Пути неисповедимых - Алёна Реброва

В итоге я, действуя по наставлениям царевича, вместо того, чтобы отскакивать назад от удара, в который в любой момент могла превратиться предполагаемая «обманка», немного пригнулась, крутанувшись на месте. Удар Дейка пришелся в воздух, так как я в тот момент была в другом положении как раз из-за кружения на месте. Но в следующий миг я вернулась в изначальное положение и плавной комбинацией вращений посоха в итоге треснула его концом по затылку рыцаря.

Противник пал к моим ногам.

Буквально.

— Не ушибся? — заботливо спрашиваю у рыцаря, помогая ему подняться.

— Живой, — ухмыльнулся он. — Неплохо, неплохо… кто бы мог подумать что за какие-то полтора месяца твои руки из задницы можно было переместить на нужное место! Молодец!

— Плохо, — скривился Кудеяр, посмотрев на меня. — Ты должна была свалить его сразу, а ты еще и ошибок налепила! Чему я тебя учил, черт возьми!? Леопольд! — царевич рявкнул имя оборотня и осмотрел террасу.

— Что?… — робко спросил оборотень, высунувшись из-за перил будучи попугаем. — И Полли бить будешь?…

— Выходи, злобный змей. Биться будем, — кивнул царевич, беря у Дейка свою палку.

Мы с рыцарем, переглянувшись, поспешили уйти с поляны. Он вернулся на крыльцо, а я пошла умывать к колодцу.

Содрогнувшись, Леопольд покорно вышел на поляну и встал перед царевичем, ссутулившись.

— Сними рубашку и заплети косу. Побыстрее, — велел оборотню Кудеяр после того, как внимательно осмотрел его худую фигуру.

Леопольд кивнул и всего за минуту заплел длинную косу, затем неуверенно скинул рубашку, открыв всем худую бледную грудь без единого волоска.

Неизвестно почему, но Леопольд мог часами разгуливать без одежды, будучи животным, но человеком безумно стеснялся своего тела, всегда старался чем-то прикрыться, а если и оставался без рубашки, весь сжимался и закрывался руками, как девушка.

— И что теперь? — спросил оборотень, настороженно смотря на царевича.

— Не смей превращаться, — улыбнулся царевич и быстрым резким движением двинул посохом в грудь оборотня.

Не издав не звука, Леопольд молниеносно уклонился.

Последовал второй удар, который тоже пришелся в воздух.

Кудеяр не прекращая вращал посох, целясь в самые разные точки худого тела оборотня. Леопольд к всеобщему удивлению не позволял себя ударить, он вертелся, как белка в колосе. С изящество и неуловимой человеческому взгляду скоростью, он инстинктивно уклонялся от шеста, пока не понял, что отвечать ему никто не запрещал и что закончится это только тогда, когда он сможет как-то обозначить свою победу или же позволит огреть себя посохом.

Зрелище было впечатляющее! Никто не ожидал такой прыткости от долговязого и казавшегося неуклюжим юноши. У всех, кто видел поединок, невольно отвисла челюсть: Кудеяр, как не вертелся, на какие уловки не шел, не мог ударить Леопольда.

Поединок закончился минут через пятнадцать, очень быстро и неожиданно. Загорелое тело Кудеяра и болезненно-бледное тело Леопольда для простых человеческих глаз смешались в одну неясную, размытую тень. Я даже не пыталась уследить за ними, просто слушала и смотрела на общую картину поединка.

Резко оба противника замерли в одной позе и это выглядело так, как будто быстро проматываемое видео зависло.

Леопольд стоял, выпрямившись, мышцы торса и рук были напряжены. Одна рука была отведена в сторону для баланса, а другая — вытянута перпендикулярно земле. Кудеяр стоял, изогнувшись и выставив одну ногу назад для того, чтобы не упасть. Шест в руках царевича шел по диагонали, касаясь плеча Леопольда и как бы пытаясь отстранить оборотня.

Кулак Леопольда плотно прилегал к лицу Кудеяра в том месте, где был нос.

— Ау! — воскликнул Кудеяр, отстранившись. Из его носа потекла лиловая кровь. — Черт, за что люблю оборотней: тренировки никакой, не знают ни правил, ни техники, но биться с ними без магии — гиблое дело! — почему-то радостно воскликнул он, держась за разбитый нос.

— Я случайно… — промямлил Леопольд, в смешанных чувствах смотря на кровь на своем кулаке. — Прости, я не хотел делать тебе больно!

— Все хорошо, — успокоил его царевич, утирая вновь появившуюся струйку. Он повернулся ко мне. — Когда уедешь, тренируйся на Дейке противостоять силе, а на Леопольде — ловкости. Если когда-нибудь сможешь ударить его против его воли, — кивнул на Лео, — можешь считать себя мастером.

— Дай посмотрю, — вмешался Рэмол, вставая с крыльца и подходя к племяннику. — Скажи, у тебя от отца горбинка на носу или он у тебя сломан? Вроде бы когда я тебя видел в последний раз, нос был прямой…

— У меня от моего отца, у моего отца от его отца, а того от его отца… Все думают, это генетика, но на самом деле это плод отцовской любви, — улыбнулся Кудеяр. — И традиция.

— Хочешь, подлечу? — предложил серафим, осматривая нос. — Будешь с прямым носом ходить, как у матери.

— Нет, не хочу.

— Как знаешь, — пожал плечами Рэми и расправил затекшие крылья, потягиваясь. — Эй, а хороший денек сегодня! — улыбнулся он, посмотрев на небо. — Может, и мне по поляне поскакать с оружием? Кудеяр?

— Не знаю, хорошая ли это идея… — неуверенно протянул царевич.

— Боишься опозориться перед друзьями, а? — ухмыльнулся серафим и с силой хлопнул племянника по плечу.

— У меня нет меча, — нашел отмазку Кудеяр.

Нас с Дейком и Леопольдом поразило то, что царевич принялся отнекиваться… он уже воспринимался на уровне бога боевых искусств, и то, что он сейчас отказывается от боя, да еще и с этим жалким видом ученика, не выучившего домашнее задание… для меня смотреть на это было все равно, что смотреть на падение своего кумира.

— У меня есть меч! — нашелся Дейкстр. — И я даже готов дать его тебе, чтобы увидеть, как Рэм надерет твой самовлюбленный зад.

— Тащи! — кивнул Рэмол. — Посмотрим, как хорошо ты усвоил мои уроки, Кудеяр.

— Он твой учитель? — удивленно смотрю на царевича.

— Да… — нехотя признался он. — Во владении двуручным мечом, как и в полетах, Рэмолу нет равных: он несколько веков тренировался.

— Не льсти мне. Птицы летают гораздо лучше: у них не такие длинные и тяжелые ноги, — заметил Рэм, быстро снимая рубашку и с счастливой улыбкой подставляя грудь солнцу. Его огромные крылья как будто сами собой распахнулись. — Хорошо-то как! Истэка, ученая ты гусеница, может, попрыгаешь с нами по полянке? — он повернулся к брату, стоящего в теньке на террасе и попивающего холодный лимонад.

— Нет уж, сам потей и надрывайся, а я посижу и посмотрю на твои ребячества, — сухо ответил Демонтин.