Бессметрный - Татьяна Солодкова

— Нееееет, — простонала я, к горлу подступил ком.

— Не вздумай меня хоронить раньше времени, — огрызнулся Александр.

Я не могла говорить. У меня перед глазами так и стояли блестящие иглы, которые пропарывают его внутренние органы при каждом движении.

— Тебе нельзя шевелиться!

— Нельзя, — не стал он спорить. — Но куда больше нельзя, чтобы полученные нами сведения не дошли до Рикардо. На кону слишком много жизней. Я справлюсь.

Почему они попали не в меня? Черт! Кому я нужна? Какой во мне прок? Ну, погоревал бы Александр, но пережил… Почему он?..

Нас снова обстреляли на подступах к гаражу, но мы отстрелялись в ответ.

Александр бледнел, слабел и уже очевидно пошатывался. Мне хотелось реветь, да что там, выть! Но я молчала, до хруста сжимала зубы и шла за ним.

— Туда, — указал он куда-то в прилегающий коридор.

— Почему? — не поняла я. — Нам же вниз.

— Они будут ждать нас отрядом в несколько десятков на входе. Можно попробовать спуститься сверху. По плану в полу этого этажа есть люк, ведущий прямо в гараж.

Я представила высоту гаража. Очень высоко, но спрыгнуть можно. Мне здоровой, но не ему.

— Александр…

— Знаю.

Что он знал, и что имел в виду, я не решилась спросить. Язык словно намертво прирос к небу.

Тайлер быстро прошел по пустому коридору и отпер одну ему известную дверь. Очевидно, план здания он успел выучить наизусть.

Это оказалось складское помещение, заполненное какими-то ящиками и коробками. А в полу, действительно дверца от люка.

Александр запер дверь изнутри и, наконец, с омерзением отбросил от себя обрубок руки.

— Они скоро будут здесь, — спокойно сказал он, — ты должна поторопиться.

Я как раз подошла к люку и рассматривала на нем замок. Его слова словно обухом ударили меня по голове.

Я резко обернулась.

— Что значит: ты?!

Кажется, я кричала, но уже не отдавала себе отчета.

— Ты значит ТЫ, — Александр прислонился спиной к стене, возле которой стоял, и медленно начал сползать по ней на пол.

Я подбежала к нему, грохнулась на колени рядом, схватила за руку — ледяная!

— Ты не можешь… — я не договорила, что он не может, просто не может, и всё. Так не бывает, такие, как Александр Тайлер бессмертны, им везет до последнего, это их враги умирают, это…

— Миранда, — голос все еще спокойный, и как ему только удается, — ты знаешь, как я не люблю сдаваться, но сейчас я не могу. Я не выживу. И если ты сейчас попробуешь потащить меня за собой, то ты тоже не жилец.

— И что? — с вызовом выкрикнула я. — Я лучше умру с тобой!

— Не кричи.

— Я буду кричать! Я…

— Ты справишься, — Александр ласково погладил меня по волосам. — Ты сильная, и ты справишься. Ты должна добраться до Рикардо, ты должна выжить. Ради меня.

Я перехватила его руку, прижалась щекой к ладони.

— Я не смогу тебя бросить.

— Так надо. Ты знаешь, что такое игольник, и я знаю.

Я знала. И понимала, что Александр прав, ему оставалось жить максимум час, а передвигаться самостоятельно он не может уже. Мне вообще было страшно представить, какую боль он испытывал в этот момент и какой силы воли ему стоило вот так спокойно со мной говорить и меня же утешать.

— А… Черт… — Тайлер все же выругался и принялся вынимать линзы.

— Что ты делаешь? — простонала я, в этот момент желая одного — умереть раньше него.

— Убираю линзы, — спокойный ответ. — Они ведь тебе не нравятся.

Я поняла, что истерически смеюсь только несколько секунд спустя.

— Уходи, ты сможешь, — снова попросил Александр.

Я молчала, смотрела в лицо самого прекрасного человека, которого я когда-либо знала, и просто пыталась запомнить каждую его черточку. Сколько силы воли, любви к жизни, везения, ума, таланта… Как же так?

— Я люблю тебя, — прошептала я.

В этот момент в коридоре раздался шум бегущих ног.

— Камеры показали, они вошли туда!..

— Что им там надо?…

— Взрывайте дверь!..

— Как нет гранат?! Прожигайте!..

У двери началась суета. Если они решили прожигать дверь, это займет время, как минимум, несколько минут, если у них мощное оружие.

Я заметалась, обернулась на люк, на Александра, снова на люк.

Он был прав, черт, он был прав, если я попытаюсь его вытащить, я только продлю его страдания, но все равно не спасу… Не спасу…

Я снова повернулась к Александру, не знаю, что он прочел в моих глазах, но кивнул.

— Ты молодец. Эти тебе не помешают, — он мотнул головой в сторону трясущейся под напором двери. — Сигнал ты знаешь. Постарайся добраться до «Прометея», а потом до Рикардо. И еще, убедись, что с Лаки все в порядке, передай ему, что я его люблю.

Где же эти чертовы слезы, когда они так нужны? Потому что без них мне кажется, что мое сердце сейчас лопнет от боли. Но оно не лопается! Не лопается! Я продолжаю жить, а он умирать…

— Ухо…ди, — уже не так спокойно, с надломом.

А на двери появляется красная полоса, прорезанная лазером. Счет пошел на секунды.

Наверное, всему виной медикаменты, которых я наглоталась, но мне упорно казалось, что все что происходит не на самом деле, и вообще не со мной, что все это дурной сон, что я сейчас проснусь и увижу Александра на соседней подушке, и он ехидно усмехнется и скажет что-то вроде: «Не спится, моя старушка?»

Но это был не сон.

Я наклонилась и поцеловала его в так быстро побелевшие губы. Прижалась своим лбом к его, запустив руку в волосы.

— Сколько бы мне ни осталось, я буду любить тебя всегда, — прошептала я.

— Живи, — еле слышный ответ из последних сил.

Я отстранилась и встала на ноги, сделала несколько шагов к люку, а потом обернулась в последний раз.

Александр весело подмигнул мне, словно говоря свое привычное: «не дрейфь». Я не хотела знать, чего ему стоило это самообладание.

Я улыбнулась в ответ. Не хотела, чтобы последнее, что он увидел в своей жизни, была гримаса боли на моем лице.

А потом я отвернулась, выстрелила по замку от люка, быстро откинула крышку, и даже не смотря, что меня там ждет, прыгнула вниз.

Стоило мне приземлиться на пол гаража, наверху раздался взрыв.

11

Александр был прав, как и всегда, в гараже нас ждали, но в этой его части всего трое.

Я никогда еще не двигалась с такой скоростью. Говорят, когда отключаются эмоции, тело реагирует куда лучше. А эмоций у меня не было, меня вообще не было, меня только что не стало, там наверху. Меня больше нет, но и вам, ублюдкам, не жить.