Пока не устану жить - Мария Архангельская

Владелец недостроенного дома, Виллим ван Дьен, когда я нагрянула к нему с проверкой и ткнула донос ему в лицо, легко согласился, что дантер действительно был им создан, но объяснил, что сотворил его исключительно для защиты от магов конкурирующих со мной Хозяев. И изрядно удивился, когда я заявила, что меня не интересуют причины, побудившие его сотворить духа, поскольку я считаю недопустимым сам факт принесения в жертву людей.

— Но как же, — растерянно возразил он, — ведь без крови нельзя построить по-настоящему сильного заклятья. Тёмная Сила питается кровью, тут уж ничего не поделаешь, и иногда возникает прямая необходимость кем-то пожертвовать. Вспомните историю, Хозяйка. Иногда заклятья на крови были единственным способом, скажем, отразить атаку Светлых.

— Скажите, господин ван Дьен, у вас есть дети? Жена? Возлюбленная? Вы согласились бы построить заклинание на их крови? Кто был человек, принесённый вами в жертву?

— Какой-то бродяга. Родных и друзей у него нет, так что его никто не хватится.

— Замечательно. Раз не хватятся, значит, можно его прирезать. Так, выходит? Что ж, господин ван Дьен, я подумаю над вашей участью, но этот дом в любом случае будут достраивать другие. А пока запомните и доведите до всех остальных, — я обернулась к сопровождавшему меня Симону, — отныне приносить кровавые жертвы можно только в исключительных случаях и по согласованию со мной!

— Не думаю, что стоило так резко рубить сплеча, — заметил Симон, когда мы вернулись домой. — Ведь до сих пор он вашей воли не нарушал, вы высказали её лишь после того, как он совершил то, что вам не понравилось.

— А как насчёт элементарной порядочности?

— К сожалению, — вздохнул Шевалье, — по отношению к простым людям это качество у нас, магов, не слишком в ходу. Причём независимо от цвета.

— И вы полагаете, что это надо поощрять?

— И всё же, Сандрин, закон обратной силы не имеет. Отныне тот, кто нарушит вашу волю, станет преступником, и я первый позабочусь о том, чтобы его не миновала заслуженная кара. Но ранее… Идти против своей совести, или не идти, если соответствующего закона нет — личное дело каждого.

— Скажите это тому бедняге, чьё тело замуровано в фундамент, — буркнула я.

— В таком случае вам придётся карать слишком многих. Ведь у каждого из нас на совести по меньшей мере одна жизнь.

— В том числе и у вас?

— В том числе и у меня. И даже не одна.

Мы посмотрели друг другу в глаза, и я отвела взгляд первой.

— Ладно. Дом у него я отобрала, этим и ограничимся. Пусть радуется, что дёшево отделался. Вы мне лучше вот что скажите: как-то вы говорили, что закон — это воля Хозяина.

— Именно так.

— Но она где-нибудь фиксируется? Или просто передаётся по цепочке: это можно, а то — нельзя?

— По-разному, — после краткого размышления сказал Симон. — Те правила, что регулируют отношения Хозяев и их вассалов, нигде не записаны. Просто все знают, как надо поступать в том или ином случае. Но это традиция, а законы, которые охватывали бы всё общество Тёмных, может издавать только Повелитель. Последний Повелитель себя изданием писаных законов не утруждал, Хозяева же заводят каждый свои порядки. К примеру, Целлер, насколько мне известно, и в самом деле педантично фиксирует все свои распоряжения, так что всегда можно проверить, что именно он приказал по тому или иному поводу.

— Не так уж и глупо, как вы думаете? Быть может, и мне завести что-то вроде кодекса?

— Смотрите, Сандрин. Посоветуйтесь с юристами, с тем же Кертисом, не зря же он ест свой хлеб.

— К Кертису, пожалуй, я обращусь попозже. А пока посоветуюсь с Кристианом.

— Конечно, он ведь тоже юрист… И ему явно не помешает заняться настоящим делом, а то, боюсь, он сейчас чувствует себя невостребованным. Одних уроков ему явно недостаточно, а вассалов-оборотней он наберёт ещё не скоро.

С этим я была согласна, но прямо сейчас заняться законами у меня не получилось. На следующий день накатили новые дела, временно отодвинувшие все прочие заботы на второй план. Первым ко мне сунулся автор доноса, сперва прозрачно намекнувший, а потом и полным текстом попросивший, чтобы строительство, начатое ван Дьеном, передали ему. Я отказала, поскольку награждать за стукачество у меня не было ни малейшего желания, и к тому же я успела наметить другую кандидатуру, для чего накануне допоздна просматривала личные дела своих подданных. А потом Элоди сообщила, что на моё имя пришли сразу два письма, причём одно из них было подписано Гедоном Гербе, а второе — Дитером Целлером.

По содержанию они тоже оказались весьма похожи. Оба поздравляли меня со вступлением в должность Хозяйки, выражали надежду, что мы поладим, желали успехов, процветания, и т. д., и т. п. А кроме того, Целлер откровенно напрашивался в гости. Гербе я ответила быстро, написав, что разделяю его надежды и желаю ему всего того, что он пожелал мне. Во втором же случае я заколебалась. Отказать было бы невежливо, а соглашаться… Ещё слишком свеж был в моей памяти результат визита к Барру.

— Пригласите его, Сандрин, — сказал Симон, когда я обратилась к нему за советом. — Вряд ли он горит желанием сразу лезть на рожон, когда вы только что так убедительно продемонстрировали свою Силу.

Я последовала его совету и обрадовала Целлера известием, что хотя мое нынешнее обиталище очень скромно, что лишает меня возможности устраивать большие приёмы, я буду рада, если он согласится отобедать у меня запросто в любое удобное для него время. Моего письма ждали, и ответ пришёл на следующий день. Целлер сообщил, что почтёт за честь посетить меня в начале будущей недели. Я ничего не имела против назначенного срока, и мои домочадцы занялись приготовлениями к приёму гостей.

— Так ты у нас творишь суд и расправу, — с улыбкой сказал Кристиан.

— Я смотрю, слухом земля полнится, — я отправила в рот ложечку ванильного мороженого с шоколадным сиропом. Мы сидели в открытом кафе на набережной приморского городка Ле Лаванду. Гости должны были прибыть завтра, а сегодняшний день мы с Крисом решили посвятить отдыху и друг другу.

— Ну ещё бы… Ты знаешь, что они оба, и ван Дьен, и тот, второй, как его… В общем, что они оба обратились ко мне с просьбой повлиять на тебя?

— И что ты им ответил?

— Что если ты приняла решение, упрашивать тебя бесполезно.

Я усмехнулась.

— Чистая правда, между прочим, — добавил Крис.

— Ты думаешь?

— Я не думаю, я знаю.

— А я-то считала, что меня, наоборот, очень легко уговорить. Вон, Шевалье мной вертит, как хочет.

— Не скажи, — возразил Кристиан. — Тебя можно уговорить, пока ты колеблешься. Но если ты что-то решила, то тебя уже с места не сдвинуть. Симон, бывает, втихомолку поругивает тебя за твоё упрямство.