Закон Уоффлинга (СИ) - "Saitan"

Он поднял палочку и снял с Драко империус. Тот растерянно заморгал, оглядываясь по сторонам, попытался встать и заметил, что связан.

— Том? — нервно позвал он, глядя на лежащего на алтаре Гарри. — Что происходит? — Он заметил черные глаза Экриздиса и нелепо выпучил глаза. — Это что ещё такое?! — прохрипел он задушено.

Том расхохотался, с удовлетворением наблюдая за тем, как до Малфоя медленно доходит, что он в огромной заднице.

— Том, — жалобно проскулил Драко вновь, крепко зажмурившись и помотав головой, от чего его прилизанные платиновые волосы растрепались. — Что это?

Том с наслаждением провел кончиком палочки по его щеке, оставляя красный след на нежной коже.

— Это Гарри, — мягко сказал он, склонившись над Драко. — Тот, кого ты так сильно хотел убрать с дороги. Так сильно, что не побоялся моего гнева. Ты думал, я не узнаю, Драко? Думал, не пойму, что это ты науськал Паркинсон?

Малфой дико на него глянул и часто задышал, сдерживая подступающую истерику. Его глаза начали лихорадочно обшаривать пространство в поисках спасения.

— Не понимаю, о чём ты, — выдавил он.

Том с силой вдавил палочку в его горло и прошептал:

— Круцио.

Пустота зала взорвалась истошным криком. Эхо отразилось от стен и вернуло звуки с троицей, вызывая приятный звон в ушах.

Драко никогда не умел терпеть боль. Он даже упивался ею, показывая всем, как героически он переносит все эти тяготы, не стесняясь кричать во всё горло. Том подержал заклинание пару минут и снял его.

— Ну как, я освежил твою память? — ухмыльнулся он злобно. — Ты знаешь меня лучше всех. Неужели будешь играть в незнайку?

Руки чесались превратить лицо Малфоя в кровавое месиво, выдавить его серые глаза большими пальцами, чтобы они лопнули.

Том позволил себе лишь ударить его по щеке ладонью. Резко, наотмашь, так, что остался чёткий красный след.

— Не буду, — внезапно зло ответил тот, стойко перенеся унижение. — Я делал то, что должен был. Ради нашей цели.

Том не ожидал такой смелости. Он с интересом посмотрел на Малфоя, пытаясь понять, что было в голове его марионетки.

— При чём тут Гарри? — прошипел он. — Я же сказал, что он не узнает о нашей группе! Мы обсуждали с тобой наши планы, ты был моей правой рукой!

Это злило больше всего. Он помнил их последний разговор по душам, когда он предложил Драко стать лидером чистокровок. Как он мог растоптать доверие Тома!

Драко ощерился и дико на него посмотрел.

— Ты обезумел! — закричал он. — Ты бросил нас! Ты перестал учить нас тёмным заклинаниям, перестал травить грязнокровок! Знаешь, когда я понял, что с Поттером надо кончать? В тот день, когда ты сломал мне нос из-за него! Ты сказал, что я не должен называть грязнокровок грязнокровками!

Том отшатнулся, вспоминая тот день. Казалось, это было так давно…

«Черта, — с пониманием протянул внутренний голос. — Ты перешёл черту в тот день, и он не простил».

В тот день Том сам подписал Гарри приговор.

— Вот тогда я осознал, что должен вернуть тебя прежнего, — продолжал Драко с безумным блеском. — Что должен тебя спасти. Я пошёл в больничное крыло и наткнулся на плачущую Паркинсон. Она выложила мне всё: как любит тебя, как на всё готова, лишь бы привлечь твоё внимание. И я понял: это мой шанс.

Том опёрся на алтарь, крепче сжимая в руке палочку.

«Как же ты проглядел?»

— Вот, почему ты смог нарушить клятву. Ты не хотел причинить мне вред, наоборот, ты считал, что спасаешь меня, — прошептал он.

— Я спасал! — Малфой сжал зубы. — Ты должен понять, что это было к лучшему! Ты же всегда был склонен к одержимости, Том. Только вспомни, как неистово ты искал тайную комнату, недосыпая и недоедая, растворяясь в своих поисках. А потом ты стал одержим идеей сделать Дэвида старостой, и всё повторилось. Теперь вот Поттер! Ты просто не можешь жить без одержимости чем-то!

Том не выдержал. Он вскинул сжатый кулак и ударил Малфоя по лицу. Тот упал на пол, с громким стуком треснувшись затылком о камень, и застонал.

— Ты знаешь, что я прав, Том, — Драко сплюнул на пол розовую слюну. — Тебе всегда нужны сложные задачи, а Поттер оказался как раз таким: неизвестное проклятие, взгляд оленёнка и сексуальность, граничащая с пошлостью. Ты рухнул в него, как в бездонную пропасть! А он и рад был, ублюдок. Неужели ты ничего не заметил? Поттер тебя окрутил! Он только прикидывается дурачком, на самом деле он хитрая гадина, которая захотела залезть к тебе в штаны! Я думал, если он сильно покалечится, его мамаша заберет его домой, и дело с концом! Ты бы переключился на что-то новое и забыл бы про него. Ты не должен был узнать обо мне, у Паркинсон хороший защитный артефакт, всё должно было быть как раньше!

«Он прав, — зашептал голос разума. — Тебе всегда нужны были сложные вызовы».

«Нет, — ответил сам себе Том. — Не только вызовы. Мне нужно было что-то, что заполнит отвратительную пустоту внутри. Я всю жизнь искал своего Гарри и не находил».

Драко был прав лишь отчасти. Он не знал, что склонность Тома к одержимостям произрастала из глубокого чувства невыносимого одиночества, неудовлетворённости жизнью.

— Но я узнал. Эти убогие артефакты больше не помеха для меня! Теперь я умею такое, что ты и вообразить не можешь! Хочешь оценить? Тогда посмотри, что ты натворил! Посмотри! — зарычал Том, посылая Драко свои воспоминания.

Кровь на полу, бледный Гарри, бездушной куклой раскинувшийся на красной простыне, шок и паника, когда он понял, что ноги отказывают, его просьбы убить, лишь бы не чувствовать это вновь.

Отчаяние, беспомощность, сокрушительное горе, Том ощущал это так остро, словно его резали скальпелем по одному и тому же месту вновь и вновь, и он заставлял Драко испытывать то же самое, проживать его эмоции.

Спустя пару минут такой пытки Драко начал кричать. Мысли Тома — тяжёлые, пропитанные болью, разрывали его мозг. Он никогда не пробовал показывать кому-то свои воспоминания напрямую, в этом не было необходимости, но это оказалось легко.

— Хватит, прошу, хватит!!! — провыл Малфой. — Я не хотел, чтобы всё было именно так, я не подумал, я…

Том вынырнул из мутных вод памяти и увидел, что его белки стали красными, из уголков глаз текли тонкие струйки крови.

— Это ты сделал с ним, Драко, — прошептал Том. — Ты не подумал, тебе было плевать, выживет ли он! Ты сделал это с нами обоими. Круцио!

Драко вновь закричал, выгнувшись на полу так, что, казалось, его хребет должен переломиться. Он кричал, срывая голос, но Тому этого было мало. Он испытывал всепоглощающую жгучую ненависть к истерзанному однокурснику, его голова разрывалась от обжигающих воспоминаний.

Том снял круцио и применил к Малфою проклятие кипящей крови. Рука с палочкой дрожала, так сильно хотелось сделать с ним что-то похуже: вывернуть наизнанку его кожу, заставить гнить заживо, истерзать, разорвать на куски!

— Не убей его раньше времени! — напомнил Экриздис хриплым голосом Гарри.

Том моргнул, выныривая из красного океана гнева, и снял проклятие. Глаза Малфоя закатились, он, очевидно, потерял сознание от боли.

Риддл привел его в чувства и усмехнулся.

— Не смей терять сознание, — прошипел он с ненавистью, и Малфой закрыл глаза, из которых беззвучно катились слезы. — Я ещё с тобой не закончил. Круцио!

— Прости, То-о-о-ом! — заголосил Малфой. — Прости-и-и-и!!! Я не понимал, что ты его правда любишь! — верёвки крепко впивались в его тело, пока он ломался и корчился, мокрая лужа растеклась по полу под ним, но Том не мог остановиться.

Боль, только боль могла насытить его сейчас. Такая же, какую испытывал он сам. Душная волна тьмы окутала его плотным облаком, он чувствовал, как темнота расползается, захватывая зал, как гаснут ближайшие факелы, как трескается плитка на полу от потоков силы, льющейся из него.

— Да, он уже готов!!! — с восторгом взвизгнул Экриздис. — Скорее, мой ученик, напои его… — он вдруг поперхнулся и резко замолк. — Нет, Том!!! Оставь его!!!