Ненависть и ничего, кроме любви - Любовь Романова

-Ну наконец ты обо мне вспомнил! – шутливо упрекаю я Марка.

Ирка, поняв с кем я разговариваю, отстает на несколько шагов.

-Не забывал не на секунду! – смеется Марк, - безумно скучаю!

-И я скучаю, - признаюсь без стеснения, - когда ты вернешься?

-Как раз звоню, чтобы сказать: отец завтра подписывает контракт, из-за которого в основном и случилась эта поездка, после завтра будет фуршет по этому поводу, а четвертого с утра у нас рейс. К вечеру будем дома, и я готов заехать за тобой сразу после душа, - к концу фразы Марк посмеивается, провоцируя на улыбку и меня.

-И что же мы буем делать? – спрашиваю, прекрасно зная ответ.

-Ну, - тянет Марк, - мы поужинаем в каком-нибудь ресторане, а потом поедем ко мне, и я намереваюсь не выходить на улицу вплоть до первого экзамена. Или можем заказать еду на дом, а дальнейшие планы менять не станем.

-Думаю, папа не поймет, если я перееду к тебе почти на неделю.

-Папе пора познакомиться со мной, - заявляет Марк, - сколько можно отпрашиваться на ночевку к бедной Ире?

-Мы поговорим об этом, когда вернешься, - перебиваю я его.

-Я это запомню! – в шутку грозит Марк, - завтра очень сложный день и я не уверен, что найду время на звонок. Но знай, что каждую минуту, проведенную в дали, я думаю лишь о тебе.

-Тогда возвращайся поскорее, - тихо прошу я.

-Будь моя воля, я бы бросил все и приехал, но, увы, иногда я вынужден делать то, что должен, а не то, что хочу.

Неужели возможно быть настолько счастливой? Неужели мне это не снится? Я могу испытывать столь сильное чувство, что происходящее кажется нереальным?

-Да, иду, - говорит Марк кому-то по ту сторону телефона, а потом обращается ко мне, - Вера, прости, дела зовут.

-Да, я понимаю…

-Безумно скучаю! – говорит Марк, - и люблю, - добавляет он.

-И я люблю тебя, - говорю в ответ.

Звонок обрывается, и вдруг становится так невыносимо тоскливо, что хочется вернуться домой, забраться под одеяло и не выбираться вплоть до четвертого числа.

И так проходят следующие два дня, а с наступлением того самого дня во мне просыпается ужасная нетерпеливость. От чего-то я просыпаюсь ранним утром, и больше не могу уснуть, и что бы я не делала в течении дня, время будто на зло бесконечно растягивалось. В обед звонит Марк и сообщил, что их самолет сел, и теперь они ждут их автомобиль, а в городе планируют быть к семи часам. Встречу он назначает на восемь вечера, и теперь настала пора договориться с папой.

-Папа, - аккуратно начинаю я, заходя на кухню, где он пьет чай и уже в десятый раз за последнии дни смотрит фильм «Девчата», - я сегодня ночую у Ирки.

-Сегодня? И что же вы там собираетесь делать сегодня? – задает он вообще неожиданный для меня вопрос.

-Ну, - теряюсь я в первую секунду, -мы посмотрим какой-нибудь новогодний фильм, поболтаем о нашем – о женском…

-А почему бы Ире не прийти как-нибудь к нам на ночевку?

-Может быть когда-нибудь…

-Вера, не пора ли рассказать мне о том, кто такая эта Ира на самом деле? А то ты там уже почти два месяца ночуешь, а мне как-то и неудобно, что я понятия не имею где проводит время моя дочь.

Сначала мне кажется, что папа на грани злости, но его строгий взгляд меняется на добрую улыбку, а в глазах появляется веселый блеск.

-И давно ты знаешь?

-Давно-давно, - отрезает он, - все ждал, когда же ты мне расскажешь про эту Иру, все же два месяца – это уже стаж какой-никакой. А ты – сказочница, меня все продолжаешь небылицами пичкать.

-Пап, - тяну я, - ну так я с ночевкой к… Ирке?

-А что изменится, если я сегодня скажу «нет»? – усмехнулся папа, - то-то и оно, - добавляет он, глядя на улыбающуюся меня.

-Ты лучший, - верещу я, обнимая отца за плечи.

-Как хоть зовут-то его? – спрашивает папа, стараясь придать голосу некоего недовольства.

-Его зовут Марк.

Ну а что? Имя в конце концов еще ни о чем не говорит. Интересно, а если их познакомить, узнает в нем папа того самого мальчишку из школы, что доставал его дочь?

-Марк, - повторяет папа протяжно, словно пытается распробовать имя на вкус, - ну Марк так Марк. Вера, - зовет папа, но замолкает. Он мнется, передергивает плечом и пару раз качает головой, прежде чем решиться заговорить, - вы же знаете… как… вы же…

-Не волнуйся папа, - смеюсь я, догадываясь, о чем так тяжело сказать папе, - я уже говорила: мы знаем, что значит предохраняться.

-Хорошо, - кивает папа с облегчением выдыхая, а когда я закрываю дверь на кухню, то слышу его тихое бормотание, - как тяжело быть отцом…

К вечеру мое терпение находится на максимальном пределе. Даже папа уходит в свою комнату и старается не мешать моим сборам. Ровно к восьми вечера выхожу на улицу. Снег в этом году выпадает, превышая все мыслимые и немыслимые нормы, и вот опять крупные липкие хлопья сыпятся с неба.