Истинные боги - Михаил Старинов

Хар удивленно поднял голову.

– Вы это серьезно?

– Вполне. В своих путешествиях ты немного отстал от здешних реалий. Конечно, Альберт далеко не новичок и взять его не так просто. Однако мне это не понравилось.

Хар пожал плечами.

– Наверное, смена поколений. Старики уходят, а молодые волки видимо пока не совсем осознали, с чем имеют дело.

Колобок пожевал губами.

– Я – мягкий человек, – произнес он наконец, полузакрыв глаза.

На его лице появилось выражение, которое Хар видел считанное число раз, а посторонние – никогда. Он подумал, что и сам сейчас наверняка выглядит соответствующе.

– Скорее всего, подставили конкуренты.

– Без разницы. Наше законное пожелание должно без искажений дойти до всех трех ветвей.

– Жаль, что я здесь, – неожиданно для себя произнес Хар. Усталость куда-то отодвинулась, и он с некоторым удивлением ощутил желание поработать.

– Отдыхай, ты у меня не один, – с жесткой ухмылкой сказал Колобок. – Далеко не один. Ребята порядком застоялись и небольшая встряска пойдет им только на пользу.

Хар кивнул. Лицо шефа разгладилось и приняло прежнее довольное выражение.

– А теперь, когда ты немного пришел в себя, – сказал он, – давай-ка вернемся к нашим баранам. И пройдемся еще разок по всей канве этой длинной и запутанной истории. У меня, знаешь ли, осталось несколько вопросов. И особенно насчет того, как этот ваш гений-одиночка сумел так удачно перепрограммировать Бороба. Это очень важно.

Хар скривился.

– Да он всего лишь изменил временные интервалы, большего сделать не в состоянии никакой гений. Уверен, что сейчас Бороб пришел в себя и больше к могильнику никого не подпустит.

– А вот здешние в этом совсем не уверены. Наверху строят далеко идущие планы и этот чертов могильник играет в них далеко не последнюю роль.

Хар громко выдохнул.

– Сколько можно… – начал он.

– В последний раз, чтобы не оставалось никаких неясностей, – успокаивающе произнес Колобок.

Хар тяжело вздохнул. Сил ругаться у него уже не осталось.

– Клянусь, это действительно в последний раз.

Дед выглядел неожиданно плохо. Болел он давно, уже более полугода, но Филипп последний раз видел его около месяца назад и теперь поразился серому, нездоровому цвету лица. Он почтительно привстал навстречу семейному патриарху и лишь досадливо махнул рукой, отгоняя бросившихся к старику живых слуг. Филипп искренне любил деда. Родителей он практически не помнил и именно дед с детства заменил ему и отца и мать.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, усаживая старика в удобное кресло и сам разливая в стаканы кремовый сок, который дед очень любил. И ласково упрекнул его: – Зачем ты прилетел? Надо было вызвать меня, максимум через полчаса я был бы в твоем доме. Случилось что-то серьезное?

Дед молчал, хмуро глядя на него, а потом медленно отпил сок.

– Не хотел говорить о таких вещах по видео, – наконец произнес он негромким надтреснутым голосом. – Расскажи мне про инцидент.

– Какой? – несколько глуповато спросил Филипп. Он не любил выглядеть дураком, но в данном случае в его памяти действительно не сохранилось ничего, заслуживающего внимания.

Дед досадливо мотнул головой.

– У тебя ведь был визитер из Федерального ведомства, так? Когда?

– Неделю назад, – недоумевая ответил Филипп. – Какой-то мелкий чиновник, из Управления контроля. Имел наглость передать мне настоятельные, как он выразился, пожелания своего шефа. О том, что Синдикату следует немедленно отказаться от сделки, сулящей нам полмиллиарда кредиток чистого дохода. Я разумеется послал его, куда следует. Но очень аккуратно, вполне вежливо.

Дед долго смотрел на него, а потом медленно поставил стакан и тяжело вздохнул.

– Кто его тебе представлял?

– Кирхов, мой заместитель.

Филипп, сам не зная от чего, потихоньку начал волноваться.

– Идиот. Ладно, без разницы. Когда у начальника дураки подчиненные, виноват все равно он сам, – медленно произнес дед и закашлялся.

– Да скажи толком, в чем дело?

– Отец тебе разве ничего не рассказывал?

Филипп мотнул головой.

– Дед, ты что, забыл? – тихо сказал он. – Когда отец умер, мне было всего пять лет…

– А письмо? Ты внимательно прочитал то письмо, которое он тебе оставил?

– Прочитал столько раз, что уже не помню сколько. Наверное, выучил наизусть. Но если честно, то толком так ничего и не понял. Сплошные намеки на абсолютно неизвестные мне события. Там же дела давно минувших дней.

Дед вздохнул и отодвинул стакан.

– А Валентино? Твой управляющий, который вел дела до твоего вступления в должность? Неужели он ничего не рассказывал тебе, когда вводил в курс дела?

Филипп развел руками.

– Дед, он же исчез без следа, за месяц до того, как мне исполнилось семнадцать. Ты что, вообще ничего не помнишь? Хотя да, тебя же тогда… Меня буквально выдернули из университета в Дагуле, с третьего курса. А последний раз я его видел за пару лет до этого.

Дед мрачно вздохнул.

– Да, моя вина… Ты не виноват. Но кто же мог знать!

Он опять закашлялся, а потом горестно покачал головой. Филипп с изумлением смотрел на него.

– Ты знаешь, что скикар этого, как ты его назвал, мелкого чиновника, на обратном пути обстреляли?

Филипп пожал плечами.

– Мне говорили о каком-то незначительном инциденте. Наверное, одна из молодежных банд. Могу узнать точно.

– Какой теперь толк, – безнадежным тоном бросил дед. – Может и узнаешь, что это была совсем не банда. Как, это будет ценная информация?

– Дед. Скажи наконец – при чем здесь Семья? Я ничего не понимаю.

Дед внимательно, в упор, посмотрел на него.

– Ты можешь отказаться от этой сделки?

– Нет, – мотнул головой Филипп, стараясь не выдавать своего изумления. – Мы получили у консорциума объединенных банков огромный задаток и практически весь разместили его. Свободных средств в таком объеме у Семьи сейчас нет.

– Откажись.

– Это невозможно, дед! Ты же сам прекрасно знаешь. Штраф составит сумму договора в десятикратном размере! Организация очень долго не оправится от такого удара. Маямото и Карриган только и ждут, чтобы вытеснить нас и перехватить это дело.

Дед покачал головой и горестно вздохнул.

– Тебя элементарно подставили, парень. Подставили как маленького, хотя тебе давно уже не пять лет… Да они на милю не подойдут к этой трясине! Да, моя вина. Если бы я был здоров и узнал об этом раньше… Да что толку теперь зря сотрясать воздух. Поздно.

– Что поздно? Да объяснишь ты наконец мне все толком?