Ненависть и ничего, кроме любви - Любовь Романова

Автомобиль Марка, скрепя колесами по свежему белоснежному настилу, подъезжает к самому подъезду. Марк грациозно выбирается из машины и едва успевает среагировать и поймать меня в свои объятия. Он кружит и кружит, хохоча со мной в один голос, пока у меня, как, должно быть, и у него не начинает сходить с ума вестибулярный аппарат. Ставит на ноги, поддерживая под локоть, наклоняется и целует.

-Вижу, что скучала, - довольно бормочет Марк между быстрыми и беспорядочными поцелуями.

Наконец он рядом, я могу коснуться, могу ощутить его тепло, могу поцеловать…

-Поздравляю с удачной поездкой, - шепчу в ответ.

-Спасибо, но, надеюсь, таких долгих выездов больше не потребуется.

Марк отстраняется и тянет меня к пассажирской стороне машины.

-Забирайся, пока нас не засыпало, - смеется он, распахивая дверь, а через несколько секунд и сам опускается на соседнее место.

Он выглядит прекрасно, совсем не похож на человека, который еще с утра переживал перелет, а затем еще пол дня добирался до дома на авто.

-У меня для тебя подарок, - говорит Марк и вводит меня в ступор.

Подарок? У него для меня подарок? А где была моя голова все эти дни? Ведь у меня даже мысли не закралось купить ему подарок, да и какой? Папе, понятное дело, можно подарить то, что обычно всем мужчинам дарят, но Марку?

-Постой, - говорю прежде, чем он успевает отдать мне длинную, узкую коробочку, которую он достал из внутреннего кармана пальто, - мне правда очень стыдно, но я совсем забыла про подарок, - признаюсь нехотя, и радуюсь, что в автомобиле при тусклом свете Марк, возможно, не разглядит, как горят мои щеки от стыда.

-Это вовсе неважно, - улыбается он и снова протягивает руку с коробочкой, зажатой в ладони.

-Нет, это неправильно, - настаиваю я, - правда, я совсем не представляю, что могу тебе подарить.

-Все, что могло бы иметь ценность, я уже получил, - говорит Марк и не дает мне возможности ответить, потому что одним резким движением снимает с коробочки крышку, а под ней на бархатной подушечке лежит тонкий, элегантный браслет.

Всей душой молюсь, чтобы это было хотя бы серебро, ведь купить что-то столь же ценное у меня нет абсолютно никакой возможности. Марк вынимает браслет, берет мою руку, прикладывает изделие и аккуратно застегивает. В тусклом освещении видно, как переливается нитка камней на моем запястье.

-С новым годом, - улыбается Марк, а я даже не знаю, что ответить?

Сказать, что не приму, наверное, глупо и обидит, а принять неудобно, ведь подарить в ответ мне нечего, да и не найдется у меня ничего достойного.

-Марк, это очень дорогой подарок, - осторожно говорю я, завороженно ведя пальцами по прохладному металлу, - мне нечем ответить.

-Я же сказал, что это не важно, - отмахивается он, - когда увидел браслет, сразу подумал о тебе. Такие изящные вещи подойдут не каждому.

-Я не знаю, что сказать…

-Тебе нравится?

-Да! Конечно! – спешно отвечаю я, - как такое может не нравится?

-Значит, я не ошибся, - самодовольно заявляет Марк, закрывает уже пустую коробку и небрежно отбрасывает ее на заднее сидение, - едем в ресторан или заказываем доставку на дом?

-На дом, - бес сомнения отвечаю я.

Кажется, я соскучилась даже сильнее, чем предполагала.

В квартире небольшой беспорядок, раскрытый чемодан еще не полностью разобранный, задвинут в угол спальни, часть одежды сложена на кресле. Доставку обещают выполнить через час, и мы не теряем это время даром. Вынуждена признать, что есть определенная прелесть в недолгой разлуке. Марк ведет себя немного несдержанно, но его поведение не отпугивает, а заводит, зажигает и охватывает жарким пламенем все тело. Его движения резче, где-то даже грубее, но они дарят новые, неизведанные острые ощущения. И даже крайняя точка наслаждения ощущается с новым привкусом.

Еду привозят как раз к тому моменту, когда мы выбираемся из душа. Короткий перекус – это все, на что хватает нашего с Марком терпения. Мы возвращаемся в спальню и не выходим оттуда вплоть до утра, когда сил хватает лишь на то, чтобы сделать несколько глотков воды, а затем усталые и изможденные возвращаемся в постель, где я мгновенно засыпаю в крепких и жарких объятиях.