотов ломится — как пошла плановая диспансеризация для бюджетников, так то взятки, то угрозы.

— Взятки — это нормально, — ответил Сергей Иванович. — А угрозы нехорошо. Ну, мы решим этот вопрос.

— Так с охраной-то поможешь?

— Прямо завтра. Давай, что ли, перед отлетом коньячку хрипнем? — Сергей Иванович расслабил узел галстука, потер шею под воротником рубашки. — А то я от этого разговора совсем взопрел.

Дина отложила учебник. Нет, ну какой же надо быть сволочью, чтобы не обратить внимание на такую короткую юбку! Все-таки мужики козлы.

И ни месячных у них, ни митохондрий.

Потянувшись, девушка выглянула в окно — солнышко, весна! И на работу идти не надо! Это ли не счастье? С блаженством Дина вспомнила, как рано утром, когда она еще нежилась в постели, обнимая любимого слоника, позвонили из лаборатории и объявили выходной. Все-таки бывает справедливость на свете!

Еще раз взглянула на учебник и помрачнела. Наверняка, если бы она была парнем, препод так бы не мурыжил.

Но ничего, зато мужики, не знают, какое это счастье — оказаться с кучей денег, пусть и небольшой, в парфюмерном магазине. Эти бедолаги не умеют покупать просто для удовольствия. Наверное, это как раз следствие отсутствия митохондрий. И компенсация за ПМС — мужикам-то не нужно столько кайфа! Они идут в магазин и придирчиво выбирают то, что им пригодится в ближайшие сто пятьдесят лет жизни. Им не дано почувствовать наслаждение от покупки — они даже от самих товаров-то счастья не испытывают!

Пошарив рукой вокруг дивана, Дина обнаружила, что методички там нет. Посмотрела внимательно — так, вот она, горка.

Та самая, которая вчера днем была в сумочке, а потом для удобства выросла через опрокидывание оного аксессуара на полу.

Именно отсюда она извлекала по мере надобности прокладки, мобильник, учебник и пачку жевательных резинок.

Но методички здесь, ну хоть ты тресни, не было!

Дина еще раз на всякий случай пошарила рукой под диваном, осмотрела комнату и тут отчетливо вспомнила, как выкладывала методичку на стул в кабинете.

Петрова, как выяснилось, звали Олегом Сергеевичем. Вернее, такое у него было имя, а звали его все, кому не лень, Петровым.