Плоды свободы - Людмила Астахова

Но, как бы там ни было, а дело тронулось, посему рассиживаться нечего. Эрна Кэдвен тщательно проверила застежки мундира и шинели с княгининого плеча и пристегнула саблю.

– Ну, вот и Конец Мира начался, наконец-то! – хлопнула она по плечу подругу, чтоб поделиться с Джойн хоть частичкой своего воодушевления. – Давно пора.

Еще один залп громыхнул, словно подтверждая ее слова. И впрямь пора, все заждались уже.

– Не скучай, Джойн! Вы тут с княгинями найдете чем заняться! – обнадежив так напоследок Священную Невесту, Грэйн нахлобучила шляпу поверх охватывающего голову платка и выскочила за дверь. Допустить, чтобы переделанный в канонерку «Скорый» отвалил от причала без нее, ролфийка не могла. С Намы долетал холодный влажный ветер, пахнущий тиной и мокрым деревом, и резкие его порывы все усиливались. Мельком подумав о том, как сложно будет управлять пароходом на коварной речной волне, Грэйн, прижав одной рукой шляпу, а другой – придерживая саблю, ускорила шаг.

Благословенное судно опасно качалось и так и норовило скребануть бортом причал. Сходни едва держались, а рядом по пристани бегал сержант ир-Сэйган, нетерпеливо приплясывая и поскуливая. Сэйгану в бой хотелось так, что аж невмочь, а ее посвященной милости все не было. Но вот она показалась, пробежала между рядами бочек и ящиков, юбку подобрав, и рукой помахала.

– Разводи пары! – крикнул Кэйррон кочегарам, а сам принялся сражаться с тяжелыми, задубевшими от воды швартовочными канатами, попутно выговаривая командирше: – И где ж вы, эрна, застрять изволили! Уж с четверть часа только вас и ждем! Разве ж можно без капитана-то отплывать!

– Скажешь тоже – капитана… – польщенно рыкнула Грэйн, приноравливаясь ступить на сходни так, чтобы в темноте да на мокром дереве не сверзиться между бортом и причалом.

– Извольте ручку, ваша милость.

Сэйган с берега подсадил, а кок на борту принял ролфийку чуть ли не из рук в руки, чтобы ихняя взаправдашняя, в мундире и с саблей, волчиха-офицерша юбку не намочила. Оказавшись на палубе, она благодарно похлопала судового кухаря по волосатой ручище и крикнула наверх, в рубку:

– Джэйфф, мы отшвартовались! Отваливаем!

В конце концов, «капитаном» «Скорого» эрна Кэдвен считалась лишь номинально, выполняя уже привычную для себя функцию отрядного талисмана и общего вдохновителя безумных затей.

Сэйган, сбросив последний канат, лихо перемахнул через борт и с помощью Фарга убрал сходни. «Скорый» жадно заглотил пастью-топкой порцию эскизарского угля, запыхтел отлаженной за время стоянки машиной и тихонько, почти крадучись, отошел от берега.

– Пушку-то приладили? – спохватившись, спросила Грэйн у денщика. Тот радостно оскалил зубы:

– А то как же, эрна, приладили, да не абы как, а на ветлюге, чтобы она, значится, во все стороны крутилась. Все, как и задумывали, а к тому – еще и пару листов стальных у революционеров уперли. Эмэлл из них загородку склепал, навроде щитка, чтобы расчету от шальных пуль укрываться.

– Ну, так держать, Кэйррон. Их Священные Особы лично нас на это дело благословили, а потому и боги не оставят милостью.

Тут Грэйн слегка покривила душой, но насчет улыбки Локки можно было не сомневаться. Она не то, что улыбнется – захохочет до огненных слез, когда увидит этот плавучий «сюрприз» для синтафского Душееда…

– Теперь держи так и не сходи с курса, – шуриа отступил, передавая ей штурвал, еще теплый от его ладоней. Грэйн кивнула и приняла его и вместе с ним весь «Скорый» с небывалой прежде уверенностью. Все будет хорошо, все просто обязано теперь быть хорошо! После стольких скитаний и злоключений, после всего, что было, – разве может быть иначе?

Прищурившись, она вглядывалась вперед, в сереющий предрассветный полумрак, а потому в глаза ей вдруг плеснуло дымом. Ролфийка сморгнула резкие слезы, раз, другой – и закашлялась, пытаясь глотнуть воздуха в надвинувшейся дымной темноте.

Аластар Эск, диллайн

Только что сидели они с Вилдайром возле камина, потягивали ликерное вино и подкалывали друг дружку почти безобидными намеками. Благодушные от выпитого и расслабленные, словно после бани. И вдруг ролфи оскалился и зарычал по-волчьи глухо, низко и страшно. А потом ка-а-ак прыгнет!

Эск дернулся назад, выставил вперед руку, пытаясь откупиться ею от острейших клыков. И упал на паркетный пол… Мягкий и теплый от множества мертвых тел, липкий и скользкий от крови…

А горячий ветер разорвал в клочья иллюзию столовой в Янамари-Тай, швырнув ошметки роскошной обстановки в бурлящее море. Точь-в-точь несмышленый ребенок, который выдрал из книги напугавшую его картинку.

Аластар раскрыл рот, чтобы напомнить: «Это лишь сон!», но из обожженного горла вылетел грозный клич «Эск! Всегда! Вперед!»

А рука с зажатым в ней клинком указала на неприступный замок, намертво прицепившийся к вершине скалистого холма. Рука без мизинца, смуглая и сильная, с гладкими суставами, еще не изуродованными проказой, рука Хевахайра Эска.

– Вперед! Вперед, ребята! Поднажмем!

Он дошел до северного моря, он пересек весь материк от края до края, покорив здешних лаунэйдинов и фаолхэйров силой неведомого им прежде оружия. И увидев крепость, похожую на каменную птицу, изготовившуюся к прыжку и полету над волнами, сказал себе: «Моей будет». Как будто речь шла о непокорной женщине или необъезженной лошади.

«Мое гнездо! Мой дом! Моя земля!» – повторял Хевахайр Эск, врезаясь в толпу детей Фаолхэ, выстилая их телами дорогу наверх, к желанным стенам.

Нет, даже женского тела он вожделел меньше, чем эту крепость. И никогда так же сильно и неистово не мечтал войти в красавицу-смертную, как сейчас – во врата своего будущего дома. Разнести в щепы, сокрушить оборону, убить всех, кто окажется внутри, и умыться их кровью, как это делали предки в далеком и погибшем Буджэйре. Воистину, эта Земля дарована диллайн свыше, только они достойны ее щедрот.

– С дороги, пес! – орал он в лицо могучему воину в волчьей шкуре на плече. – Убирайся!

– Мое! Это мое! – ответил тот.

Они сцепились намертво и покатились по скользким ступенькам, рыча, кусаясь, брыкаясь. Бешеный и одержимый, новый хозяин и прежний владыка.

Боли они не чувствовали, страха – и подавно. Только неутолимую жажду обладать Землей Радости. И жить, жить, жить… Соединяться с женами, плодить детей, вкусно есть и сладко пить, охотиться и воевать, строить города и корабли, врастать корнями и отправляться в неизведанные дали… Это то самое место под тремя лунами, где только так и надо жить. Мой Синтаф!.. Мой Сэдрэнси!.. Мой Джезим!

Ролфи завизжал по-собачьи, когда Хеварайр прострелил ему бок.