Моё пламя - Ксана М.

— Я не хочу, чтобы ты постоянно думал, что не достоин моей любви.

— Да послушай же ты…

— Я хочу, чтобы ты тоже был счастлив…

— Будь моей женой.

— …чтобы испытывал те же чувства и эмоции и… ― замерла на вдохе, а когда смысл сказанного им, наконец, до меня долетел, вновь обрела дар речи, ― …что?

— Будь моей женой, ― вновь повторил он, и лишь после я сумела выдохнуть.

Не шевелилась, пока он внимательно смотрел на меня, терпеливо ожидая ответа, а мне казалось, что я самая большая в мире дура.

— О, Господи… прости меня, я испортила момент…

— Эбби…

— …я такая идиотка… ты хотел спросить одно, а я подумала совершенно о другом…

— Эбби… эй―эй… ты ведь хочешь выйти за меня? ― мягко, но с некоторой издевкой спросил он, теперь сам беря моё лицо в ладони. ― Потому что, если честно, я уже начинаю немного нервничать.

— Да… ― выдохнула, ― …да―да―да!

Улыбнулась и закричала так громко, чтобы услышал весь мир. Я хотела, чтобы он услышал. Потому что мне одной этого счастья было слишком много… так много, что я чувствовала острую необходимость разделить его со всей вселенной.

— Моя сумасшедшая, ― весело улыбнулся он, а затем поцеловал меня с такой любовью и нежностью, что, казалось, за спиной выросли крылья.

Зарылась лицом в шелковую рубашку и сильнее прильнула к своему родному мужчине, наслаждаясь каждым мгновением в его объятиях.

— Дарен?

— Ммм?

— А я теперь стану миссис Бейкер?

Он усмехнулся.

— Если не бросишь меня у алтаря.

Нахмурилась и шлепнула его по руке.

— Дурак. Больше никогда не смей так шутить.

Он рассмеялся громче, а затем обнял меня сильнее.

— Не буду.

Губы Дарена коснулись волос, и я улыбнулась, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло. Сделала глубокий вдох, а затем перевела глаза на дом. Наш дом. Наше гнездо, в котором мы начнем совершенно новую жизнь. Которое будет согрето любовью и заботой; наполнено смехом и радостью. Всё будет только так. Лишь так и никак иначе.

Семь лет спустя.

Тихо вскрикнула, когда две маленькие проказницы пронеслись мимо, громко и задорно смеясь. Увидев на лестнице виновницу сей сцены, сложила на груди руки.

— Ариэлла! Лилиан! Если вы сейчас же не успокоитесь, то мне очень сильно по…. ― наткнувшись на недовольный взгляд, Адель сбавила шаг и виновато улыбнулась, ― ох… прости, мам. Я… просто я сегодня улетаю и… так долго не увижу девочек.

Ари с опаской, зная, что провинилась, выглянула из―за угла и Лили, будучи на три года младше сестры, осторожно повторила это движение за ней.

— Знаю, я разгуляла их перед сном, но…

Голос Адель был прерван хлопком входной двери.

— Я дома!

— Папа! ― в один голос закричали Ариэлла и Лилиан выбегая навстречу своему защитнику. Они обе почти одновременно запрыгнули ему на руки и стали целовать в щеки с обеих сторон, словно соревнуясь в том, кто сделает это большее количество раз.

— Я дорисовала картину, ― сообщила Ари, ― она получилась очень большая и яркая!

— А я собрала пазл, ― подражая сестре, похвасталась Лили, ― он тоже очень красивый.

— Покажете?

— Да!

Обе тут же спрыгнули с его рук и понеслись в комнату. В который раз убедилась, что большего счастья, чем внимание папы, для девочек просто не существовало.

— Самолет через три часа. Готова к учебе в Стэнфорде? ― поцеловав Адель в волосы, улыбнулся он.

— Всегда, ― подмигнув, бойко ответила она, ― пойду проверю, всё ли положила.

Когда Адель взбежала по лестнице, Дарен повернулся ко мне; его губы скользнули по моим, превращаясь в невероятно нежный и одновременно страстный поцелуй.

— Я так скучал, ― шепнул он, вызывая по телу целый ворох знакомых мурашек.

— Мы тоже, ― застонала, ощутив новый удар, ― и мы сильно пинаемся. Кажется, внутри меня растет самый настоящий футболист.

— Мой мальчик ещё не родился, а уже знает, кем хочет стать, ― с восхищением произнес Дарен, касаясь моего уже довольно большого живота.

— Нам нужно придумать ему имя.

— Грегори… Грегори Бейкер. ― подняв глаза, предложил он.

Ощутила, как старая рана закровоточила вновь. Мы оба, даже спустя столько лет, так и не смогли окончательно унять боль от утраты.

— Ты уверен?

— Я хочу, чтобы мой сын носил имя человека, когда―то спасшего жизнь его отцу… пожертвовавшего собой. Я хочу отблагодарить Мартина хотя бы этим… хотя бы такой малостью.

Выдохнула, ощущая, как сжалось сердце.

— Когда―то ты сказал мне, что у тебя… у нас… не получится замкнуть порочный круг. Что Чудовище внутри тебя, пускай и через время, но вновь возьмет верх… ― сжала его пальцы в своих и с невероятной нежностью заглянула в любимые синие глаза. ― С тех пор прошло восемь лет. И, если ты до сих пор не осознал, я скажу это сама… ты победил его. Став лучшим на свете отцом и мужем, доказал, что ты намного сильнее живущей внутри тебя тьмы. И никогда… даже в самой глубокой старости… я не устану повторять, как сильно тебя люблю. И как много счастья ты мне подарил.

— Ты подарила мне намного больше, ― шепнул Дарен, утирая одиночную слезу с моей щеки, ― когда согласилась быть моей… родила Ариэллу и Лилиан… позволила удочерить Адель… и сейчас… вынашивая под сердцем нашего сына… разве на свете может быть мужчина счастливее?

— Наш сын, ― улыбнувшись, ничуть не мешкая, ответила, ― он будет счастливее, потому что обретет такого папу, как ты.

— И маму, ― убирая волосы с моего лица, сказал он, ― за которую он так же, как и я, каждый день будет благодарить Небеса… и тебя. Особенно, тебя. Каждое утро и каждую ночь. Каждое мгновение, которое ты рядом. И я клянусь, что буду делать это до последнего своего вздоха. Ты веришь мне?

Выдохнула и улыбнулась, понимая, что ещё немного, и я разрыдаюсь, как маленький ребенок.

— Верю, ― чувствуя, как он крепко прижимает меня к груди, закрыла глаза и зарылась в любимые объятия. В эту минуту я тоже поблагодарила за него Небеса. Как делала это каждый день. Уже восемь лет. И как буду делать это всегда.

До последнего аккорда сердца.

Адель

Пальцы коснулись потертой от времени бумаги. Глаза непроизвольно побежали по до боли знакомым, бесценным строкам, и с каждой секундой внутри всё больше и сильнее разрастался теплый шарик света, который не покидал моё тело уже многие―многие годы.

«Моя милая девочка,

Твоё желание исполнено. Уверен, что, обретя папу, ты будешь счастлива.

Навеки твой,