Независимость мисс Мэри Беннет - Колин Маккалоу

— Я никогда не поддержу вашей неразумности, Мэри. Фиц совершенно прав. Если вы построите четыре приюта, но не сможете расколоться на четыре сегмента, то это значит, что за приютами не будет надлежащего надзора. Вас будут обманывать, водить за нос. То, что мы видим как благотворительность, другие увидят как случай нагреть руки. Есть старое присловие, что благотворительность начинается с собственного дома. Ну, многие служащие благотворительных учреждений сделали его своим девизом, но отнюдь не в похвальном смысле. — Вид у Ангуса был героическим от такой атаки на Мэри. У Мэри вид был растерянный.

— Укушена тартановой молью, Мэри? — с ехидцей спросил Чарли.

— Вижу, что никто мужского пола со мною не согласен, — буркнула Мэри.

— И я тоже с тобой не согласна, — сказала Элизабет. — Я предлагаю, чтобы мы построили два приюта Детей Иисуса — один под Бакстоном, а второй вблизи Шеффилда. Манчестер слишком уж огромен.

На этом и остановились.

Сорок семь наличных Детей Иисуса поселились в «Хеммингсе» и познали все ужасы чтения, письма и правил арифметики. В одном отношении Мэри сохранила свой здравый смысл: старшей учительнице и главной няньке надлежало беречь розги, но не чрезмерно.

— После столь изолированного существования и жесткой муштры они не могут не повести себя поначалу наоборот, — сказала она учительнице и няньке, каменевшим в ее присутствии. — Им необходимо привить благие принципы сейчас, а не позднее. Их истинные характеры выявятся благодаря нашей заботливой опеке, но на сорок семь ангелов нам надеяться никак не следует. Будут бесенята — например, Уильям — и, возможно, один-двое дьяволят — Джонни и Перси. Потребуйте от них исполнения разумных правил, чтобы они знали, за что получат похвалы, за что выговоры, а за что березовые розги. Те дети, которых не дисциплинируют и розги, будут предупреждаться об исключении или других суровых последствиях. — Она поглядела вокруг. — А, фортепьяно! Думаю, нам следует обеспечить детям уроки музыки, тем, кто любит музыку. Я поищу учительницу музыки. В наших приютах Детей Иисуса у нас будут фортепьяно и скрипка. — Ее лицо исполнилось ярости. — Но не арфа! Идиотский инструмент.

И она промаршировала к карете.

Путь для посещения «Хеммингса» был долгим. Водворившись в экипаж, она откинула голову на спинку сиденья и вздохнула от чистого удовольствия.

Кто бы мог предположить, чем обернется ее краткая одиссея? Дни, когда она грезила об Аргусе, казалось, затерялись в тумане времен, так много произошло с тех пор. Я страдала влюбленностью школьницы, думала она. Его идеи воспламенили меня, и я сочла это за свидетельство любви. Ну, я по-прежнему не знаю, что такое любовь, но категорически она не то, что я испытывала к Аргусу, который не прислал ни единого письма в «Вестминстер кроникл» со времени моего отъезда. Хотела бы я знать, каким выдалось для него это лето? Может быть, заболела его жена или ребенок. Вот то, что губит личные, сугубо личные страсти. Да, знать я хотела бы, но не испытываю ничего, кроме естественного сочувствия его бедам, каковы бы они ни были. Он совершил великое дело, но что еще можно сделать, если, по словам Фица, парламент никаких мер принимать не намерен? палата лордов правит Британией, потому что палата общин битком набита их вторыми, третьими, четвертыми и так далее сыновьями. Ничего не произойдет до того времени, пока в палате общин не начнут заседать члены подлинных общин простых людей, чьи корни не восходят к палате лордов.

Вероятно, она задремала, так как ее карета уже проехала Лик и теперь катила по бакстонской дороге. Проснувшись, она толком не помнила, о чем, собственно, думала. Ну, пора подумать и о своем будущем. Фиц вчера виделся с ней и принес ей искренние извинения… до чего он изменился! Ничуть не гордый, не надменный. Разумеется, любому дураку видно, что у них с Лиззи все наладилось. Ведут себя будто новобрачные — обмениваются многозначительными взглядами, разделяют шуточки, известные только им. Однако в то же самое время они обзавелись неприятной привычкой людей, состоящих в браке много лет: в одну и ту же секунду произносят одну и ту же фразу и ухмыляются друг другу.

Фиц сказал ей, что она получит вознаграждение за находку золота — пятьдесят тысяч фунтов. Вложив их в ценные государственные бумаги, она обеспечит себе годовой доход в две тысячи фунтов — более чем достаточно, заверил он ее, чтобы жить именно так, как она пожелает, и именно там, где пожелает. Если она не захочет взять компаньонку, то он не станет возражать и лишь предупредит об опасности жить одной в большом городе. Сколько у нее осталось от ее изначальных девяти с половиной тысяч фунтов? Такой вопрос он ей задал. И она, немало этим гордясь, смогла ответить: да почти все. Так употребите их на покупку хорошего дома, сказал он. Обещав обо всем подумать, чувствуя себя очень неловко с этим доброжелательным Фицем, поскольку обнаружила, что поддержку она всегда обретала в отпоре, а теперь никто не возражал, что бы она ни говорила и ни делала. Только в вопросе о числе приютов с ней никто не согласился, но она и сама пришла к тому же выводу: два и только два.

Ах, это уже слишком! Независимость стоило отстаивать, когда все отказывали ей в этом, но теперь, когда она по сути могла поступить, как ей заблагорассудится, независимость поутратила свой блеск. Однако зависимость была несравненно хуже! Только подумать, что ты будешь нуждаться в ком-то, как Лиззи, очевидно, нуждается в Фице, а он в ней! Девочкой ей не довелось быть близкой ни с кем — как Лиззи и Джейн или Китти и Лидия. А Мэри посередке, никем не замечаемая. Теперь Мэри вновь посередке, но куда в лучшем положении. Лиззи, Джейн и Китти восхищаются ею, а не просто любят ее, и любят к тому же сильнее, чем прежде. Будучи разумным существом, она признавала, что заслужила их любовь, что увеличила свое всегда присутствовавшее ядрышко в нечто несравненно большее и закругленное. Однако ни в чем этом ответа на ее дилемму не было: что она будет делать со своей жизнью? Сможет она заполнить ее сиротскими приютами и благотворительностью? Предельно удовлетворительно и все же не удовлетворяюще.

Бакстон возник и остался позади к тому моменту, когда она пришла к единственному выводу: за шеффилдский приют она будет отвечать единолично, предоставив бакстонский Лиззи и Джейн. Тогда ей не надо будет постоянно мотаться в карете между двумя приютами. Вскоре, подозревала она, детские лица спутались бы, и она уже не могла бы вспомнить, какой ребенок находится в каком приюте. У Лиззи и Джейн есть семьи, и они могут выполнять свои обязанности посменно. Шеффилдский приют строится в Стэннингтоне, и, пожалуй, она купит дом в Брэдфилде или в Хай-Брэдфорде на границе вересков. Идея ей понравилась, Мэри нравились красивые виды. Господский дом ей не потребуется, достаточно просторного коттеджа с кухаркой, экономкой, тремя горничными и приходящим работником, он же садовник. Снимая дом в Хартфорде, она узнала, что обременительные обязанности никаким слугам не по вкусу, и все слуги знают способы, как увильнуть от работы. Выход, решила она, — платить щедро и получать за свои деньги все требуемое.