Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света) - Джордж Мартин

Эйэрон Мокроголовый вновь шагнул вперед:

— Еще раз спрашиваю, кто станет нашим королем?

— Я! — громыхнул сильный голос, и вновь толпа расступилась.

Говоривший въезжал на холм, восседая в резном кресле из плавника, которое на плечах несли его внуки. Великолепные человеческие развалины весом в двадцать стоунов и возрастом девяносто лет были облачены в плащ из шкуры белого медведя. Его волосы были белы как снег, огромная борода одеялом накрывала старика от щек до бедер, так что было трудно сказать, где кончаются его собственные волосы, а где начинается медвежий мех. Хотя его внуки были настоящими великанами, под его весом они с трудом поднимались по каменным ступеням. Перед чертогом Серого Короля они опустили его на землю, и трое остались в качестве защитников.

«Шестьдесят лет назад этот человек легко бы завоевал поддержку людей», — подумал Эйэрон, — «но его время давно прошло».

— Да, Я! — зарычал человек, голосом настолько же громким, насколько огромным был он сам. — Почему бы и нет? Кто лучше? Для тех, кто слеп, я представлюсь — я Эрик Кузнец. Эрик Судья. Эрик Сокрушитель Наковален. Покажи им мой молот, Тормор.

Один из защитников поднял молот на всеобщее обозрение. Это была чудовищная вещь, чья рукоять была обмотана старой кожей, а стальная голова была величиной с буханку хлеба.

— Не могу сосчитать, сколько рук я раздробил в кашу этим молотом, — сказал Эрик, — но возможно, это расскажут сами воры. Не могу сказать, и сколько голов я размозжил на своей наковальне, но, возможно, вам расскажут вдовы. Я мог бы поведать вам о моих подвигах на поле брани, но мне восемьдесят восемь и до конца жизни я не успею закончить свой рассказ. Если верно, что старики мудры, то нет мудрее меня. Если верно, что великаны сильны, то нет сильнее меня. Вы хотите короля с наследниками? Так их у меня больше, чем я могу сосчитать. Король Эрик, да. Мне нравится, как это звучит. Ну же, кричите это вместе со мной. ЭРИК! ЭРИК СОКРУШИТЕЛЬ НАКОВАЛЕНЬ! КОРОЛЬ ЭРИК!

Когда его внуки начали кричать, их сыновья вышли вперед с сундуками на плечах. Когда они перевернули их вверх дном у основания каменной лестницы, брызнул поток серебра, бронзы и стали: браслеты, ожерелья, кинжалы, ножи и метательные топорики. Некоторые капитаны схватили лучшие вещи и присоединились к усиливающемуся хору. Но клич только начал набирать силу, как сквозь него прорвался женский голос:

— Эрик! — Люди подвинулись, чтобы дать обладательнице голоса выйти. Поставив одну ногу на первую ступеньку, она повторила: — Эрик! А ну-ка встань!

Наступила тишина. Свистел ветер, волны бились о берег, люди шептались между собой. Эрик Кузнец смотрел вниз на Ашу Грейджой:

— Девчонка. Треклятая девчонка. Что ты сказала?

— Встань, Эрик! — крикнула она. — Поднимись, и я буду кричать твое имя вместе со всеми. Поднимись и первая пойду за тобой. Ты же хочешь корону. Встань и забери ее.

Где-то в толпе рассмеялся Вороний Глаз. Эрик яростно уставился на него. Руки великана крепко сжались вокруг подлокотников кресла из плавника. Его лицо покраснело от натуги, потом побагровело. Руки дрожали от тщетных усилий. Эйэрон видел, как от напряжения пульсирует тонкая голубая жилка на шее старика. На какое-то мгновение показалось, что Эрик сделает это, но силы покинули его, и старик со стоном опустился назад на подушки. Эурон захохотал еще громче. Великан опустил голову, и в мгновение ока постарел. Внуки унесли его вниз.

— Кто будет править нами? — вновь воззвал Эйэрон. — Кто станет нашим королем?

Люди начали оглядываться. Некоторые смотрели на Эурона, другие на Виктариона, третьи на Ашу. Зеленые волны белыми брызгами разбивались об борта кораблей. Чайка вновь закричала хриплым и жалким голосом.

— Предъяви свои права, Виктарион, — предложил Мерлин, — дай нам закончить с этим шутовским фарсом.

— Когда я буду готов, — крикнул в ответ Виктарион.

Эйэрон был доволен. «Лучше, если он подождет».

Следующим стал Драмм — еще один старик, хотя и не такой древний, как Эрик. На вершину он забирался сам на своих двоих, на бедре покачивался Багряный Дождь, его знаменитый меч, выкованный из валирийской стали еще до гибели Валирии. Его защитники были уважаемыми людьми: его сыновья Денис и Доннел, оба отважные бойцы, как и стоявший меж ними гигант с ручищами толстыми, как дерево по имени Андрик Неулыбчивый. И то, что за Драмма вступился такой человек, говорило о нем лучше всего прочего.

— Где написано, что нашим королем должен стать кракен? — начал Драмм. — Какое право имеет Пайк править нами? Большой Вик самый крупный из островов, Харлоу самый богатый, а Старый Вик самый священный. Когда драконий огонь поглотил черную династию, железнорожденные признали первенство Викона Грейджоя… но как вождя, а не короля.

Начало было хорошее. Эйэрон слышал крики одобрения, но они утихли, когда Драмм начал говорить о славе Драммов. Он говорил о Дейле Грозном, Рорине Разбойнике, о сотне сыновей Гормонда Драмма по прозвищу Престарелый отец. Он вытянул Багряный Дождь и рассказал, как Хилмар Драмм Хитроумный с помощью ума и деревянной дубинки добыл меч у закованного в сталь рыцаря. Он говорил о давно утонувших кораблях и забытых битвах восьми вековой давности. Он говорил, а толпа начала проявлять нетерпение. А он говорил, и говорил, и говорил.

А когда открылись сундуки Драмма, капитаны увидели приношения настоящего скряги.

«Разве можно купить трон с помощью бронзы?» — подумал Эйэрон.

Быстро утихшие крики: «Драмм! Драмм! Данстана в короли!» ясно ответили на этот вопрос.

У Эйэрона засосало под ложечкой, и ему показалось, что волны стали биться о берег громче, чем прежде.

«Настало время», — подумал он. «Время для Виктариона сделать свой вызов».

— Кто же станет королем? — крикнул он уже в который раз, но на этот раз его горящие глаза нашли брата в толпе. — Девять сыновей родилось от чресл Квеллона Грейджоя. Но один был самым могучим и бесстрашным из всех.

Виктарион встретился с ним взглядом и кивнул. Капитаны расступались перед ним, когда он взошел по ступеням.

— Благослови меня, брат, — попросил он, дойдя до вершины. Он опустился на колени и склонил голову. Эйэрон откупорил мех и вылил ему на чело поток морской воды. — То, что мертво, умереть не может, — сказал Эйэрон, и Виктрион откликнулся:

— Но восстанет вновь, сильней и крепче.

Когда Виктарион поднялся, его защитники выстроились на ступенях ниже — Ральф Хромой, Рыжий Ральф Стоунхаус, Нют Брадобрей — все знаменитые воины. Стоунхаус держал знамя Грейджоев — золотой кракен на черном, как полночное море, поле. Как только стяг развернулся на ветру, капитаны начали кричать имя Лорда Капитана. Виктарион подождал, когда они успокоятся, и затем сказал: