Темный соперник - Бренда Джойс

Элли вздрогнула.

– Я буду рада узнать любые новости.

В зал вошла служанка. Увидев юную красивую блондинку, Эйдан автоматически ей улыбнулся.

– Ну, что там?

– На кухню пришел Кеннет из деревни. Его жена больна, а он слышал о том, что леди Эйлиос исцеляет от многих болезней. Я ответила ему, что первый раз об этом слышу. Но он очень настаивал и попросил, чтобы я обратилась к вам.

Ни секунды не раздумывая, Элли встала:

– Конечно, я помогу.

Эйдан задумчиво посмотрел в ее сторону:

– А откуда жителям деревни стало известно, что в гостях у Блэквуда находится целительница?

– Не знаю, ваша милость.

– Это не важно, – сказала Элли. – Если кто-то болен, я должна его вылечить. У меня тоже есть свои обязательства перед людьми, Эйдан.

Эйдан встал и посмотрел туда, где высилась башня, в которой Ройс провел минувшую ночь.

– Он выломал целую стену. Блэквуд будет вне себя от ярости.

Элли не хотелось оставлять Ройса одного, пусть даже к этому времени он успеет успокоиться.

– Ты должен остаться с ним. Я попрошу стражников проводить меня до деревни. Обещаю, что долго не задержусь.

Зачем ей брать с собой провожатых, ведь деревня в пяти минутах ходьбы от замка. С другой стороны, дополнительные меры безопасности не помешают.

Эйдана, похоже, такой вариант устраивал.

– Верно, его не стоит оставлять одного. Сейчас он успокоился, но, скажу честно, я впервые видел его в таком гневе. Я, пожалуй, останусь с ним.

Элли на миг залюбовалась точеным профилем Эйдана. Конечно же перед ней типичный средневековый плейбой, обаятельный кутила, но и верный своему долгу рыцарь. Прошлая ночь – лучшее тому подтверждение.

– Спасибо тебе, – поблагодарила она.

Эйдан улыбнулся и проводил ее до двери.

– Я твой Рыцарь Мечей, красавица, и всегда помню об этом.

Значит, он все-таки простил ее! Господи, какое счастье! Она не утратила его дружбы, они навсегда останутся добрыми друзьями. Элли импульсивно повернулась к нему, и они оба остановились.

– Жаль, что я не могу ничего повернуть вспять, изменить то, что случилось вчера. Жаль, что мне не сразу стало понятно, что привычки моего мира не подходят для этого мира, для этого времени, для таких мужчин, как ты и Ройс. Я сожалею, что не укрылась за спиной Ройса!

– Мы живем в этом мире, леди Эйлиос, и ты должна это понимать! – ответил Эйдан.

Ответа на его слова у нее не нашлось. Эйдан проводил ее до выхода. Там Элли окружили шесть английских рыцарей в сверкающих доспехах. Даже с поднятым забралом каждый из них казался грозной боевой машиной. Сказать по правде, она не ожидала эскорта в полном вооружении. Элли села верхом на серого жеребца и, ощутив близость энергии Ройса, посмотрела на башню.

И в следующее мгновение увидела его. Ройс стоял возле амбразуры и смотрел на нее. Ее сердце тотчас захлестнули любовь, страх и отчаяние. Не делай этого, мысленно воззвала она к нему. Не отворачивайся от меня. Я люблю тебя!

Ройс отвернулся и исчез из поля зрения.

Элли горестно вздохнула. Ответить более красноречиво на ее мольбу было невозможно. Она не ощутила никаких его чувств – ни гнева, ни боли, ни разочарования, ни даже малой искры мужского желания. Ройс полностью закрылся, отсекая ее от себя.

– Удачи тебе. Встретимся в полдень! – напутствовал ее Эйдан.

Элли кивнула переднему рыцарю, и кавалькада тронулась в путь.

Расстроенная до глубины души, Элли поспешила вслед за своими спутниками, время от времени тревожно оглядываясь назад. Увы, Ройса она больше не увидела.

Вскоре они миновали перекидной мост и впереди показались первые домики деревни. На обочине ребятишки радостно приплясывали и махали руками всадникам.

Увы, Элли не смогла заставить себя улыбнуться им. Если Ройс ее не простит, она быстро забудет, что такое улыбаться людям.

Они остановились перед одной из хижин, из двери которой вышел седовласый мужчина. Элли спешилась и попыталась мысленно настроиться на предстоящий сеанс врачевания. Увы, вместо этого она продолжала думать о Ройсе. Он все еще винит ее, упрекая в своеволии и предательстве, которого она не совершала.

– Спасибо, что приехали, леди! – выкрикнул Кеннет; лицо его было пепельно-серым от страха.

Элли решительно отодвинула мысли о Ройсе на периферию сознания.

– Не стоит благодарности, – отозвалась Элли и, прикоснувшись к нему, постаралась улыбнуться как можно искреннее. – Не бойся. С твоей женой все будет в порядке.

Кеннет побледнел сильнее прежнего.

Элли заглянула в темный дверной проем хижины, но не увидела ничего, кроме теней. Впрочем, страдания женщины ощутила. Правда, ощущение было слабым, с небольшой ноткой боли. Женщина, скорее всего, была вообще вряд ли больна.

– Я скоро, – сообщила Элли своим провожатым и вновь улыбнулась Кеннету. – Подожди снаружи.

Тот кивнул. Его лицо сделалось мертвенно-бледным: было видно, что его бьет дрожь.

– С ней все будет в порядке, – заверила его Элли и, шагнув через порог, вошла в неухоженную, грязную хижину.

Внутри было темно и дымно. Элли потребовалась какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте. Затем она разглядела лежащую на полу женщину. Руки и ноги страдалицы были связаны.

В следующий миг хижина стремительно начала наполняться злом.

О боже, она угодила в ловушку! Эта женщина не больна. Ее нарочно избили и связали, чтобы Элли могла уловить ее страдания. Женщина не более чем приманка! Кеннет боялся не за свою жену, он боялся всемогущего повелителя тьмы. Элли повернулась, надеясь выскочить из хижины.

Перед ней возник мерзко осклабившийся Моффат. Элли попыталась выбежать вон, но, увы, было слишком поздно.

Мгновение, и демон схватил ее, и, пока они летели, пронзив стену хижины, летели в глубины космоса, пока мчались среди бесчисленных звезд, она продолжала звать Ройса.

Глава 17

Ройс не знал, куда Эйлиос отправилась вместе с рыцарями Блэквуда. Впрочем, это не его дело. Он поспешил напомнить себе, что его ее поступки не касаются и не будут касаться впредь. Эйдан остался в замке, и он знает почему. И все-таки зря Эйдан ее отпустил, этого делать не следовало.

Внезапно его посетило желание вырваться из темницы, найти ее, защитить. Впрочем, столь же внезапно желание это исчезло.

Сейчас ее защитник Эйдан. Но тогда Эйдану ничто не помешает затащить ее к себе в постель.

От этой мысли ему сделалось дурно. Он всю ночь неистовствовал, злясь на Эйлиос за измену, на себя самого за глупость и на богов за их капризный нрав. Обуреваемый гневом, он выломал из стены добрый десяток валунов и в ярости разбил их на множество обломков, не в силах выбросить из памяти ее улыбку, ее смех, излучаемый ею радостный свет, озарявший ее лицо и глаза.