Одиночка - Пак Владимировна

Синеватая снежинка на тыльной стороне ладони чуть потускнела, беспрерывно восполняя недостаток Сил и не позволяя усталости коснуться своего хозяина. Я знал, что только благодаря ей сохраняю готовность к продолжению воплощения плана в жизнь. И до конца было еще очень далеко. Серая дымка, посредством связи обладающая всеми тайнами настоящего мрака, тем не менее была лишь его подобием, но уже достаточно близким к действительности, чтобы иметь определенную самостоятельность. А проявлялась она в снятии всевозможных барьеров, наложенных на мрак привратниками. Теперь все, что оставалось, это проникнуть в свою же иллюзию и выяснить то, что требуется. Но вот тут-то, как не прискорбно это сознавать, и возникала одна загвоздка. Будь мои Врата иллюзией, основанной на прошлом и значит относительно безобидной, или боевой, в большинстве случаев нацеленной на убийство, в любом случае они должны были иметь непосредственный объект воздействия. То есть, как говаривал мой учитель, "лицо, не являющееся создателем оной иллюзии". И даже то, что мое творение является не точным исполнением одного из этих вариантов, а скорее некой разновидностью, выисканной в старинных книгах, никоим образом данных ограничений не снимает.

Так что сам в свою иллюзия я проникнуть не смогу, как не смогли бы остальные маги и даже Веланд. Перенести в нее других – пожалуйста, сколько пожелаю, только где ж кроме себя взять непривратника, но при этом обладающего Силой, схожей с их? А раз негде, то придется изловчиться самому, и как именно, я уже придумал. Мне нужна еще одна иллюзия, которая в порядке исключения из правил не будет напрямую являться создателем подобия Врат, но при этом иметь необходимые способности.

Я подошел к стене и привстал на цыпочки, осторожно снимая с нее тяжеленное зеркало. Прошествовал с ним через всю комнату, опустил на пол и прислонил к книжным полкам напротив своего творения. Дело осталось за малым – с помощью зеркала проделать то же самое, что и с Аркой, только теперь в ее качестве предстояло выступить ни кому иному, как мне.

Набрав полную грудь воздуха, я медленно выдохнул его и прикрыл глаза. Сила покорной теплой волной устремилась от меня к гладкой поверхности, коснулась ее, считывая отражение, и мягко скользнула мне за спину, создавая неясный пока набросок двойника. Можно было обойтись и без зеркала, но почему-то представить себя оказалось неимоверно трудно. Черты своего собственного лица расплывались мутным пятном, и мне так и не удалось придать им мало-мальски знакомую форму. Теперь же процесс значительно облегчился, потому как требовал не столько точности изображения, сколько равномерного поступления Силы. Одновременно с этим формировалась связь. И так как я вовсе не считал себя знатоком по части обхождения незыблемых правил, то приложил все старания к тому, чтобы сделать ее предельно тонкой во избежание непредсказуемых последствий. А потому под конец она практически разделила нас, оставив мне лишь поверхностный контроль и возможность знать все, что увидит и почувствует тот второй, все четче вырисовывающийся в зеркале. Впрочем, мне и этого вполне хватит.

Размышления прервал глухой звон. Я испуганно открыл глаза и уставился в зеркало, обезображенное длинной черной полосой, паутинкой тонких трещин расходящейся по всей его поверхности. И тут же досадливо стукнул себя по лбу. Смотреть в него, это ж плохой знак, тем более перед предстоящей и весьма сомнительной на мой взгляд встречей с привратниками.

Покачав головой, я повернулся лицом к самому себе. Хоть зеркало и треснуло, не выдержав напора бьющих в него Сил, двойнику это ничуть не повредило. Иллюзия была совершенно готова и теперь с интересом, как мне показалось, взирала на меня. Я же со своей стороны сделал несколько обидных открытий: оказывается, я еще ниже ростом, чем мне до этого казалось, и к тому же намного тщедушнее. Успокаивало то, что для мага внешность – не главное, я ж все таки не воин, чтоб блистать стальными мускулами. Хотя порой так хочется.

Отступив на шаг, я мысленно направил свою иллюзию к Вратам, терпеливо подождал, пока подрагивающие серые волны не сомкнулись за ее спиной, и только после этого позволил себе опуститься на пол. Больше я ничего сделать не мог. Все остальное предстояло моему двойнику, обладающему сейчас даже большей свободой действий, нежели в глубине души хотелось мне.

Я сомкнул глаза, приготовившись не упустить тот миг, когда знания перейдут ко мне по тонкой нити связи. Тогда можно будет без всяких колебаний развеять обе иллюзии и в кратчайшие сроки разделаться с неприятным поручением.

Чувство незнакомого, какого-то иного родства медленно коснулось груди неприятной прохладой, а следом в голову вползло размытое видение мира и несколько темных фигур. Я затаил дыхание. Силу истинных хранителей Врат невозможно было не почувствовать или не узнать даже в столь отстраненном положении, через подобие мрака и самого себя. Ощущение очень знакомого могущества подминало, заставляя с головой погрузиться в осознание подлинной сущности тех, кого мне предстояло уничтожить.

Наверное, я забылся, иначе объяснить внезапную потерю контроля над своим двойником было просто невозможно. Когда очнулся, он стоял передо мной, балансируя на грани воображения и реальности с напрочь отсутствующей связью меж нами. Эдакая ожившая фантазия, еще не живой человек, но уже и не иллюзия чистой воды. Я нервно сглотнул, не зная, что сказать или сделать. Второй Арлин тоже мялся, приходя в себя несколько дольше. Первое, что мне пришло в голову – это воспользоваться заминкой и без лишних слов избавиться от двойника, попросту смести, разметать, пока он не наделал бед.

И хотя я толком не представлял себе, как это проделать с творением, не вписывающимся ни в какие рамки, времени на размышления не было. Я просто направил в него мощный кулак ледяной, яростной Силы, нацеленной на уничтожение. Как мне казалось, он мог справиться с чем угодно, но я ошибся. Двойник встрепенулся и вскинул руки в защитном движении. Магический кокон мгновенно сплелся вокруг него и отбил мой выпад в сторону. Сила ударила в стену, объяв бледно-желтыми всполохами пространство от пола до потолка, в мелкое крошево размолотила книжные шкафы, смешав с пылью не один десяток древнейших фолиантов, и вышибла каменные глыбы, гася последние искры бешенства. Башня содрогнулась, но устояла, а следом раздался грохот снаружи и чьи-то тревожные крики. Я онемело уставился на здоровенную брешь в стене, а потом перевел потрясенный взгляд на свою копию.

Тот секунды три столь же ошарашено оглядывал последствия отведенного удара, но когда повернул голову ко мне, глаза выражали лишь откровенную ненависть. Если я именно так смотрю на не самых приятных мне людей, когда думаю, что являю собой образец непроницаемости, то понятно, почему они не пылают ко мне любовью. Так неуютно, как под своим собственным взглядом, я не чувствовал себя давно.