В барханах песочных часов. Экстремальный роман - Olga Koreneva

Влад с удивлением посмотрел на Леночку, улыбнулся и развел руками.

- Тем легче рассказчику, - стараясь сохранить бодрый тон, сказал он. - Начну с того, куда меня занесло, как ты говоришь, взрывной волной. А занесло меня аж в Бельгию в город Льеж. Сейчас у меня там дом и свое дело. Все есть, кроме одного: семейного уюта. Вот решил сделать тебе второй раз предложение. С ответом не торопись. Я понимаю, что это опять своего рода выбор для тебя. Знай также, что в любом случае все, что я тебе оставил, так и останется за тобой. У меня все есть…

- Ты прямо благородный странствующий рыцарь, Влад, - искренне рассмеялась Леночка. - Все мои близкие играют какие-то придуманные ими роли, и ты туда же. Мне надо тоже потихоньку начинать вживаться в образ, иначе впереди полный разрыв с окружающими.

- Неужели у тебя за это время не было ни одного мужчины? - удивился Влад. - В своем письме я же тебя ни к чему не обязывал. Единственное, что я от тебя хотел - благотворительность.

При слове благотворительность Леночка расхохоталась, вспомнив все свои злоключения.

- Ты больше, Влад, никому такого не желай в России. У нас заниматься благотворительностью - все равно, что кормить льва с ладони кузнечиками. В лучшем случае лишишься руки.

После паузы она, как бы между прочим, спросила:

- У тебя там есть женщина?

- Да, есть, но именно женщина, а не жена, не мать моих детей, просто женщина, каких на земле миллионы… Она тебе не конкурентка.

Иришка устала и захныкала. Леночка засобиралась к родителям. В прихожей Влад шепнул ей:

- Отведи ребенка и приходи.

- Когда ты уезжаешь? - не реагируя на эту его фразу, спросила она.

- Да несколько дней еще могу побыть в Москве. Но я тебе сделал предложение, крошка, я…

- Ладно, подумаю, решу, и дам знать. В общем, через три дня, вечером, приходи к нам.

Все это время Иришка таращила глаза на Влада.

- Ты что ей не сказала, что я ее папка? - кивнул он на ребенка.

- А зачем, мы еще три дня будем думать, - серьезно ответила Леночка, и они вышли на лестничную площадку. Влад посадил их в такси и вернулся домой.

“Вот хреновина, - в сердцах подумал он. - Слишком уж она изменилась. Другой человек, в самом деле. Но ребенок-то наш общий. И потом, что делать в России? Война в Чечне, война на улицах Москвы, война в правительстве, сплошная война… В конце декабря выборы, и неизвестно кто придет к власти и сколько у него патронов… Если не дура, согласится. Только смогу ли я с ней? Слишком самостоятельная, соображать стала, да и вряд ли простит…”

В то время как Влад холодно, рассудочно оценивал ситуацию, Леночка была в полном смятении мыслей и чувств. Слишком много решений пришлось ей принимать. Влад был ее первым мужчиной, отцом ее детей, первой родней от чужого мира. Но что-то в нем пугало Леночку. Нечто холодное, - выверенное, - как его золотая формула, которую он никому не советовал в путеводители, но сам не отступал от нее ни на шаг, - всегда присутствовало в его взгляде. Даже Карпов со своим кибернетическим умом рядом с Владом казался сентиментальным пареньком. Но Леночка также понимала, что лучше космический холод, чем полное одиночество души. Посвятить себя ребенку, как тетя Нина? Найти утеху в друзьях? Но друзья скоро разойдутся по своим мирам и миркам. Это закон жизни, как говорит отец. Леночка не спала всю ночь, но так и не поняла, как поступить. “Что будет, то и будет”, - продумала она, и решила до встречи с Владом больше не мучить себя этой проблемой.

Глава 18

Утром третьего дня позвонила Янка и сообщила потрясающую новость. Вечером они с американским японцем улетают в Нью-Йорк. Она хотела бы видеть Саламандру среди провожающих. Сбор в 12 часов на Янкиной квартире, и оттуда в Шереметьево.

Леночку словно жаркой волной обдало, ощущение потери нарастало медленно и больно. Родителей дома не было, пришлось взять ребенка с собой.

- Иришка, пойдем тетю Янку провожать, на самолетик настоящий посмотрим, - бормотала Леночка, одевая дочку, которая от слова “самолетик” пришла в полный восторг. “Странная реакция, - подумала Лена, - уж не провидение ли? Сядет когда-нибудь так же на самолетик и улетит?”

Дверь Янкиной квартиры была не заперта. В прихожей курил Кирной. Вид у него был печальный, под каждый глазом - фингалы.

- Привет! Саламандра, забили тамтамы и…

Паша кивнул в сторону гостиной и больше ничего не сказал.

Леночка раздела Иришку и вошла с ней в комнату. Все были в сборе. Вполголоса переговариваясь, сидели за столом. Янка красовалась в дорогом темно-бордовом костюме, курила длинную коричневую сигарету.

- Ну, зашибенные дела! - воскликнула Леночка. - Вы что, нас на вынос тела пригласили? Прямо похороны устроили. Янка, ты что, блин, на тебя это не похоже. А где твой японец?

- Японец к шести часам ждет меня в Шереметьево, - спокойно ответила подруга.

Леночка смотрела на нее и глазам не верила. Перед ней была совсем другая, незнакомая женщина. Грустная полуулыбка, большие, овеянные печалью глаза, плавные медленные движения вытеснили все то, что еще вчера казалось настоящей Янкой.

- А что, господа, Саламандра права: слишком траурно прощаемся, - сказала Янка монотонным голосом, - Паша, разливай вино разлуки и расскажи что-нибудь веселенькое. Ты умеешь. А то соседи точно подумают, что у нас похороны.

Кирной наполнил вино по бокалы, встал и торжественно произнес:

- Господа, Янка правильно сказала, что мы сегодня пьем вино разлуки, но я хотел бы добавить, что оно одновременно является и вином обретения. Наконец-то сбылась заветная мечта нашей Золотой Рыбки: она попалась в сети к японцу, и в отличие от сказочного сюжета, теперь японцу придется исполнять желания нашей Золотой Рыбки…

- Бедный японец, - вздохнула Пончик, - оставит его Рыбка у разбитого корыта.

- Попрошу не перебивать, - погрозил ей пальцем Кирной, - не волнуйтесь, корыто под надежным контролем папуасов России, а японцу этому здорово повезло, потому что самая красивая женщина России на данный момент назвала его своим любимым человеком и мужем. Выпьем же, господа! Попрошу стоя!

Друзья поднялись, и комнату наполнил звон бокалов.

После торжественного тоста Леночка сказала вождю папуасов:

- Паша, что с тобой случилось, ты на глазах становишься занудой. Говоришь, говоришь, а никто не смеется, а ведь ситуация-то зашибенно смешная и радостная. Слава Богу, Россия освобождается сегодня от катастрофической своей дочери, и Америка получает в лице нашей Янки Троянскую кобылу…

Но и эта шутка никого не насмешила. Янка встала и быстро заговорила:

- В общем так, сейчас не до шуток, слушайте меня внимательно. Квартиру я отдаю Кирному с Пончиком в вечное пользование. Одно условие: вы обязаны будете принимать у себя дома наших общих друзей, в каком бы виде и в какое бы время они ни явились. То есть не нарушать традицию. Собственно, больше мне вам оставить нечего. Я думаю, никто не будет в обиде, что именно Кирному и Пончику, потому что все знают, что им жить негде, ведь свою они сдают, и живут в мастерской.

- Ребенок мой покинутый несчастный! - всхлипывая, заголосила Пончик, - зачем же в вечное пользование? Вот выгонит тебя японец, куда тебе возвращаться? Давай так: во временное пользование.

- Не выгонит, - успокоила ее Янка. - А если и выгонит, то к тому времени я себе пять квартир уже смогу купить.

В аэропорт решили ехать на двух машинах. Янка, Леночка с дочкой и Кирной очутились в одном такси. Ехали молча. На Пашу даже вино не подействовало. Леночка поинтересовалась, кто ему фингалов понаставил.

- Да маму он хоронить ездил, - бросила Янка через плечо, - брат его решил, что Кирной будет с ним делить наследство, и на всякий случай побил ему на поминках морду. Вот привез наследство: два фингала.

- Да, Россия, - глубокомысленно изрек Павел, - родным братьям лучше встречаться на похоронах чужих родителей… Зато военные летчики, друзья покойного отца, меня на бомбардировщике обратно в Москву доставили. Денег-то ни хрена не осталось… Если б не летчики, пришлось бы мне через Урал пешком чапать.

- Какая ты бестолочь, Паша! - воскликнула в досаде Леночка, - почему у меня не спросил, у меня же есть финансы! Ну, зашибенные дела, что я тебе, не друг больше?

- Саламандра, спасибо тебе от всего сердца, но сколько ты можешь платить, а Родина на что?!

- Родина родиной, а все равно за все надо платить, - засуетился водитель такси, видимо, заподозрив в откровениях Кирного нехороший намек.

- Да не беспокойся, командир, тебе мы заплатим, разговор не о том, - успокоил его Кирной.

А ты, парень, не переживай, - ободрился таксист, - на похоронах да на свадьбах у нас все что угодно может быть, но все равно все друг друга по большому счету любят. А вот, к примеру, не дай Бог стать тебе каким-нибудь политиком с мировым именем, да тебя терактом укокошат, представляешь, кто тебя в последний путь проводить приедет? А приедут к тебе такие же политические деятели со всего мира, то есть такие же чужие тебе люди, как сам ты им всем. Вот это горе! А то что морду набили, так то ж свои, родные. Все равно легче.