Былина железных душ - Вячеслав Ларин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вставайте, лентяи! – вдруг сказал знакомый голос. Это был голос Брисинора.
– Поднимайтесь уже скорее! – добавил голос Волнозора.
Беленир высунул голову из-под воротника и, едва открыв веки, воскликнул:
– Здравствуйте, друзья! Давненько не виделись.
– И впрямь давно! – изрёк весело Брисинор и вместе с Волнозором присел около витязей. Удальцы посмотрели на них и увидели, что их друзья славные ничуть не изменились, даже их одёжа и волосы не испачкались, тогда как сами Беленир и Всесвятлир все вымазались в грязи, а их волосы скомкались и были нечёсаны и спутаны. Но это им простили, ибо они пережили опасностей куда больше, чем даже многие былинные герои.
– По вашему велению Дед-Пасечник привёз мне золото княжье, – продолжал Брисинор, – и его нынче стерегут как зеницу ока.
– А золота там много, – молвил Волнозор. – И кроме золота много серебра и меди!
– Это хорошо, – согласился Беленир. – Вы одни прискакали?
– Пчёльник сказал, что вы вдвоём отправились за Кощевитом, – отвечал улыбчиво Брисинор, – и встряли в какую-то переделку с лешими, так что я собрал дружину небольшую – всего дюжину удальцов и с ней сюда и явился. Хоть мы и пришли к Русалочьему берегу за короткий срок, ибо нас не водил кругами проклятый Кощевит, но всё равно опоздали. Это нехорошо.
– Это как посмотреть, – привстав, сказал Беленир, – в конце концов, ты мог погибнуть в этом сражении. Так что тебе повезло.
– Но я опоздал, и это не похвально! На битвы нельзя опаздывать.
– Там и битвы-то толковой не было, – проворчал Всесвятлир и тоже поднялся.
– Как так не было? – изумился Волнозор. – Все о ней только и говорят, а ты говоришь не было.
– Одно дело, – сказал Всесвятлир, – когда ратоборцы сшибаются щиты о щиты, когда рати идут друг на друга, а совсем другое, когда две дружины бегут беспорядочной кучей за ладьёй и тонут в воде, обстреливаемые из луков!
– Но и с такой битвы многие не вернулись, – изронил Беленир. – Бой с трусом часто бывает похуже схватки с самым смелым из воинов.
– Отчего же это? – вновь удивился Волнозор, увидев в Беленире перемену.
– Трус сбежит, а храбрец не отступится, – ответил ему Беленир и протёр глаза. – Кощевит как раз трус.
– Про него я уже слыхал – уплыл старый бес, – рёк Брисинор, – но хотелось бы узнать, разделались ли вы с лешими?
– Одному я срубил голову с плеч! – сказал Беленир. – Другие два придут сюда за золотом. Я им обещал. Правда, они что-то запаздывают, да и это хорошо. Ведь золота у меня нет, а расплатиться я хотел сокровищами Кощевита. Да и были ли эти сокровища на этой проклятой ладье? Наверное, нет.
– Зато на дне их полно! – ухмыльнулся Всесвятлир. – Доспехи берегинов покрыты златом да серебром, а какие даже драгоценными каменьями. Вот и будет лешим золото. Правда, добыть его они не смогут.
– Хорошая мысль! – встрепенулся Беленир. – Так и уговор будет выполнен, правда, леших мы не задобрим… Но как-то нехорошо распоряжаться чужими богатствами. Тем более их владельцы мертвы… Нет, мы не будем трогать золото берегинов.
– Мы, берегины, не очень-то и ценим золото! – сказал подошедший Явор, опираясь левой рукой на посох, потому что правая была перевязана и привязана к груди.
– Но вряд ли легко с ним расстаётесь, – добавил Беленир.
– И то верно, – согласился берегин, как видно, слышавший весь разговор витязей. – Но доспехи эти принадлежат не воинам, а нашему государю. Отвечать за их потерю мне, так что сулите это золото кому хотите, не боясь нисколько гнева мёртвых. Всё равно негодяи не доберутся до их кольчуг.
– Спасибо на том, – сказал Беленир. – Надеюсь, подлецы не полезут снимать с мертвых броню, ибо павшие воины того не достойны.
– Добрые слова! – восхитился берегин. – Но мне и моей дружине пора уходить с этой земли.
– И мне тоже! – добавил Волнозор. – И не томите себя доспехами, которые и так не попадут к лесным мерзавцам в руки. Исполните обещание, а, если им не понравится, головы им долой. Обрубите им шеи – и дело с концом!
На этом Беленир и его друзья расстались с Волнозором, Явором и его дружиной храброй, от всей души поблагодарив берегинов за помощь. Тут же стан покинули и воины Стрезибора. Они отправились восвояси и унесли с собой павших воинов, а Белениру и Всесвятлиру оставили их коней. Вернее, никого они не оставили: Космач сам остался и оставил с собой всесвятлирова коня. Когда на север неторопливо потянулись две дружины, унося с собою по сугробам белым да молчаливым холмам погибших ратников, друзья, вооружились, обкольчужились и пустились в обратный путь. Беленир, Всесвятлир и Брисинор, а также двенадцать добрых всадников, выстроившись клином, пошли на восток.
Небо было хмуро и молчаливо, словно хранило скорбь по павшим в бою или с горестью наблюдало за их искалеченными телами. И солнце ясное как с утра спряталось за серые тучи, так более и не показывалось, будто стыдясь проронить злачёную слезу на бедную землю. Путь пролегал по знакомым краям, и каждый сугроб казался родным. Когда же путники приблизились к сосняку заснеженному, где жили лешие, перед ними вдруг возникли откуда ни возьмись Берестень и Дубец и преградили дорогу.
– И где золото? – прорычал злобно Берестень, нахмурив очи. – Вы нас обманули, не было там золота, а была только битва!
– Да! – пискнул Дубец. – Это был наглый обман!
– Нет же! – воскликнул важно Беленир. – Всё золото ждёт вас там, и я советую вам поспешить, иначе его приберёт к рукам кто-нибудь другой.
– Ты лжешь, – сказал недоверчиво Берестень. – Мы там были и там куча воинов! Его уже прибрали.
– Да, совершенно верно! – заметил Дубец. – Так что ты врешь.
– Да не вру я! – заявил Беленир. – Идите к морю да нырните поглубже – там, на дне морском, золото и схоронено, конечно если его не растаскали русалки зубастые. И никаких воинов там уже нет – разошлись по своим сторонушкам.
– Ах ты, грязный обманщик, на дне золото, значит! – вскрикнул бешено Берестень и хотел уже наброситься на витязей, но тут Всесвятлир сказал:
– Уговор выполнен, а уговор дороже денег! На дне есть золото, а мы обещали, что оно будет у Русалочьего берега, так что мы вам не солгали.
– Да! – вставил Беленир.
Берестень остановился и, как было видно, немного поостыл и стал думать. Но в
